Николай Александрович Бондарев. В украинских лагерях для военнопленных[49]

Николай Александрович Бондарев. В украинских лагерях для военнопленных[49]

<…>

…Огороженный колючей проволокой загон на колхозном поле, где уже находились к тому времени много пленных. Среди них находились и раненые. Зверства, избиения и надругательства начались в первые же дни: политработники в форме, евреи и похожие по внешнему виду расстреливались здесь же на месте. Малейшие попытки и подозрения о побеге, приближение к колючей проволоке также карались расстрелом. Не щадили и раненых и совсем обессиленных. Люди продолжительное время были без еды и воды.

Через некоторое время часть пленных из этой загородки перегнали в г. Кременчуг, в лагерь (бывшие воинские склады, огороженные проволокой). Вот и зверства и издевательства здесь продолжались. Виденное и испытанное нами здесь трудно описать полностью. Например: немецкие солдаты и офицеры отбирали в первую очередь пленных еврейской национальности и похожей внешности и с этими пленными устраивали «развлечения». Один пленный становился на четвереньки, другой садился ему на спину, а третьему давали в руки дубину и заставляли в таком виде «бегать» по двору, подгоняя ударами дубинки. Ослабевших под хохот «зрителей» расстреливали. Придумывались и другие «развлечения». Очень много было убито за то, что некоторые пленные, не выдержав голода и отсутствия воды, подползали к дождевой луже около проволоки. И если это замечалось караульным солдатом, «провинившийся» расстреливался и часто несколько человек для устрашения тоже расстреливались.

В Проскурове (теперь Хмельницком), куда нас перегнали из Кременчуга, было запланированное, осмысленное уничтожение пленных. В этом огромном лагере (большое поле, обнесенное проволокой и разделенное на секции) пленные умирали от голода и болезней (главным образом от дизентерии). Кормили здесь только «супом», сваренным из немытых овощей, собранных на ближних полях. Каждое утро можно было видеть вереницу двуколок с наваленными на них трупами, которые затем сбрасывались в общие траншеи. Здесь погибло много и много тысяч пленных.

В Каменец-Подольске, куда я попал вскоре вместе с большой группой из Проскурова, погибло также много пленных из-за такого же «питания», болезней и издевательств. Смертность здесь была еще из-за антисанитарных условий, невероятной вшивости и болезней, связанных с нечеловеческими условиями пребывания здесь. Особенно мне запомнились издевательства, побои одного «зверя» — полицая по фамилии Бабаев, который до смерти избивал пленных…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.