117

117

…вспомнил, что уже давно слышал о мм…— Кюстин мог слышать о Козловском от Варнгагена фон Энзе (см. примеч. к наст. тому, и к т. 2), который занимал должность прусского посланника при дворе герцога Баденского в 1819г., в то же самое время, когда Козловский был там русским посланником. С тех пор взаимная симпатия связывала Козловского с четой Варнгагенов — Карлом Августом и его женой Рахилью (урожд. Левин; 1771–1833), хозяйкой знаменитого литературного салона. Варнгаген в 1819г. признавался Козловскому, что дорожит его „просвещенным умом и советами“, а Козловский в 1825г. называл чету Варнгагенов поразительной, потому что невозможно сказать, кто из двоих „более справедлив в суждениях и более своеобычен в творениях ума“ (ВЛ». HAF. №16607. Fol. 212; РГАЛИ. Ф. 195. Оп. 3.№47. Л. 4; в обоих случаях подл. по-фр.); ср. также дневниковую запись Варнгагена от 23 апреля 1841г.— отклик на смерть «остроумного, живого, красноречивого» князя Козловского: «Он был человеком величайших способностей, не нашедшим, однако, себе употребления. Родина его не предложила ему дела, а свет, в котором он жил, никогда не умел его оценить. <…> Рахиль любила его оригинальный ум и манеры, равно как и его доброе сердце. Я был ему очень предан, хотя часто посмеивался над ним, что он переносил с величайшим терпением» (Zeitshrifft fur Slawistik. 1990/ Bd. 35. S. 165; подл. по-нем.).