"БРИЛЛИАНТОВАЯ" ЭПОПЕЯ В КРЫМУ

"БРИЛЛИАНТОВАЯ" ЭПОПЕЯ В КРЫМУ

17 мая съемочная группа выехала на «натуру» в Адлер. Там всех поселили в гостинице «Горизонт».

18-20 мая — подготовка к съемкам.

21 мая (Адлер) — первый съемочный день на «натуре». Снимали эпизоды: Горбунков садится в такси к милиционеру Володе (Владимир Гуляев); управдомша Плющ покупает лотерейные билеты (продавец — Андрей Файт), передает их своему спутнику (Г. Светлани) и приказывает ему: "Распространите среди жильцов. А если не будут брать — отключим газ!"; Плющ в компании с двумя дружинниками идет по вечерней улице (из эпизода, где Горбунков теряет у входа в гостиницу бумажку с адресом Анны Сергеевны).

22 мая (Адлер) — Горбунков и Володя едут в такси; Володя передает Семен Семенычу деньги — 500 рублей, затем в машине протягивает ему пистолет. Дескать, на всякий пожарный. При этом поясняет, что оружие заряжено холостыми патронами. "Дайте один боевой", — просит Горбунков. "Зачем?" — удивляется Володя. — "На всякий пожарный", — отвечает Семен Семыныч. — "Не надо", — твердо заявляет милиционер.

23 мая — группа переезжает в Сочи, где снимаются эпизоды: Плющ набрасывается на жильца Виктора Николаевича (Игорь Ясулович), который выгуливает во дворе собачку: дескать, "наши дворы планируются не для гуляний, а для эстетики". На вопрос, где же гулять собаке, Плющ заявляет: "Вам предоставлена отдельная квартира, там и гуляйте". К ним подходит Горбунков, который пытается вразумить управдомшу: "Вот я, Варвара Сергеевна, был в Лондоне, и там собаки гуляют везде. Собака — друг человека". На что Плющ отвечает: "Я не знаю, как там в Лондоне, я не была может, там собака друг человека, а у нас управдом — друг человека"; Горбунков идет по вечерней улице, направляясь в булочную.

24 мая (Сочи) — съемка была назначена на 7 утра, однако ее сорвали осветители: они заявились на съемочную площадку три (!) часа спустя, мотивируя это тем, что вчера у них не было положенного перерыва между съемками. В тот день сняли эпизоды: пьяный напарник управдомши прикрепляет к стенду плакат с надписью: "Позор пьянице и дебоширу Горбункову С. С."; Горбунков натыкается на тело человека, лежащего на земле; милиция грузит пьяного в коляску, Горбунков, глядя на это, замечает: "На его месте должен быть я", на что один из милиционеров (В. Уральский) отвечает: "Напьешься будешь!" (Кстати, пьяного, который горланит "Песню о медведях", озвучивал не кто иной, как сам Леонид Гайдай).

25 мая — группа курсирует между двумя городами — Сочи и Адлером, снимая следующие эпизоды: Граф кидает трость в машину (эпизод из пролога фильма); Граф подходит к пихте, где прячется Лелик, и докладывает: "Клиент дозревает", после чего направляется к туалету типа «сортир»; Горбунков, Надя и двое их детей идут по улице (снимали в Адлере на Приморском бульваре). В ролях детей снимались: сын поэта и журналистки Митя Николаев (его Никулин выбрал по картотеке, мальчик попал туда, когда проходил пробы к фильму Ларисы Шепитько "Крылья"), и девочка из рабочей семьи Саша Лисютина (ее нашли в одной из московских школ).

26 мая (Адлер) — Горбунков с семьей идет по бульвару. Примерно в эти же дни по Адлеру с быстротой молнии распространяются слухи о том, что Юрий Никулин… умер. О том, как возникли эти слухи, рассказывает виновник скандала:

"Всех актеров и членов съемочной группы разместили в гостинице «Горизонт» в Адлере, в подвале которой отвели место под костюмерную и реквизиторскую. В реквизиторской хранили моего «двойника» — сделанную из папье-маше фигуру моего героя Семена Семеновича Горбункова. Ее предполагалось сбрасывать с высоты пятисот метров при съемке эпизода, где Семен Семенович выпадает из багажника подвешенного к вертолету «Москвича». Чтобы фигура не пылилась, ее прикрыли простыней. Так она и лежала на ящиках.

Однажды любопытная уборщица, подметая подвал, приподняла простыню и… обнаружила мертвого артиста Никулина. Она, вероятно, подумала, что он погиб на съемках, и поэтому его спрятали в подвал. С диким воплем уборщица бросилась прочь.

Через час о моей «смерти» знали не только в Адлере, но и в других городах нашей страны, потому что уборщица по совместительству работала в аэропорту.

Люди любят сенсационные слухи и разносят их молниеносно. На моем веку хоронили сестер Федоровых, дважды умирал Евгений Моргунов, на шесть частей разрывали львы Ирину Бугримову, несколько раз погибал Аркадий Райкин.

Узнав о моей «смерти», я немедленно позвонил в Москву маме. Получилось почти по Марку Твену: "Слухи о моей смерти сильно преувеличены". И хорошо, что позвонил.

Через день маму уже спрашивали о подробностях моей гибели…"

И вновь вернемся на съемочную площадку фильма.

27 мая — шла подготовка съемочной площадки в сочинском порту.

28 — 29 мая — выходные дни.

30 мая (Адлер) — Граф вручает детям цветы, а жене Горбункова мороженое. Но затем вспоминает наставления Лелика и исправляет свою ошибку; жена Горбункова сообщает Графу, что муж ее обманывал: у него под гипсом не закрытый, а открытый перелом; Граф уговаривает Горбункова съездить на рыбалку с ночевкой. Горбунков от ночевки отказывается: мол, боюсь руку застудить. Договорились ехать с утра; сын Горбункова Максим стреляет из игрушечного пистолета в лицо Графа мороженым.

Вспоминает Ю. Никулин: "Сидим в машине, а Леонид Иович смотрит сценарий, отмечает снятые кадры и говорит мне:

— Завтра с утра снимаем семью Семена Семыновича и Графа в кафе. После ужина приходи ко мне в номер порепетировать. Подумай, какие смешные ситуации могут возникнуть за столом.

Утром мы приезжаем на съемку эпизода "Сцена в кафе". Гайдай сидит в уголке и делает пометки на полях сценария. Рядом его неизменный портфель, в котором всегда бутылка минеральной воды и пожелтевшая пластмассовая чашка, сопровождающая Гайдая на всех фильмах.

Идет подготовка к съемке. Устанавливают камеру, свет, застилают скатертью столик. Потом долго ищут детей, участвующих в съемке, которые без спросу убежали к морю. Только поправили грим актерам, оператор потребовал поднять на пять сантиметров стол, за которым мы сидим с Мироновым. Плотник набил под каждую ножку по деревянной плашке.

Снова провели репетицию. И тут ассистент режиссера заметил, что надо сменить цветы, которые Миронов подает Гребешковой. Цветы сменили. Пока меняли цветы, растаяло мороженое. Послали за ним человека. На это ушло еще двадцать минут. И вот наконец все готово: стол на нужной высоте, свежие цветы качаются в вазе, мороженое принесено. Включили свет, приготовились к съемке. Но за несколько часов подготовки мы настолько устали и разомлели на жаре, что потеряли нужное актерское состояние. И тогда в кадр врывается Гайдай. Он тормошит нас, громко говорит за каждого текст, подбадривает, поправляет у Миронова повязку на глазу, а у меня кепочку, и наконец мы слышим энергичную команду:

— Мотор, начали!.

К этому времени мы снова в форме и делаем все, как требуется…"

Кстати, «мороженое», которым мальчик попадает Графу в лицо, вовсе не мороженое, а смесь творога с молоком. Кидал его в актера ассистент режиссера, причем, было сделано восемь дублей, которые Миронов стоически вытерпел.

31 мая (Адлер) — семья Горбунковых сидит за столиком в летнем кафе; Граф в машине сообщает: "Клиент прибыл". Съемочный день строился так: с 7.00 до 8.30 снимали, после чего остановились — набежали тучи. Съемку возобновили в 17.30 и снимали до 20.30.

1 — 2 июня — выходные дни.

3 июня — съемочная группа перебазировалась на 29-й километр Красной Поляны. Недалеко от этих мест Гайдай два года назад снимал "Кавказскую пленницу" (эпизоды в реке), теперь здесь предстояло отснять «развилку». Из-за пасмурной погоды сняли всего четыре кадра (15 полезных метров): Володя зевает в такси; Граф и Горбунков подъезжают на мотоцикле к развилке и др.

4 июня (Сочи) — съемку хотели начать в 6.30, но пасмурная погода не позволила этого сделать. Работать начали в 10 утра. Сняли эпизоды: Горбунков выходит из подъезда; Михал Иваныч и Горбунков читают записку от Анны Сергеевны, милиционер, понюхав ее, определяет парфюмерные пристрастия ее хозяйки: "Шанель номер 5".

5 июня (Сочи) — Михал Иваныч подходит к Плющ, которая стоит у плаката, позорящего Горбункова, и интересуется: "Вы давно знаете гражданина Горбункова С. С.?" — "Да, к несчастью десять лет", — отвечает управдомша. "И что же, все эти десять лет он пил, дебоширил и, так сказать, морально разлагался?" — "Ну, нет. Вы знаете, все это время он искуссно маскировался под порядочного человека. Я ему не верю". — "Но если хорошо знаешь человека, ему нужно верить всегда". — "О нет. Я считаю, что человеку нужно верить только в самом крайнем случае". Затем в управдомше просыпается бдительность: "А, кстати, вы кто такой?" — "Ну, я его знаю по работе, скажем, коллега". — "Ясно — собутыльник", — тут же делает вывод Плющ и, заметив у стража порядка на руке наколку «МИША», наступает на него: "Ну-ка иди отсюда, Миша. Как у вас там говорят: топай до хазы!" Видя ее решимость, Михал Иваныч достает из кармана свое служебное удостоверение.

Граф спотыкается на ступеньках подъезда Горбункова; Лелик подъезжает на такси к подъезду, где его ждет Горбунков; в такси Горбунков спрашивает Лелика, который выдает себя за милиционера: "А Михал Иваныч не смог приехать? А Володя? Жаль. А звание у вас какое?" — "Какое звание?" удивленно спрашивает Лелик. — "Как у Володи — лейтенант милиции?" Лелик от нежданного вопроса резко выворачивает руль, после чего приходит в себя: "Лэйтенант, старшой я. Ага". Горбунков, просит его: "Разрешите, я при жене буду называть вас по званию: товарищ старший лейтенант. Для солидности… Вы обязательно ей скажите, что я выполнял ваше спецзадание: в ресторане, а главное — в гостинице. А чтобы она не волновалась, вы ей ничего не говорите о контрабандистах, золоте, бриллиантах…" Лелик в ответ заявляет, что ему надо посоветоваться с шефом.

6 июня — подготовка к съемкам эпизода "на мойке".

7 июня (Сочи) — из ворот отделения милиции выезжает «воронок»; Горбунков ловит Графа и Лелика в водяную ловушку на мойке. Кстати, мойку специально соорудили в Центральном районе Сочи. Вот как описывает происходящее, побывавший на съемках корреспондент журнала "Советский экран" Л. Ягункова:

"…Что делать человеку, если завтра вставать в шесть утра? Очень просто: надо включить радио. Как бы крепко ни спал, радио разбудит.

Актер Юрий Никулин просыпается без пяти шесть. У него свой способ. Очень простой. Просто-напросто в назначенное время он говорит себе «подъем» и открывает глаза. Старая привычка. Еще со времен армии…

В общем, самый обычный день: подъем по радио, манная каша на завтрак, выезд.

Где-то внизу — море, где-то наверху — горы, а впереди — объект — самая что ни на есть обыкновенная автомобильная мойка.

Всякий съемочный день в группе Леонида Гайдая, работающей над комедией "Бриллиантовая рука", начинается с небольшой "эмоциональной разминки" этакой иронической импровизации, шуточных вариаций на тему будущего эпизода. Собственно говоря, без такой разминки не работают ни в одной съемочной группе, но для актеров Гайдая эта разминка прямо-таки необходима: она всякий раз приносит какие-то находки. А там, где находки, там и радость, та самая радость, которая нужна мастерам комедийного жанра, как витамины. Недаром на первой странице режиссерского сценария рукой Гайдая записана строжайшая заповедь большого мастера кино Б. Барнета: "Пока не ощутишь радость — кадра не снимай".

А между тем на съемочной площадке часто бывает не до смеха. Вот, например, сегодня: шут его знает, что за агрегат эта самая автомобильная мойка и каких от нее можно ждать каверз? Сопровождаемый целой оравой мальчишек, появляется невозмутимый человек, который один только может запустить эту махину. Но взамен он требует, чтобы ему рассказали ну если не сюжет фильма (сюжет держится в строжайшей тайне), то по крайней мере содержание эпизода. И тут выясняется, что популярнее всего могут объяснить механику его «сверхзадачу» актеры.

— Так вот, — говорит А. Папанов, взяв под руку Андрея Миронова, — мы с ним гонимся вот за этим типом. — Кивок в сторону Ю. Никулина.

— За Балбесом, — радостно подхватывает механик.

— Должен вам сказать, что на сей раз это не Балбес, а весьма примерный, добропорядочный человек. Положительный герой, словом.

— А почему у него рука в гипсе? — вылезает вперед кто-то из мальчишек.

— Много будешь знать — скоро состаришься… Так вот, мы загоняем его в мойку. Бежать некуда. И тут наш герой в панике нажимает какие-то рычаги, а дальше, как у Чуковского: "И сейчас же щетки, щетки затрещали, как трещотки…" В общем, он нам устраивает изрядную баню… Давайте-ка порепетируем…

И начинается импровизация — легкая, стремительная, элегантная. Скорее всего она не войдет в фильм: слишком уж эксцентрична, — но главная, да-да, не побоюсь преувеличения, актерская задача выполнена — съемочная группа «настроилась» на нужную волну.

Вы скажете — какая чепуха: не могут же в самом деле актеры отвечать за настроение всей группы! Но снимается-то комедия!.. Здесь без праздника нельзя. Актеры хорошо понимают это.

Допустим, Нонна Мордюкова и Станислав Чекан не участвуют в эпизоде. И тем не менее они появляются на съемочной площадке. Дело в том, что и Нонна Мордюкова и Станислав Чекан — люди, что называется, "с атмосферой": при них все чувствуют себя как-то прямее, моложе, ну, что ли, зажигательнее. Одним словом, актеры на съемочной площадке — это душа всей группы…"

8 июня (Сочи) — группа переместилась в порт, где снимались эпизоды: туристы спускаются по трапу с теплохода; Горбунков выходит с таможни.

9 июня (Адлер, Сочи) — Граф и Лелик наблюдают за Горбунковым в подзорную трубу, при этом Лелик наставляет компаньона: "Детям — мороженое, его бабе цветы. Смотри не перепутай, Кутузов"; Лелик видит эффектную блондинку Анну Сергеевну; Горбунков, поднимаясь по ступеням гостиницы «Атлантика», теряет записку Анны Сергеевны; Лелик и Граф из машины следят за окнами номера блондинки, Лелик приказывает: "Следить за сигналом!"; Лелик звонит Шефу из будки; Лелик возвращается в машину, где его ждет Горбунков, и радостно сообщает тому, что к жене он приедет как огурчик: без гипсу, без пыли, без шуму — гипс разрешили снять сегодня. "Поймали?" спрашивает Горбунков. — «Поймали». - отвечает Лелик. — "А кто он?" «Лопух».

Далее Лелик объясняет: "Зачем возвращаться? Не будем терять времени: у нас есть точка на трассе, там и сымем гипс. Как говорит наш дорогой шеф, Михал Иваныч: "Куй железо, не отходя от кассы. Быстренько сымем гипс, выпотрошим его — и полный порядок". Горбунков в ответ просит: "Товарищ старший лейтенант, только прошу вас все ценности принять по описи". — "Ну, какой разговор — по всей форме: опись, протокол, сдал, принял, отпечатки пальцев".

Вспоминает С. Светличная: "В "Бриллиантовой руке" у меня было всего пять съемочных дней в Сочи и в Адлере (в Адлере снимали смотровую площадку. — Ф. Р.). Когда они закончились, мы это отметили с шампанским. Хорошо так отметили, не пожалели. А потом вдвоем с Андрюшей (Мироновым. Ф. Р.) пошли купаться на море. Я заплыла черт-те куда и стала тонуть по-настоящему, до сих пор страшно вспомнить. И Андрюша меня спас понимаете, я ему жизнью обязана. Потом мы долго целовались на берегу только целовались! — а утром я улетела в Москву. Вот такой короткий флирт… У актеров и актрис, которые снимаются вместе, очень часто возникает взаимное влечение. Работе это не мешает, даже наоборот, но вредит семейной жизни. Особенно, когда в семье оба актера…"

10 июня (Сочи, Адлер) — сон Графа: Лелик и Граф подъезжают к дому Горбункова; Граф лезет по веревке на балкон; Володя знакомится с Горбунковым: "Вам привет от Михал Иваныча"; Володя подвозит Горбункова к подъезду его дома и переспрашивает: "Значит, точно будете на Черных камнях?"; Лелик спешит к Белой скале и зевает в машине; продрогший до костей Лелик выходит из-за пихты, чтобы взглянуть на часы — клиент опаздывает.

11 июня — подготовка к съемкам.

12 июня (Сочи, Адлер) — Горбунков с семьей выходят из дома; Плющ находит записку, оброненную Горбунковым при входе в гостиницу; завершение разговора Михал Иваныча с Плющ: управдомша спрашивает: "А, кстати, кто вы такой?" Михал Иваныч отвечает: "Ну, я его знаю его по работе: скажем коллега". "Ясно — собутыльник", — делает однозначный вывод управдомша. Затем, заметив на руке собеседника наколку «МИША», наступает на него: "Ну-ка, иди отсюда, Миша. Как там у вас говорят: топай до хазы!" Но страж порядка и не думает «топать». Предъявив наглой управдомше свое удостоверение, он требует снять плакат про Горбункова.

13 — 14 июня — выходные дни.

15 июня (Сочи) — Горбунков, вернувшись из круиза, садится в такси, чтобы ехать домой. Из-за пасмурной погоды снимали всего лишь полтора часа: с 19.00 до 20.30 и сняли два кадра (12 полезных метров).

16 июня (Сочи) — из-за плохой погоды сняли два кадра: улицы города.

17 — 18 июня — выходные дни.

19 июня (Сочи) — группа перебазировалась на теплоход «Россия», на время съемок переименованный в "Михаила Светлова" (любимый поэт Леонида Гайдая). Однако из-за пасмурной погоды (солнце выглянуло всего лишь на час — с 11.30 до 12.30) в тот день удалось снять всего лишь один кадр: на палубе теплохода Граф расспрашивает Горбункова про гипс на руке: "Неужели ты ничего не помнишь?" — "Почему, помню, — отвечает Горбунков. "Что помнишь?" — настораживается Граф. — "Поскользнулся, потерял сознание, очнулся — гипс". — "Все?" — «Все». Граф удовлетворен таким ответом и, прижимая загипсованную руку Семен Семеныча к своей груди, произносит: "Лучше бы я упал вместо тебя".

На съемках находился и журналист Леонид Плешаков, который, как мы помним, сыграл крохотную роль Мрачного типа с медальоном в виде черепа на груди. На этот раз он приехал в Сочи не сниматься, а взять злополучное интервью у Юрия Никулина. Послушаем его воспоминания об этом:

"Журнал «Смена», где я в то время работал, был настолько заинтересован в материале о Никулине, что согласился дать командировку на черноморское побережье в самый разгар курортного сезона.

Помню, как-то днем Гайдай объявил перерыв часа на два и вся съемочная группа (дело происходило в сочинском порту) направилась к морскому вокзалу, где была оборудована наша гримерная, где заодно можно было перекусить и отдохнуть в холодке, пока снова не позовут на площадку. Зрители, постоянно толпившиеся вокруг, всегда очень чутко улавливали момент перерыва. Вот и в тот раз они мгновенно смяли милицейский кордон, прикрывавший место съемок, и помчались навстречу нам.

— Леня, идите прямо, я буду идти сзади, — бросил Никулин.

Я прибавил шагу и попер прямо на приближавшихся людей, уверенный, что таким манером удастся проскочить первую волну. Фотографы-любители, несшиеся впереди всех, не сразу раскусили нашу уловку. Они смотрели мимо меня куда-то вдоль пирса, пытаясь разглядеть Никулина, и только когда мы поравнялись с ними, боковым зрением они увидели, что он рядом. Те, кто быстро сориентировался, стали бешено щелкать фотоаппаратами. Иные просто опешили от неожиданности. Со всех сторон тянулись руки с открытками для автографов. Ошалевший от встречи парень рявкнул: "Привет, Юра!" И окончательно распалившаяся толпа выдохнула: "Ура Никулину!"

Поначалу Юрий Владимирович героически пытался дать автографы всем, но, поняв тщетность своей попытки, ускорив шаг, стал пробираться сквозь людское кольцо к вокзалу. Он уже чуть не бежал.

Я спросил Никулина:

— Популярность — это трудно?

— Трудно. Зритель капризен и обидчив. Он требует, чтобы на его любовь отвечали любовью. Но все-таки было бы еще хуже, если бы всего этого не было…"

И вновь вернемся на съемочную площадку фильма.

20 июня (Сочи) — съемки на теплоходе продолжаются: туристы спускаются по трапу (из пролога фильма); Горбунков с семьей идет по причалу, спеша на теплоход; Горбунков сажает дочку на электрокар и тот едва не увозит ее от рассеянного папаши; план теплохода в море. Из-за пасмурной погоды работали всего четыре с половиной часа: с 8.00 до 12.30.

21 июня (Сочи) — моторная лодка в море; Лелик наставляет Графа перед отправкой в круиз: "Фиш-стрит — Рыбная улица. Аптека «Чиканука». Граф его успокаивает: "Лелик, я все прекрасно помню". Но Лелик не унимается: "Все должно быть достоверно. Упал, вырвалось…" — "Черт возьми… — продолжает Граф, и тут же спохватывается: — О, прости: "Черт побери". Лелик: "Смотри, не перепутай! Травма… все достоверно. Как говорит наш дорогой шеф: в нашем деле главное этот самый — реализьм"; Лелик Граф и Горбунков на палубе, Граф, услышав, что его компаньон по круизу любит "Песню про зайцев", заявляет: "Сеня, про зайцев — это не актуально"; Граф поет песню "Остров невезения"; Граф танцует.

22 июня (Сочи) — радиорепортер (Герман Качин) ведет репортаж с причала: "Итак, дорогие товарищи радиослушатели мы ведем наш репортаж из нашего морского порта. Через несколько минут этот белоснежный красавец лайнер отправится в очередной круиз, увозя в своих комфортабельных каютах большую группу советских туристов в увлекательнейшее путешествие". Репортер подходит к семье Горбункова, чтобы задать им несколько вопросов. Жена Горбункова Надя представляет своего мужа, называя его полное имя и должность — старший экономист в Гипрорыбе. Репортер обращается непосредственно к Горбункову: "Семен Семеныч, что бы вы могли сказать нашим дорогим товарищам радиослушателям перед отправлением в это увлекательное путешествие". Горбунков: "Вообще, по правде говоря, я не хотел ехать — я думал купить жене шубу". На что жена заявляет: "Нет, нет — шуба подождет. Я считаю, главное — это поглядеть мир. А то действительно, работает, работает… Шуба подождет". Репортер: "Значит, вы никогда…" Жена: "Конечно, не был. Мы вообще дальше Дубровки никуда не ездим". Репортер: "Ну и вы едите за границу в первый раз?" Жена: "Нет, я никуда не еду". Тут в интервью вмешивается дочка Горбункова, которая сидя на руках у мамы, буквально кричит в микрофон: "Мы провожаем па-а-пу!..".

23 июня (Сочи) — Граф стоит за стеклом и наблюдает, как Горбунков проходит таможню; Граф и Лелик в машине, Граф указывает на появившегося Горбункова: "Вот он. Все в порядке — товар, как в сейфе". Лелик спрашивает: "А ключ?" — "Что?" — не понимает Граф. Лелик объясняет: "Как говорит наш любимый Шеф, если человек идиот — это надолго"; Граф и Лелик наступают на Горбункова на мойке. Из-за внезапно начавшегося дождя удалось снять всего лишь четыре кадра (6 полезных метров).

24 июня — выходной день.

25 июня (Адлер) — Горбунков едет из порта на такси домой, вспоминает, что не сказал таксисту своего адреса, на что тот, угадывая его мысли, заявляет: "А здесь в город только одна дорога". Горбунков называет адрес: "Морская, 21, квартира 9, третий подъезд, третий этаж". — "Что это у вас с рукой?" — неожиданно спрашивает таксист. Горбунков, которому с некоторых пор везде мерещатся контрабандисты, начинает лихорадочно соображать: "Почему он интересуется? Что это, простое любопытство? Подозрительный тип". А вслух отвечает: "Поскользнулся, упал, закрытый перелом, потерял сознание, очнулся — гипс". Таксист: "Вы в самодеятельности участвуете?" "Участвую", — отвечает Горбунков, а сам думает: "Зачем я соврал, я же не участвую? А зачем он спросил? Зубы заговаривает. Очень подозрительный тип. Почему он свернул, ведь дорога прямо?" Таксист вновь угадывает мысли пассажира: "А там ремонт — объезд". Когда он отказался взять попутчиков, у Горбункова уже не остается никаких сомнений, что перед ним преступник. И когда таксист оборачивается к нему и протягивает миниатюрную зажигалку-пистолет, Горбунков бьет его гипсом в лицо.

Таксист, который оказался офицером милиции Михал Иванычем, излагает Горбункову план дальнейших действий: "Живите, как жили, — сами клюнут. Они будут следить за вами, а мы за ними. Как только попытаются снять, мы их возьмем". — "Вроде живца — согласно кивает Горбунков. — Понимаю, сам рыбак. Они, конечно, предложат большой выкуп, а я еще поторгуюсь". — "Не думаю, не согласился с ним Михал Иваныч. — Зачем им себя выдавать? Они же уверены, что вы ничего не знаете. Они попытаются получить свой товар бесплатно и незаметно для вас". — "Как же можно срезать с человека гипс незаметно?" удивляется Горбунков. "Можно. Я, правда, не знаю как они будут действовать, но человека можно напоить, усыпить, оглушить, ну, в общем, с бесчувственного тела. Наконец, с трупа". "С чьего трупа?" — испуганно переспросил Горбунков. Михал Иваныч поспешил его успокоить: "Но я уверен, что до этого не дойдет". Однако на Горбункова эти слова не произвели нужного эффекта. Он просит: "Михал Иваныч, а нельзя ли, чтобы этот гипс вместо меня поносил кто-нибудь другой?" Но тут же понимает, что сморозил глупость. — "Нет, я не трус, но я боюсь. Боюсь, смогу ли я, способен ли…" На что Михал Иваныч философски изрекает: "Я думаю, Семен Семеныч, каждый человек способен на многое, но, к сожалению, не каждый знает на что он способен".

26 июня (Адлер, Сочи) — Горбунков на таможне.

27 июня (Сочи) — пассажиры проходят через таможню (из пролога фильма); контрабандист в очках (И. Василенко) садится в шезлонг и ставит рядом трость; Граф меняет трости.

28 июня — выходной день.

29 июня (Адлер) — Граф и Горбунков подъезжают к Белой скале; Горбунков ловит рыбу; передает леску Графу.

30 июня (Сочи) — семья Горбунковых совершает прогулку по морю на катере; Горбункова с загипсованной ногой поднимают на кране. Во время съемки последнего эпизода Юрий Никулин едва не получил серьезную травму. Когда он нагнулся в катере за канатом, кран опустился слишком низко и актер, выпрямляясь, ударился шеей о железяку (в кадре это хорошо видно). Как рассказывал сам Никулин, боль была сильной, но он, зная, что его снимают, сдержался и только выйдя из кадра схватился за больное место.

1 июля — подготовка к съемкам: строители начали возводить декорацию "Песчаный остров" у поселка Агой возле Туапсе (рядом с пансионатом "Орленок").

2 июля (Адлер) — семья Горбунковых гуляет по городу.

3 июля — подготовка к съемкам.

4 июля (Адлер) — семья Горбунковых гуляет по городу (большинство снятых эпизодов в картину не вошли). В этот же день Леонид Гайдай улетел на несколько дней в Москву.

5 — 6 июля — съемочная группа переезжает в Туапсе.

7 июля — выходной день.

8 июля — подготовка к съемкам.

9 июля — съемку отменили из-за пасмурной погоды.

10 июля (Туапсе, 10 км от города) — Граф достает из портфеля костыль, подходит сзади к Горбункову; Горбунков ловит рыбу; Граф замахивается костылем, но Горбунков замечает это.

11 июля (Туапсе) — Граф роняет в воду костыль; Граф подходит к Горбункову с камнем в руке; Горбунков бьет Графа гипсом в живот; леска бьет Графа по голове; Горбунков тянет леску; Граф падает в воду.

12 июля (Туапсе) — солнце в тот день выглянуло из-за туч всего лишь на полчаса, из-за чего удалось снять всего лишь один кадр (6 полезных метров): Горбунков мечется по берегу.

13 июля (Туапсе, у "Орленка") — Граф, попав на необитаемый остров, кричит: "Помогите! Спасите! SOS!"; К Графу подходит мальчик с сачком (сын Юрия Никулина Максим): "Дядя, вы чего кричите?", на что Граф отмахивается: "Иди, мальчик, не мешай"; мальчик идет по воде; Граф дает пинка мальчику.

Вспоминает Ю. Никулин: "Воспользовавшись тем, что наш десятилетний сын Максим проводил летние каникулы с нами, Гайдай тоже занял и его в эпизоде. Максим снялся в роли мальчика с ведерком и удочкой, которого Граф встречает на острове. Максим с энтузиазмом согласился сниматься, но, когда его по двадцать раз заставляли репетировать одно и то же, а потом начались дубли, в которых Андрей Миронов бил его ногой и сбрасывал в воду, он стал роптать. Время от времени он подходил ко мне и тихо спрашивал:

— Папа, скоро они кончат?

"Они" — это оператор и режиссер. У оператора Максим все время «вываливался» из кадра, а Гайдай предъявлял к нему претензии как к актеру. Например, когда Миронов только замахивался ногой для удара, Максим уже начинал падать в воду. Получалось неестественно. Чувствовалось, что Максим ждет удара. После того как испортили семь дублей, Гайдай громко сказал:

— Все! В следующем дубле Миронов не будет бить Максима, а просто пройдет мимо.

А Миронову шепнул: "Бей, как раньше. И посильней".

Успокоенный Максим, не ожидая удара, нагнулся с удочкой и внезапно для себя получил приличный пинок. Он упал в воду и, почти плача, закричал:

— Что же вы, дядя Андрей?

Эпизод был снят…"

И еще один отрывок — из заметки корреспондента краснодарской газеты "Советская Кубань" С. Милюкова, который в те июльские дни находился в Туапсе и наблюдал за ходом съемок:

"Уютный, спрятавшийся за скалой уголок Черноморского побережья близ Туапсе. Ослепительное июльское солнце. Лазурное море. Нежный, освежающий ветерок. И тишина. Вдруг совсем рядом душераздирающий крик: "SOS! SOS! Спасите! Помоги-и-и-те! Мамочка ро-о-о-одная! SOS!" На крошечном островке мечется мокрый, взлохмаченный человек. Энергично размахивает палкой с тряпкой на конце, истошно вопит.

Курортники, загорающие на пляже километрах в двух отсюда, тревожно поглядывают в море. Спасательный катер стрелой понесся к месту происшествия. Но едва приблизился к острову, над морем загремел усиленный мегафоном сердитый голос: "Назад, товарищи! Вы же въехали в кадр! Здесь киносъемка!" Выругавшись ("Только людей пугают"!) и облегченно вздохнув ("Слава богу, не утопленник, а киношники…"), спасатели поворачивают обратно. А актер по команде режиссера вопит еще громче, еще естественнее, так, что холодеет душа, и, наконец, неуклюже плюхается в море, поднимая фонтан сверкающих брызг. Затем все повторяется снова…"

14 июля (Туапсе) — Граф на острове падает на колени и молится; Граф идет по воде, подняв в руках корягу с плавками Лелика; Граф пинает мальчика.

15 июля (Туапсе) — из-за пасмурной погоды снимали всего два часа — с 13.00 до 15.00: Горбунков ловит рыбу у Белой скалы; Лелик вылезает из воды, слышит истошные вопли Графа и ругается: "Идиот!" Кстати, на самом деле Папанов ругал совсем не Графа, а… Впрочем, послушаем рассказ Я. Костюковского:

"Когда снимали сцену, в которой Папанов под водой нанизывает рыбу на крючок удочки Никулина, вода была довольно холодной. По вине кого-то из технических работников съемочной группы что-то там не ладилось, и приходилось снова и снова переснимать. После очередного дубля разгневанный Анатолий Дмитриевич Папанов, высунувшись из воды, рявкнул в сердцах на этого ассистента: "Идиот!..". И это так замечательно прозвучало, что Гайдай вставил эпизод в картину, только адресовалось это уже Графу — Миронову…"

16 — 19 июля — отгулы за работу в выходные дни.

20 июля — выходной день.

21 — 22 июля — группа возвращается в Москву.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.