* * *

* * *

Пожаловали к нам в Примель и двое моих братьев — Леонтий с супругой и Мишенька. Наконец собрался посетить Примель и дражайший мой друг — Костенька Сомов, но это среди лета 1906 г.7*

С пребыванием Леонтия у меня связано воспоминание о каких-то его гастрономических утехах в отеле Пупон, увенчавшихся изумительным обедом с бесконечным количеством блюд в лучшем ресторане Морле. С пребыванием брата Мишеньки связано, во-первых, то, что он привез детям целый воз игрушек, и среди них прекрасный, оснащенный двухмачтовый корабль, с которым дети затем целые дни возились на пляже, а вернувшись в Париж,— на бассейне Люксембургского сада. Вспоминается и то, как именно с Мишей мы предались изучению той пещеры, что выдолбило море в скалах Pointe de Primel. Попасть в нее можно только в часы отлива, когда еще не обсохли ее стены, а отполированные камни, коими она выложена, кажутся точно лакированными и отливают всеми красками. Приятно было при таких экспедициях во время отлива ходить по плотному, гладкому, уже почти сухому песку, огибая «пешком» те черные рифы, которые только что были яростно осаждаемы волнами прилива.

Что же касается до К. Л. Сомова, то он пробыл с нами всего два дня, хотя и был совершенно зачарован всеми бретонскими красотами. Один дикий вид, открывающийся с тропинки, ведшей к окрещенному нами мануару *, который мы прозвали «La Maison aveugle» **, вызвал в нем такой восторг, что он даже объявил этот вид самым прекрасным пейзажем на всем свете. С Кости я тогда же сделал довольно удачный набросок (акварелью) — пока он отдыхал, любуясь закатом с верхнего камня нашего далеко в море выходящего мыса.

Летом 1906 г. я один повторил свою экскурсию в жутко прекрасный Шуманах, где я, к своему приятнейшему удивлению, нашел своего «кузена» Ганса Бартельса со всей его семьей. Они поселились там в большом отеле на все лето, и Ганс без устали и с юношеским увлечением делал этюд за этюдом морского прибоя. Два дня, проведенные вместе с ним, оставили во мне самое приятное воспоминание — но это была наша последняя встреча. Изредка йотом мы еще с Гансом переписывались, а там он еще далеко не старым человеком8* и скончался. Возможно, что он, неисправимый курильщик сигар, вторично и окончательно отравился никотином.

7* Мне вообще трудпо разобраться, что именно из разных семейных событий произошло в Примеле в 1905 г. и что в 1906 г. На расстоянии оба бретонских лета как-то слились в одно. * От manoir (франц.) —замок [средневековый].

** Слепой дом (франц.).

8* Бартельс был на два, на три года моложе моего брата Альбера... Сын его — Полли, композитор, посещал пас одно время в Париже, а затем исчез. Одно время он пользовался в Берлине пекоторой славой. Продолжала ли одна из его сестер артистическую карьеру (она удивительно искусно лепила животных и птиц из разноцветного воска), — я не знаю.