ДАЯН МОШЕ

ДАЯН МОШЕ

(род. в 1915 г. – ум. в 1981 г.)

Израильский военачальник, принесший Израилю победы в первой арабо-израильской войне 1948 года и в войнах 1956 и 1967 годов. Политик. Автор книг «Дневник Синайской кампании» (1966 г.), «Новая карта – другие взаимоотношения» (1969 г.), «Повесть о моей жизни» (1976 г.), «Жить с Танахом» (1978 г.).

Моше Даян – самый известный и наиболее значительный из военачальников государства Израиль. Этот военный и политик, легко узнаваемый по повязке на одном глазу, пользовался в Израиле немалым авторитетом. Он воплощает борьбу за существование, которую вели многие годы израильский народ и армия. Даян известен как хладнокровный, решительный руководитель, упорно отстаивавший свои взгляды, мужественный и жесткий воин. Но на самом деле – это человек сложный, не однозначный, знавший взлеты и падения. По свидетельству знавших Даяна людей, – это был «одинокий волк», который ни с кем не делился своими мыслями и переживаниями. То ли потому, что не был способен на это, то ли потому, что не ощущал в этом потребности. В одном из интервью, до которого он однажды снизошел, генерал так сказал о себе: «Я не презираю людей. Они просто нагоняют на меня скуку. Нет такого человека на земле, в обществе которого я был бы заинтересован, если только у меня нет чего-либо конкретного сказать ему».

Моше Даян – представитель поколения «сабра» (евреев, родившихся в Палестине), но его родители были выходцами из России. Отец – Шмуэль Даян (Китайгородский) – приехал в Палестину в 1908 году и поселился в первом кибуце в Эрец-Исраэль (Земля Израиля), насчитывавшем в то время 11 человек. Позднее он стал одним из лидеров партии МАПАИ, депутатом кнессета (парламента) 1–3 созывов. Мать Даяна – Дебора (в девичестве Затуловская), приехавшая в Палестину, была столь привлекательной и образованной девушкой (позднее она стала одной из руководительниц женского рабочего движения в Палестине), что в кибуце оказалась не ко двору. В 1915 году Дебора вышла замуж за Шмуэля, и только после свадьбы пара была принята в кибуц Дгания, где 20 мая того же года родился Моше. Он был первым ребенком, родившимся в этом первом израильском кибуце.

Говорят, что от отца Моше унаследовал скрытный, замкнутый характер. А от матери, которая была сильной и яркой личностью, наделенной недюжинным умом, приобрел значительную часть своих интеллектуальных качеств. Детство Моше было нерадостным. В Дгании, а затем в Нахалале поселенцы боролись с бедностью, убогими условиями жизни, жарой и болезнями, в основном малярией и трахомой. Отец постоянно отсутствовал, занимался делами движения «мошавов», Партии Труда и Гистадрута (Всеобщая федерация еврейских трудящихся). Мать была вынуждена выполнять тяжелую работу на ферме и растить троих детей – Моше, его сестру Авиву и младшего брата Зохара, убитого во время Войны за независимость. С детства Моше должен был помогать по хозяйству и одновременно посещать сельскую школу. На его глазах малярийные болота превращались в цветущие поля, обрабатываемые руками еврейских крестьян. В эти годы он познакомился с арабами из близлежащих деревень, подружился с ними, научился разговорному арабскому языку и, как считали многие, «мог думать, как араб».

Можно сказать, что судьба Даяна с самого рождения была переплетена с историей создания и становления Израиля. Уже с первых лет жизни Моше столкнулся с трудностями, связанными с жизнью на ферме, а также с неприятностями, которые доставляли евреям турки, а потом арабы. Еще подростком Даян стал активным членом Хаганы – еврейских вооруженных отрядов в период действия в Палестине британского мандата. В 12 лет он умел обращаться с винтовкой, участвовал в охране поселений от набегов бедуинов, в 14 лет – ходил в ночные дозоры. В Хагане он прошел обучение приемам партизанской войны, там же начал участвовать в боевых действиях.

В годы учебы в сельскохозяйственной школе, созданной в Нахалале Всемирной сионистской организацией, он встретил свою будущую жену – одноклассницу Рут Шварц, дочь преуспевающего адвоката из Иерусалима, которая была на два года моложе его. Впрочем, прежде чем пожениться, они провели одну «операцию», в ходе которой 19-летний Моше показал, что способен на благородные поступки. По просьбе невесты он оформил фиктивный брак с ее подругой – еврейской девушкой-беженкой из Германии. Цель «операции» состояла в том, чтобы дать ей возможность получить палестинский паспорт и тем самым предотвратить ее высылку из Палестины обратно в Германию. Год спустя «брак» был расторгнут и Рут и Моше поженились. Ее родители устроили для них поездку в Англию, чтобы будущий генерал мог учиться в Лондонской академии и посмотреть мир. Однако затея оказалась неудачной. Моше плохо знал английский и ему было трудно устанавливать контакты, не понравился климат и непривычная одежда: пиджак, галстук и ботинки вместо сандалий. Через несколько месяцев молодожены вернулись в Палестину. Именно в это время началось арабское восстание 1936–1939 годов.

Даян служил в специальных еврейских охранных подразделениях, взаимодействовавших с английскими патрулями вдоль жизненно важного нефтепровода иракской компании, который проходил через Палестину к нефтеперегонным заводам Хайфы. В 1938 году шотландский офицер капитан артиллерии Чарльз Орд Уингейт получил разрешение набрать группу добровольцев из Хаганы и использовать их на северной границе против арабских вооруженных отрядов, которые проникали с территории Ливана. Даян и другие будущие военачальники Израиля приобрели в ночных дозорах такие качества, как находчивость, умение проводить внезапные и быстрые операции, устраивать засады и передвигаться в темноте.

Однако политический курс Англии постепенно смещался в проарабском направлении, и к Хагане перестали относиться терпимо. В октябре 1939 года Даян был одним из 43 бойцов Хаганы, арестованных мандатными властями. Военный трибунал приговорил его к десяти годам заключения. Несмотря на то что в тюрьме города Акко к Моше относились, как к уголовнику, он не пал духом и даже, по воспоминаниям сокамерников, сочинял стихи. Отсидеть весь срок ему «помешала» угроза вторжения немецких войск – еврейское население Палестины все свои силы бросило на войну, выступив на стороне Англии. В феврале 1941 года 43 узника были освобождены, а Даян получил приказ сформировать и возглавить группу из добровольцев Хаганы. В его задачу входило проведение разведки в Сирии с целью подготовки вторжения англичан.

8 июля 1941 года Даян перешел границу с небольшой авангардной группой. Они захватили полицейский пост, но попали под тяжелый обстрел с французской стороны. И когда Даян искал с крыши дома огневую точку, используя бинокль убитого французского офицера, пуля разбила линзу, и осколки попали в левый глаз. Только через шесть часов его смогли эвакуировать и доставить в госпиталь в Хайфе. Хирурги извлекли остатки стекла и металла, а глазное отверстие зашили. Так появилась черная повязка, знаменитая во всем мире, ставшая своего рода символом воинственного Израиля и характерной деталью для карикатур. Для Даяна это закончилось долгим мучительным лечением и проблемами с мозгом в конце его активной жизни. Некоторые обвиняли Даяна в излишней театральности за то, что он носил черную повязку, но в действительности травма была столь серьезной, что стеклянный глаз сделать было невозможно.

После выхода из госпиталя Даян был направлен на штабную работу и установил тесные связи с британской военной разведкой на Ближнем Востоке. В конце 1942 года, когда после поражений при Эль-Аламейне и под Сталинградом угроза вторжения стран Оси в Палестину уменьшилась, Даян вернулся в Нахалал и занялся земледелием. Однако пять лет спустя, когда обострилась борьба с арабами и усилилась подготовка к войне, угрожавшей разразиться после провозглашения еврейского государства, он вернулся на службу в Хагану и занялся организацией бронетанковых и артиллерийских частей.

Когда началась война евреев за независимость (18 мая 1948 г.), Даян, ставший к тому времени майором, возглавил военные действия в секторе Иорданской долины, защищая родную Дганию от численно превосходящих сил сирийской армии. Из Дгании он возвратился на центральный фронт и командовал подразделениями, захватившими Рамле и Лидду. Назначенный после первой победы командиром батальона, Даян считался только с собственными установлениями, подбирая нужных людей и технику из других подразделений. Вскоре он заслужил репутацию храброго, толкового командира, совершившего ряд рейдов против более многочисленных арабских частей. Даян был вызван к Бен-Гуриону (первому премьер-министру и министру обороны Израиля), которого просто очаровал. Эта встреча способствовала быстрому продвижению Даяна по служебной лестнице во вновь организованной Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ). Уже в августе Даян, получивший чин подполковника, продемонстрировал также и свои дипломатические способности, приняв участие в переговорах с целью окончания войны. Ко времени окончания войны в 1949 году он уже был генерал-майором и возглавил Южное командование.

После окончания военных действий Даян остался служить в армии и стал одним из главных сторонников «военной линии». Он работал над созданием Израильских сил обороны (ИСО), потому что Израиль, как и прежде, был окружен врагами, помышлявшими о его уничтожении. В 1953 году он стал начальником штаба ИСО. Даян провел реорганизацию и заменил многих старших командиров на молодых, более агрессивных офицеров. Он сократил число вспомогательных подразделений и вместе с тем усилил пехоту и бронетанковые части. Даян создал элитную авиационную часть и следил за тем, чтобы армия в целом состояла из отборных подразделений. От подчиненных командиров Даян требовал продолжения операции, если их потери не достигали по крайней мере 50 %. Своим людям (среди которых он был весьма популярен) Даян обещал не оставлять на поле боя раненых на произвол противника.

Израильские акции возмездия все более усиливались. После особенно резкого осуждения Израиля Советом Безопасности ООН за нападение на иорданскую деревню Кибия в декабре 1953 года ушел в отставку с постов премьер-министра и министра обороны Бен-Гурион. Однако перед своим уходом он отозвал Даяна с учебы в Англии и назначил его начальником генерального штаба. «Старик», как называли Бен-Гуриона сподвижники, восхищался умом Даяна, его нетрадиционными методами и уважением к нему со стороны армии, и генерал в военно-политическом плане продолжал проводить линию «старика».

В 1956 году, во время кризиса, охватившего весь Ближний Восток, Даян получил возможность испытать свою армию на деле. Не дожидаясь формального объявления войны, он сосредоточил свои десантные войска на горных дорогах в нужных местах и провел молниеносное наступление на Египет силами бронетанковых войск и мотопехоты. Утром 29 октября израильские войска перешли границу на трех участках. В течение ста часов непрерывных боев египетская армия была разбита и окружена. Синай и сектор Газа были оккупированы, шесть тысяч солдат взяты в плен вместе с огромным количеством вооружений и боеприпасов. Почти все время Даян, вместо штаба, провел на передовой. Он не мог иначе: «Мое место – среди бойцов на передовой линии».

Сразу же после завершения боевых действий Даян приступил к созданию военного управления в секторе Газа. Он стремился выявить среди арабского населения силы, готовые сотрудничать с Израилем, хотя бы для того, чтобы обеспечить нормализацию жизни населения этого района. Надо сказать, что Даян отчаянно сопротивлялся уходу израильтян с Синайского полуострова в обмен на международные гарантии и пытался убедить вернувшего власть Бен-Гуриона не уступать давлению со стороны мирового общественного мнения. Когда ему стало ясно, что отвод войск неизбежен, он предложил, чтобы Израиль передал Синайский полуостров Египту, а не войскам ООН, с тем чтобы получить непосредственно от египтян гарантии свободы судоходства и спокойствия на границах.

Наступило десятилетие относительного затишья. Разумеется, что полная эвакуация войск с Синайского полуострова стала для Даяна «горькой пилюлей». Но он сумел проявить при этом чувство юмора. В январе 1958 года он закончил свою службу на посту начальника генерального штаба, демобилизовался из армии и вступил в партию МАПАИ, ожидая, что Бен-Гурион предложит ему место в партийном руководстве. Его решением вернуться к политической деятельности ветераны партии были недовольны, усматривая в нем соперника по борьбе за лидерство. Тем не менее, Даян принял участие в выборах 1959 года и был избран в кнессет. Глава правительства Бен-Гурион назначил его министром сельского хозяйства, что явно не удовлетворило амбиций генерала, да и не принесло реальных плодов. Именно тогда он понял разницу между армией, где отдают и выполняют приказы, и гражданским министерством. Даян оставил этот пост, и новый премьер-министр Леви Эшкол в 1963 году передал ему портфель министра финансов.

Спустя год Даян окончательно подал в отставку. Он занялся работой в рыболовецкой фирме и написанием «Дневника Синайской кампании», но в 1967 году, незадолго до Шестидневной войны, правительство Израиля назначило его министром обороны. Хотя подчиненные Даяна уже в основном разработали план войны, именно он руководил наступлением, в ходе которого 5 июня был нанесен упреждающий удар с воздуха, уничтоживший большую часть египетских воздушных сил на аэродромах. Даян не только нанес поражение Египту меньше чем за неделю, но и захватил у Сирии стратегически важные Голанские высоты. То, что произошло между понедельником 5 июня и субботой 11 июня 1967 года, вошло в мировую историю. Шесть дней израильская армия удерживала фронт по периметру, протянувшемуся вдоль Суэцкого канала, Суэцкого пролива, залива Акаба, долины реки Иордан и Голанскими высотами. Даян активно участвовал в осуществлении боевых операций. Его фотографии в джипе в песках Синая обошли газеты всего мира. Характерно, что, будучи к тому времени давно лицом штатским, он появлялся на фронтах исключительно в военной форме. Шестидневная война принесла Даяну славу.

Став министром обороны, он играл важную роль в управлении оккупированными территориями, и, надо признать, что после 1967 года израильская политика на оккупированных территориях была весьма успешной. Об успехе политики Даяна свидетельствовало и пресечение деятельности террористов в Иудее и Самарии, их ликвидация в полосе Газа, широкое участие арабов в выборах в местные органы власти на Западном берегу реки Иордан. Даже после того, как Голда Меир в 1969 году возглавила правительство, Даян остался на своем посту. Постепенно между ними установились нормальные отношения и появилось взаимное уважение.

Слава Даяна лишь временно померкла после первоначального поражения, вызванного внезапным нападением египтян в октябре 1973 года – война «Судного дня» («Йом-Киппур»), когда израильтяне понесли беспрецедентные потери. Хотя Даяну все же удалось одержать победу, он подвергся критике за то, что его армия оказалась не подготовленной к войне, и после окончания войны ушел в отставку. Правда, комиссия Аграната, расследовавшая причины неудач, сняла с Даяна обвинение в личной ответственности за это. Однако в состав правительства, сформированного Ицхаком Рабином в 1974 году после отставки Голды Меир, он не был включен. Во власть он вернулся при весьма неожиданных обстоятельствах. После победы на выборах в 1977 году блока правых партий Ликуд Менахем Бегин, занявший кресло премьер-министра, предложил Даяну портфель министра иностранных дел. Тот принял предложение. Вместе с Бегином он сыграл решающую роль в переговорах, приведших к достижению мира между Израилем и Египтом. В 1980 году он вышел из правительства из-за разногласий по палестинской проблеме.

Даян был абсолютным индивидуалистом как в военном деле, государственной работе, так и в личной жизни. Ему было трудно установить близкие отношения с другими людьми. О разладе в супружеской жизни генерала было известно задолго до того, как он развелся с женой. Его дочь Яэль рассказала, что однажды он заявил, что если бы пришлось начать жизнь сначала, то он не стал бы создавать семью. С первой женой Рут он прожил 36 лет и ушел от нее лишь после того, как встретил Рахель. Да и то не сразу. Она была женой преуспевающего иерусалимского адвоката, и ее роман с Даяном продолжался более 20 лет. По его словам, он нашел в Рахели то, что искал – материнское начало и рабскую преданность. Именно ей, а не детям, он оставил наследство в несколько миллионов долларов. Яэль и его младший сын Аси спокойно отнеслись к решению отца. Первенец же Даяна, Уди, написал книгу, порочащую память генерала.

Даяна мало трогало, что говорили и писали о его частной, не слишком добродетельной жизни, о его политических взглядах, о его не совсем чистых методах коллекционирования археологических находок, относительно законности присвоения которых поднимались вопросы в прессе и кнессете. Единственно, где он был чувствителен к малейшей критике, – это в военной области. В последние годы жизни Даян был увлечен археологией – раскопками в поле с последующей тщательной квалификацией глиняных черепков в павильоне, построенном во дворе его дома. Это увлечение способствовало уединению. «Это время, когда я размышляю…» – говорил он.

Моше Даян умер от рака 18 числа месяца «тишрей» (16 октября 1981 г.) в возрасте 66 лет. Государственный секретарь США Генри Киссинджер писал: «Война была призванием Даяна, мир – его стремлением…» Одноглазый генерал стал символом израильского военного профессионализма.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.