„Оптимизм" администрации

„Оптимизм" администрации

В целом обе встречи с Шульцем не ознаменовались каким-либо продвижением вперед или намеком на возможность такого продвижения. Госсекретарь заметно осторожничал. Скорее всего, не было принципиального решения президента Рейгана в отношении существа этих переговоров.

Видимо, подключение госсекретаря к обсуждению с нами вопросов ограничения ядерных вооружений было в определенной степени призвано продемонстрировать, что администрация старается использовать все возможные каналы, чтобы добиться какой-то договоренности с СССР в этой области. Во всяком случае, сведения об этих негласных встречах госсекретаря с советским послом „просочилось" в прессу и в дипкорпус в Вашингтоне, создавая впечатление, будто обе стороны серьезно пытаются преодолеть тупик в переговорах. Привлек к себе внимание в этой связи необычный полузакрытый брифинг для западноевропейских журналистов по советско-американским отношениям, который провел заместитель заместителя госсекретаря Палмер.

Главным тезисом этого брифинга (и эта мысль всячески подчеркивалась затем представителями администрации в контактах с союзниками) было то, что в отношениях между США и СССР, несмотря на накал риторики, дела обстоят совсем не так уж плохо, поскольку между странами ведется интенсивный диалог, в том числе между госсекретарем и советским послом, а также послом США в Москве, хотя этот диалог и не всегда становится достоянием гласности.

Надо сказать, что в эти же дни ко мне обращался ряд западноевропейских послов, по существу, с одним и тем же вопросом: соответствует ли действительности этот тезис администрации. Они ссылались при этом на соответствующие оценки, которые они получали от госдепартамента. Направленность этих оценок была вполне очевидна.

Тем временем администрация продолжала активную обработку наиболее влиятельных слоев американского общества в пользу своих военных программ.

По словам Арманда Хаммера, присутствовавшего 16 мая на закрытом заседании в Белом доме, на которое президент пригласил около ста ведущих бизнесменов-руководителей крупнейших корпораций США, Рейган призывал крупный бизнес поддержать программу развертывания стратегических ракет „МХ" и оказать непосредственное воздействие на „своих" сенаторов и конгрессменов.

Рейган подчеркивал, что без осуществления программы „МХ" и некоторых других стратегических программ СССР не будет вести серьезные переговоры с США. Это, дескать, показывает история. Сначала конгресс должен их одобрить и запустить в действие, и только тогда СССР пойдет нареальные переговоры… Другого пути у США нет. Одновременно Рейган уверял, что он хочет мира, что попытки изображать его поджигателем войны — это происки его личных врагов. Он надеется, что все заложенные им военные программы приведут в конечном счете к разоружению. В этих целях — через некоторое время — Рейган не исключает и личную встречу с Андроповым.

Хаммер заметил, что он, откровенно говоря, все еще не разобрался вРейгане: вроде он искренне говорит о стремлении в конечном счете к улучшению отношений с Москвой и к разоружению, но все его практические действия идут в прямо противоположном направлении.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.