Сивашинский

Сивашинский

За полгода до выпуска и поступления в университет, когда, как спортсмен перед чемпионатом, я был уже не только накачан, но и перекачан всеми возможными задачами вступительной математики, родители решили, что все равно нужно взять репетитора. Все берут, а они — нет?

Репетитор, понятное дело, нужен был самый хороший, самый дорогой. Выбор пал на Сивашинского, знаменитого на всю страну учителя и автора многих задачников. Он уже не работал во Второй школе, поскольку подал документы на отъезд в Израиль и был в отказе, а на жизнь зарабатывал репетиторством, проходившим следующим образом.

В каждой комнате и даже на кухне квартиры Сивашинского сидело вокруг стола до десятка десятиклассников, решали серии предварительно подобранных задачек, написанных на листочках. Уровень ребят был разный, потому приходилось не только решать самому, но и что-то объяснять соседям. Изредка Сивашинский появлялся в дверях, говорил: «Да, кстати» — и подбрасывал нетривиальную идею решения, какой-нибудь изощренный прием.

При пересказе такая методика кажется откровенной халтурой, циничной стрижкой купонов с бренда «Сивашинский» в расчете успеть добежать до границы. Однако летом на вступительных экзаменах практически ни одна задача не оказалась для меня, не самого (замечу) прилежного абитуриента, непонятной и неожиданной. Тут, конечно, и Бегемот постарался, и студенты, и, несомненно, — Сивашинский.

Многие годы во Второй школе он преподавал примерно так же — и потом практически все поступали куда хотели. Во время уроков он тоже в основном стоял в коридоре, а за открытой дверью были видны написанные на доске задачи. Иногда он входил в класс со своим «Да, кстати» (см. выше).

Родным языком Израиля Ефимыча был идиш, потом иврит и украинский, по-русски он говорил своеобразно, а по-учительски и тем более по-советски — еще своеобразней.

Сивашинский млел, когда девочка решала задачу не просто правильно, а еще и красиво. Тут он говорил: «Дай бог тебе здоровья и хорошего мужа!» И хотя сегодня его пожелание кажется весьма даже мудрым, тогдашних восьмиклассниц и особенно восьмиклассников это очень смешило.

Двойки он ставил редко и неохотно. Когда одной девице он все-таки влепил неуд и она, вернувшись на место, еле слышно прошипела: «Дурак», Сивашинский услышал нелестную оценку и воскликнул: «Таки да! Таки дурак — раз не смог тебя научить решать такие простенькие задачки!»

Школьную рутину, которая была во Второй школе сведена к минимуму, но все же была, он не воспринимал вообще. Наталья Васильевна Тугова, еще одна из удивительной плеяды завучей-литераторов нашей матшколы, рассказывала, что когда она, робея, все же вынуждена была сделать Сивашинскому замечание за незаполненные страницы уроков математики в классных журналах, он ласково ответил «Деточка моя, повесь мне выговор! Придет комиссия, будет видна твоя работа».

Уже уехав в Израиль, он рассказал по вещавшему оттуда на СССР вражьему голосу, что да, конечно, у него «теперь все слава богу», что его сразу взяли профессором в Иерусалимский университет, но мечта его — «сделать в Израиле такую школу, как директор Второй школы Владимир Федорович Овчинников сделал в Москве, дай бог ему здоровья!».

Для Овчинникова в те времена такое пожелание было равносильно одновременно и доносу и приговору. Собственно, вскоре его и выгнали с работы, как и всех наших завучей. Но Владимир Федорович, который и поведал мне об этом послании издалека, рассказывал о нем совершенно беззлобно, с улыбкой. Это же Сивашинский, что тут скажешь…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.