Жаклин Кеннеди-Онассис

Жаклин Кеннеди-Онассис

ФЕЯ БЕЛОГО ДОМА

У американского государства три женских лица: статуя Свободы, Бетси Росс, которая, согласно преданию, сшила первый американский флаг, и Джекки Кеннеди. Самая известная Первая леди страны, жена самого легендарного президента США – она смогла влюбить в себя не только главного американского плейбоя, но и всю страну, которую он возглавил. Будучи вознесенной после его смерти на пьедестал, она нашла в себе силы сойти с него – и став самой проклинаемой женщиной в истории Соединенных Штатов, все-таки смогла добиться прощения своей страны – просто оставаясь собой. Очаровательной, великолепной, обожаемой Жаклин Бувье, миссис Кеннеди, Джекки О…

Жаклин, которую американские журналисты за аристократизм и светский лоск прозвали «наша Королева», действительно происходила из старой американской аристократии – то есть из семьи потомков первых переселенцев, сделавших себе состояния на американской земле и составивших цвет общества Нового Света. Ее отец, Джон Верной Бувье, член самых престижных закрытых клубов Нью-Йорка, унаследовал неплохое состояние, которое со вкусом проматывал на женщин и азартные игры. За постоянный загар его прозвали Черным Джеком, а за страсть к удовольствиям – Шейхом; даже женитьба в 1928 году на богатой наследнице Дженет Ли не остановила похождений Джека. Он был старше жены на шестнадцать лет и начал изменять ей сразу же после свадьбы.

Их первая дочь, Жаклин Ли Бувье, родилась 28 июля 1929 года. Через несколько месяцев нью-йоркская биржа рухнула и погребла под собой остатки состояния Бувье.

Вместе с деньгами развеялись и надежды Дженет на стабильный брак. Выходя замуж за Джека, она хотела войти в высшее общество Нью-Йорка и вести образ жизни, соответствующий ее амбициям. Постоянные измены и пьянство мужа быстро ей надоели; однако Дженет была по-прежнему привязана к мужу и даже родила ему в 1933 году вторую дочь, Каролину Ли – чаще ее называли просто Ли. В 1940 году ее терпение окончательно лопнуло, и супруги Бувье развелись.

Жаклин очень тяжело переживала развод. Она была очень близка с отцом, который щедро делился с нею мужским опытом, учил ее женским хитростям и оттачивал ее умение одеваться. После развода девочки остались с матерью, но Джек встречался с дочерьми на выходных и баловал их, как мог. Это стало особенно им нужно после того, как Дженет снова вышла замуж – на этот раз за настоящего миллионера и аристократа, маклера Хью Очинклосса. Хью перевез жену и ее детей в богатый дом, но баловать падчериц не собирался. У него и так было трое детей от трех предыдущих браков, да и Дженет родила ему еще двоих. Так что Джеку пришлось покупать Жаклин и Ли наряды, давать карманные деньги и оплачивать учебу.

Жаклин училась в престижной женской школе мисс Портер, а затем в колледже Вассар. Девушка выделялась своей неуемной энергией, блестящими способностями и амбициозностью. В школьном ежегоднике она записала, что «не желает быть домохозяйкой». В колледже она изучала Шекспира, французскую литературу, языки, историю искусств и считалась одной из лучших учениц. Жаклин даже выиграла престижную Парижскую премию журнала «Вог», написав эссе на тему «Люди, которые мне интересны». От приза – годичная стажировка в журнале, из них полгода в парижском офисе, – Жаклин под влиянием родителей отказалась; однако в 1949/50 году она проучилась в Сорбонне, где получила степень по французской литературе. Правда, в Париже Жаклин больше ходила по магазинам, чем по библиотекам; денег на одежду «от кутюр» у нее не было, но среди дорогих витрин Жаклин отточила свой стиль, придав ему истинно французский шик и элегантность.

Окончив учебу, Жаклин устроилась фоторепортером в «Вашингтон тайме геральд», где получала 42 доллара 50 центов в неделю. Еще полсотни ей давал отец. Столь скромный бюджет не мешал Жаклин вести активную светскую жизнь и пользоваться успехом у мужской половины нью-йоркского высшего света. Еще в 1947 году ее назвали дебютанткой года, и с тех пор в поклонниках у юной Жаклин недостатка не было. Она даже приняла предложение Джона Хастеда…

Но Хастед был не столь богат, как хотелось бы. Пример матери и собственное безденежье убедили Жаклин в том, что для счастья ей необходимо выгодно выйти замуж. Для этого у нее было все. Изысканная красота, великолепные манеры, тонкий ум и образованность в сочетании с усвоенными от отца приемами обольщения давали ей все преимущества. Оставалось только найти своего принца…

Жаклин Бувье-Кеннеди

Весной 1951 года Жаклин на обеде у журналиста Чарльза Бартлетта познакомилась с молодым конгрессменом из Массачусетса по имени Джон Фицджеральд Кеннеди. Вскоре Жаклин, провожая Хастеда в аэропорту, молча положила ему в карман подаренное им на помолвку кольцо. Жаклин сделала свой выбор.

Джон Ф. Кеннеди принадлежал к одной из виднейших семей США. Его отец, Джозеф Патрик Кеннеди, или просто Джо, одинаково успешно занимался и политикой, и бизнесом. В отличие от многих, во время кризиса 1929 года он преумножил семейное состояние; за помощь, оказанную им Ф.Д. Рузвельту в его предвыборной кампании, он получил пост посла США в Великобритании – правда, после начала войны он покинул этот пост, поскольку его позиция невмешательства США в военные действия противоречила политике государства. Больше никаких высоких должностей «господин посол», как он продолжал именовать себя, не занимал; теперь его целью стало посадить в Белый дом сына. Роль президента предназначалась для старшего из четырех его сыновей, Джо-младшего, но он погиб в августе 1944 года, и надежды семьи теперь возлагались на второго сына – Джона, или Джека, как его звали в семье. Талантливый политик и необыкновенно обаятельный мужчина, Джон Кеннеди с легкостью прошел в Палату представителей в 1946 году и сразу же был признан самым привлекательным конгрессменом. С тех пор Кеннеди еще дважды избирался в Палату и теперь собирался баллотироваться в Сенат.

Увлеченность Джона предвыборной кампанией на время отвлекла его внимание от Жаклин, но сразу после выборов они начали активно встречаться. Джон был покорен: «Я никогда не видел женщины, похожей на Джекки. Она отличается от всех моих знакомых». Действительно, более разных людей трудно было найти: Жаклин, утонченная интеллектуалка, когда-то мечтавшая о балетной карьере (помешали слишком большие, сорокового размера, ноги: как ей сказали в студии, «такими ногами только в футбол играть»), не представляла себе жизни без театра, хороших книг и модных выставок, а Джон читал только газеты и биографии политических деятелей и страстно увлекался спортом, политикой и женщинами.

Жаклин была по-настоящему влюблена в Джона, хотя она знала и о его похождениях, и о проблемах со здоровьем – Джон страдал болезнью Аддисона (хроническое воспаление надпочечников), малярией и постоянно боролся с последствиями травмы позвоночника, полученной на войне, когда его корабль подорвался на японской торпеде. Однако, по мнению многих исследователей, все это только привлекало Жаклин, потому что Джон был очень похож на ее обожаемого отца – от увлечения женщинами до проблем со спиной. «Он самый привлекательный мужчина из всех, кого я встречала в жизни», – говорила она.

Джон представил Жаклин своей семье. Джо она очень понравилась, а вот сестры Джона сочли ее «чересчур утонченной» занудой. Сама Жаклин назвала семью Кеннеди «стаей горилл». Но отныне она все время рядом с Джоном – ходит с ним на футбольные матчи, выбирает ему одежду и обнимается на заднем сиденье его автомашины. Это был самый серьезный роман Джона. Однако жениться он не собирался: во-первых, он, как и все Кеннеди, был вдохновенным бабником, а во-вторых, его имидж политика во многом держался на его привлекательности как свободного мужчины. Однако отец начал давить: если Джон не женится, то его сочтут либо «голубым», либо развратником; и то, и другое было крайне нежелательно для будущего президента. Кандидатура Жаклин Бувье устраивала всех: она была, как и Кеннеди, католичкой, у нее были обширные родственные связи в высшем свете Нью-Йорка – куда Кеннеди так и не смогли попасть, – она была умна, красива, и ее единственную из всех своих женщин Джон Кеннеди действительно уважал.

В начале июня 1953 года Джон окончательно созрел для женитьбы. Видимо, боясь передумать, он немедленно делает предложение Жаклин – а поскольку она находится в Лондоне, где снимает коронацию Елизаветы II, предложение руки и сердца было сделано по телеграфу. По возвращении Жаклин получила кольцо от Van Cleef & Arpels с изумрудом, окруженным бриллиантами. Это было ее первой в жизни драгоценностью. О помолвке объявили не сразу – готовилась к выходу огромная статья в «Сатедей ивнинг пост» под названием «Веселый холостяк в Сенате», и Кеннеди не хотели портить впечатление. О помолвке было объявлено 25 июня. На банкете жених преподнес Жаклин браслет с бриллиантами.

Невесте было 24 года, жениху – 36. Свадьба проходила 12 сентября 1953 года в церкви св. Марии в Ньюпорте. Присутствовало 750 приглашенных, все сливки политики и высшего света, – одно только представление гостей новобрачным заняло три часа. Дженет хотела скромную церемонию, но Джо Кеннеди заявил, что это не просто свадьба, а представление народу Америки его будущей Первой леди, и взял все расходы на себя. Он организовал статьи о грядущей свадьбе во всех ведущих изданиях США, заказал торт в четыре фута высотой и добился благословения молодых от Папы римского Пия XII.

Платье Жаклин из тафты цвета слоновой кости, украшенной переплетенными цветами, было заказано портнихе Энн Лоув, работавшей на нью-йоркскую аристократию. На голове у невесты была кружевная фата, принадлежавшая еще ее бабушке, а на шее – фамильное жемчужное ожерелье. Подружкой невесты была ее сестра Ли, весной вышедшая замуж за издателя Майкла Кэнфилда. Джек Бувье прибыл на церемонию, но так напился, что вести Жаклин к алтарю пришлось отчиму.

Медовый месяц молодые провели в Акапулько. Говорят, что изменять Жаклин Джон начал уже там. Вернувшись, он с головой ушел в очередную предвыборную гонку, а Жаклин принялась обустраивать их дом в Джорджтауне.

Жаклин получила то материальное благополучие, которого она так желала. Но семейного счастья не получилось. Джон все время проводил либо с друзьями, либо в предвыборных поездках, а с его родственниками отношения у Жаклин, от природы замкнутой, не сложились. Ее не интересовали ни спорт, ни политика, чем занимались все Кеннеди. Сам Джон удивлялся: «Она дышит политическими парами, которые витают вокруг нас, но они почему-то не попадают ей в легкие». Жаклин было откровенно скучно на политических и семейных сборищах, а наедине с мужем она бывала все реже и реже. К тому же в 1955 году у нее произошел выкидыш. Жаклин старалась быть Джону хорошей женой – она сделала их дом местом, где всегда были рады гостям, которых Джон приводил во множестве, заботилась о внешнем виде Джона и подбирала цитаты для его речей. Ради мужа она преодолела свой извечный страх – Жаклин плохо переносила общество незнакомых людей. Но они с Джеком все дальше и дальше отходили друг от друга. Когда в августе 1956 года Жаклин родила мертвую девочку, Джон катался на яхте по Средиземному морю. Хотя он и бросился только узнал о трагедии, Жаклин все-таки не простила его. Осенью они расстались.

Но Джо прекрасно понимал, что разведенному в Белый дом не попасть. Он встретился с Джеком Бувье, и они договорились: Жаклин возвращается к мужу, а Джон будет внимательнее к жене и больше не заводит романов у нее на глазах. Жаклин подчинилась – говорят, что она еще получила неплохую материальную компенсацию. Она смирилась с загулами своего супруга, а чтобы развеяться, занялась шопингом, скупая дизайнерскую одежду и дорогие украшения чуть ли не оптовыми партиями. У внешности Жаклин были свои недостатки, но она прекрасно умела их скрывать: некрасивые кисти рук она прятала в элегантные перчатки, слишком большие ступни маскировала туфлями телесного цвета, а свою мальчишескую фигуру делала привлекательной с помощью тонких свитеров в круговую полоску. Свои переживания Жаклин – тонкая, ранимая, эмоциональная – научилась прятать под маской нейтральной доброжелательности.

27 ноября 1957 года у Жаклин и Джона родилась дочь Каролина. Об этом радостно протрубили все крупные газеты, и весь следующий год с их страниц не сходили фотографии счастливых родителей. Это была заслуга Джо: он прекрасно понимал пользу прессы и водил дружбу со всеми крупными издателями и редакторами. Сенатор Кеннеди и его жена постепенно становились одной из самых известных семейных пар в США. Их называли «Джек и Джекки» – кстати, сама Жаклин терпеть не могла такое искажение своего имени…

Весной 1958 года Джон и Жаклин были приглашены на яхту «Кристина», принадлежавшую греческому миллионеру Аристотелю Онассису. Джона Онассис практически не заметил; а вот его жена запала впечатлительному греку в душу. «В этой леди есть что-то вызывающее», – сказал он одному из своих друзей. Однако после первой встречи пути Жаклин и Онассиса надолго разошлись…

В президентской кампании Джона Жаклин практически не участвовала. Мало кто верил, что Кеннеди удастся пройти в Белый дом: он были слишком молод, слишком легкомыслен и к тому же католик; по негласной традиции президентом США мог стать только протестант. Его противником был республиканец Ричард Никсон – сильно проигрывавший Джеку в обаянии, но гораздо талантливее как политик. Однако Джон выиграл выборы – с перевесом примерно в один голос на каждом избирательном участке страны. Он стал самым молодым президентом в истории США и единственным президентом-католиком.

Через две недели после победы на выборах, 25 ноября 1960 года, Жаклин родила сына, которого назвали Джон Ф. Кеннеди-младший.

Жаклин и раньше страдала от излишнего внимания журналистов, но теперь она почувствовала себя просто выставленной на всеобщее обозрение. Все в ней подвергалось тщательному обсуждению прессы, и Жаклин почувствовала необходимость в личном стилисте. Кеннеди заявили ей, что Первая леди должна проявлять патриотизм и не пользоваться услугами иностранцев; и Жаклин выбрала себе в помощь голливудского дизайнера Олега Кассини. Можно сказать, что Кассини был давно связан с Кеннеди: в 1946 году Джо отбил у Олега кинозвезду Джин Тирни. Впервые Кассини предложил свои услуги Жаклин еще в бытность ее женой сенатора, но тогда она вернула его эскизы как «слишком цыганские». Теперь Олег стал умнее. Он прекрасно помнил слова Жаклин: «Я не хочу, чтобы администрации Джека мешали истории из мира моды сенсационного характера; не хочу быть и Марией Антуанеттой 60-х годов». Он приехал к Жаклин прямо в больницу, чтобы обсудить ее наряд к инаугурации. Церемония должна была проходить 20 января 1961 года, и все дамы ожидались в мехах. В противовес им для Жаклин придумали гениально простой наряд: элегантное бежевое пальто и шляпка-таблетка от Хэлстона. Так родился ее стиль: изысканность, рафинированная элегантность и непохожесть на других. Жаклин посылала Кассини придуманные ею эскизы и тщательно следила за тем, чтобы ее наряды не шли в тираж: «Позаботьтесь о том, чтобы никто не носил такой одежды, как я. Никому не следует заранее говорить о моих нарядах».

Вся Америка стала стремиться выглядеть, как она. Пастельные пальто А-силуэта, платья-футляры и платья-бюстье, брюки-капри и короткие жакеты, шляпы-таблетки и очки в толстой оправе – все это было навеки освящено именем Джекки Кеннеди. В то время, когда все женщины стремились, по примеру голливудских секс-богинь, быть белокурыми и пышногрудыми, Жаклин с гордостью продемонстрировала свою плоскую фигуру и короткие темные кудри. В 1960 году Жаклин назвали самой модной женщиной года, и с тех пор она навсегда стала образцом для подражания. В домах мод по всему миру манекенщицы стали перекрашиваться в черный цвет и делать прическу «а-ля Джекки», а она только удивлялась: «Какое отношение к моему мужу имеет стиль моей прически?»

Надо честно признать, что Жаклин не стремилась к роли жены Президента США и не была к ней готова. Она хотела заниматься только детьми и мужем, а ей приходилось посещать светские рауты и политические приемы. Ее привела в ужас мысль о переезде в Белый дом – он напоминал ей «подвалы Лубянки, обставленные мебелью с распродаж». Чтобы успокоить жену, Джек разрешил ей «перекрасить этот сарай» – и Жаклин с энтузиазмом занялась ремонтом Белого дома. Она полностью сменила все интерьеры, наполнив здание подлинным антиквариатом; с расходами Жаклин не считалась. Драпировки в ее спальне стоили 50$ за метр, шторы в комнате для приемов – 12500$, шелковые шторы из Франции – 25 тысяч, пара канделябров – 5 тысяч. За одну неделю Жаклин потратила весь годовой бюджет на ремонт Белого дома, но останавливаться не собиралась. Она убедила в необходимости реставрации не только Конгресс, но и многих частных лиц, которые стали жертвовать президентской резиденции ковры, посуду и картины. Из подарков, которым не хватило места в комнатах, был организован Национальный музей современного искусства. Всего за год Жаклин удалось превратить Белый дом в здание, достойное его великой истории, наполненное ценностями на 10 миллионов долларов, что она с гордостью и продемонстрировала всей стране в телевизионной экскурсии. После нее все американские хозяйки застелили столы в столовых цветными скатертями, как это сделала Джекки в Белом доме, и поставили в кухнях бамбуковые стулья, как у нее. По ее примеру жители США стали интересоваться историей и культурой, гораздо чаще посещать выставки и театры, больше читать и слушать классическую музыку. Когда стало известно, что Жаклин познакомилась с Джоном, будучи фоторепортером, число женщин, увлекающихся фотографией, увеличилось в США в четыре раза!

Они стали настоящим символом новой Америки. Красивые, обаятельные, уверенные в себе президент и его супруга воплощали все мечты нации. Однако в их семье любви становилось все меньше и меньше. Жаклин по-прежнему занималась детьми и скупала километры парижских туалетов – большинство из них она так и не наденет. На наряды она тратила больше, чем получал ее муж в качестве президента. Четыре дня в неделю она обязательно проводила с детьми в загородном доме. За это Джекки обвиняли в пренебрежении ее обязанностями, но она говорила, что семья для нее важнее: «Стоит только начать заниматься политикой, и она захлестнет меня с головой. А тогда я не смогу уделять детям и мужу достаточно внимания».

Жаклин Кеннеди в Белом доме

Джон был только рад: пока жены не было дома, он мог спокойно развлекаться. Жаклин была равнодушна к тому, что Джон изменял ей направо и налево; самым громким из его романов был с голливудской «звездой» Мэрилин Монро, с которой он познакомился еще в 1954 году. Одному из журналистов, проводя его по Белому дому, Жаклин заметила: «А вон там – две любовницы моего мужа». Обнаружив в своей постели чужое белье, она попросила вернуть его владелице: «Это не мой размер». И все же Джон был очень привязан к жене. При виде Жаклин у него загорались глаза. Когда президента попросили одним словом охарактеризовать свою жену, он не задумываясь выдохнул: «Фея!» Он безмерно гордился ее популярностью, ее вкусом, ее образованностью. Во время триумфального визита Кеннеди в Париж в 1962 году Шарль де Голль сказал: «Единственное, что я бы привез из США, – это миссис Кеннеди. Она слишком большая драгоценность даже для президента США», и Джон заметил: «Позвольте представиться. Я тот мужчина, что сопровождает Жаклин Кеннеди в Париже, и мне это очень нравится».

Очарованный де Голль преподнес Жаклин часы с бриллиантами за 4000$. Это был не единственный подобный подарок: президент Пакистана подарил ей колье за сто тысяч, император Эфиопии – леопардовое манто за 75 тысяч, король Марокко – пояс в драгоценных камнях, а принц Ливии – разных драгоценностей на пятьдесят тысяч. Всего Кеннеди получили подарков на два миллиона. В итоге Конгресс принял закон, согласно которому Президент и его семья не могут принимать подарков стоимостью выше 100 долларов.

Президент США и его Первая леди

Если Джона уважали, то его жену обожали. Пресса сделала из миссис Кеннеди всенародного кумира. И это при том, что она не любила фотографироваться, избегала давать интервью и была против того, чтобы снимали их детей. Однако она понимала, что Джону необходимы контакты с прессой; и когда она сама руководила съемками, фотографии получались великолепными. Каролина и Джон-Джон, как называли их сына, стали любимцами всей Америки. Жаклин делала все, чтобы у ее детей было нормальное детство: водила их в зоопарк, возила в Диснейленд, читала с ними книги и ходила на Хеллоуин в карнавальных костюмах выпрашивать сладости. А в 1963 году она снова почувствовала, что беременна.

Сын Патрик родился 7 августа, на полтора месяца раньше срока. К Джекки срочно прилетели муж и сестра, прервавшая ради этого отдых на яхте Онассиса. Через день ребенок умер.

Впервые Джона Кеннеди видели плачущим. Когда он сообщил о смерти Патрика Жаклин, она сказала: «Единственное, что я не переживу, – это твоей смерти».

Покидая больницу, она просила врачей быть наготове – она собиралась вернуться через год, чтобы снова рожать.

Случившееся изменило отношения Джека и Джекки, сделав их намного ближе друг к другу. Джон, увидев, что жена никак не может справиться с депрессией, как мог пытался развлечь ее. Он призвал на помощь сестру Жаклин Ли. Она к этому времени уже давно развелась с Кэнфилдом и вышла замуж за польского князя Стаса Радзивилла; правда, и этот брак был не совсем удачным, и большую часть времени Ли проводила на яхте своего друга Аристотеля Онассиса. Она пригласила Жаклин присоединиться к ней.

Яхта «Кристина» была самым дорогим и самым комфортным судном в мире. Вместе с Жаклин на борту находились сын Ф.Д. Рузвельта с женой, Радзивиллы, княгиня Ирина Голицына с мужем; но Ари видел только Жаклин. Он не отходил от нее ни на шаг, советовался с нею по поводу отделки своего дома на принадлежавшем ему острове Скорпио, а на прощание преподнес ожерелье из рубинов и бриллиантов, которое можно было превратить в два браслета.

Джон впервые ревновал. Он наконец осознал, каким сокровищем была его жена. Когда она вернулась, он встречал ее в аэропорту, и с тех пор супруги практически не расставались. Все заметили, что не только Джон стал ближе к жене, но и Джекки стала относиться к мужу внимательнее и нежнее. Она без раздумий согласилась принять участие в его предвыборной кампании, и 21 ноября 1962 года они вылетели в Даллас, штат Техас. Там надо было урегулировать раскол в рядах Демократической партии. Перед вылетом Джон, прочитав местные газеты, сказал: «Мы едем в страну безумцев».

Джекки хотела закрытую машину: так ветер не растреплет прическу. Но Джон настоял на открытом автомобиле. Джекки села рядом с мужем на заднем сиденье. На ней был розовый костюм с синей отделкой от Шанель, который выбрал для нее Джон. На Элм-стрит, когда кортеж готовился к повороту, прогремели два выстрела. Джон упал на колени жены, заливая ее кровью, а она в ужасе пыталась не дать его мозгам вытечь наружу. «Они убили моего мужа!» – закричала она…

В госпитале, куда привезли Кеннеди, она молилась у его тела, стоя на коленях в луже крови. В том же окровавленном костюме Джекки была и во время приведения к присяге Линдона Джонсона, и в самолете, возвращаясь в Белый дом. Она наотрез отказалась переодеться: «Пусть они видят, что они с нами сделали…»

Джекки сама разработала церемонию похорон на Арлингтонском кладбище, взяв за образец похороны Авраама Линкольна. Особое впечатление на всех произвел Джон-Джон, отдавший салют гробу отца. Джекки держалась стойко – раскисать она не имела права, ведь на нее равнялась вся страна…

Говорят, что одним из первых распоряжений Джонсона на посту президента было выселить Джекки из Белого дома к 9 часам утра. Всю ночь братья Джона уничтожали его личные документы, а Жаклин, плача, паковала вещи. Уезжая, она приказала прикрепить над камином в спальне табличку: «В этой комнате жил Джон Фицджеральд Кеннеди со своей женой Жаклин. Они прожили здесь два года, десять месяцев и два дня, с 20 января 1961 года по 22 ноября 1963 года».

Смерть Джона буквально раздавила Джекки. «Я – кровоточащая рана. Я полностью истощена. Моя жизнь кончена. Иногда у меня не хватает сил, чтобы встать с кровати», – говорила она друзьям. Вместе с нею скорбела вся Америка. Такого шока, такого стыда нация не испытывала никогда. И если раньше Джекки любили, то теперь ее стали просто боготворить. Она стала «святой Джекки», национальным символом. Письма с соболезнованиями шли к ней мешками. Принц Марокко подарил ей дворец в Марракеше, чтобы она могла отдыхать там с детьми. Правительство США определило ей пенсию в 25 тысяч долларов ежегодно; еще двести тысяч в год она получала от наследства мужа. Когда ей не хватало денег, ее счета почитали за честь оплачивать богатейшие люди страны.

Жаклин поклялась, что отныне она будет жить в Вашингтоне, никогда не покинет надолго США и навсегда останется Кеннеди. Со временем она нарушит все три обещания.

После гибели Джона она постаралась отгородить свою семью от клана Кеннеди. С одной стороны, она всячески прививала своим детям любовь к отцу, рассказывала им о нем и приветствовала их общение с друзьями Джона, но с другой – ограничивала их участие в семейной жизни клана. Стараясь оградить их от излишнего внимания, она переехала с детьми в Нью-Йорк и всеми силами пыталась устроить им «нормальную» – спокойную и защищенную – жизнь. Дети оставались главным в жизни Джекки.

Жаклин с матерью на похоронах Джека

От горя Жаклин даже начала пить. Справиться с этим ей помогли друзья, особенно Аристотель Онассис, который заваливал Джекки драгоценностями. Но ближе всех к Джекки был брат Джона, Роберт Кеннеди, которого в семье звали Бобби. Он проводил с Джекки и ее детьми больше времени, чем с собственной семьей. А когда он принял решение баллотироваться на пост президента, Джекки всячески поддерживала его, ездила с ним по стране и даже позволила занять в избирательной кампании своих детей. Говорили, что у Бобби и Джекки даже был небольшой роман. У Бобби были все шансы стать президентом; он легко выиграл 4 июня 1968 года предварительные выборы в Калифорнии – и в тот же вечер был застрелен.

Жаклин пришла в ужас: «Если в этой стране убивают Кеннеди, то мои дети – самая вероятная мишень!», – и сразу же после похорон Бобби пригласила Ари Онассиса с дочерью провести выходные в ее доме. Онассис воплощал собой все то, к чему стремилась Джекки: богатство, надежность и заботу. Еще в мае она разговаривала с Бобби о возможности своего брака с Онассисом, но тогда его было решено отложить до выборов. Теперь же Джекки ничто не удерживало; смерть Бобби окончательно убедила Джекки в необходимости самой строить свою жизнь, без оглядки на Кеннеди и кого-либо еще. 17 сентября было объявлено о предстоящей свадьбе Жаклин Ли Кеннеди и Аристотеля Онассиса. На помолвку Ари преподнес Джекки кольцо с огромным рубином в окружении каратных бриллиантов за 1,25 миллиона долларов. Об условиях брачного договора публике не сообщалось: Жаклин получала три миллиона долларов, ее дети – по одному миллиону; за это Жаклин отказывалась от претензий на собственность мужа. Как потом писала Мария Каллас, оперная певица, которую Ари бросил ради Джекки после десяти лет любви, – в брачном контракте был и пункт, по которому Джекки могла не спать с мужем.

Америка почувствовала себя оскорбленной. Газеты пестрели заголовками: «Джекки вышла замуж за незаполненный чек», «Она больше не святая», «Джон Кеннеди умер во второй раз». На Джекки вылили ушаты грязи. Все, что раньше восхищало в ней, теперь вызывало раздражение и язвительную критику. Еще бы – их Джекки посмела спрыгнуть с возведенного для нее пьедестала, чтобы выйти замуж за толстого, некрасивого грека со скверной репутацией, старше ее на 23 года! Джекки Кеннеди стала для американцев Джекки О. Ее прямо обвиняли в том, что она выгодно продала себя международному пирату. «Он слишком мал ростом, слишком иностранец, слишком богат. И он – не Джек», – констатировала «Нью-Йорк Тайме».

Жаклин молчала. Ее поддержали Роза Кеннеди, мать Джона, и кардинал Кушинг. Благословение последнего было особенно важно – ведь Онассис был православным, к тому же разведенным.

Джеки О и Аристотель Онассис

Церемония бракосочетания состоялась на острове Скорпио 20 октября 1968 года. Было всего 22 гостя, включая мать и отчима Джекки, ее детей и детей Онассиса Александра и Кристину. И никого из Кеннеди. На Жаклин было бежевое кружевное платье от Валентино; даже без каблуков она была заметно выше Онассиса, который в мешковатом синем костюме с красным галстуком был похож на клоуна. В качестве свадебного подарка Джекки получила роскошный комплект из рубинов с бриллиантами и золотой браслет в виде головы барана.

Друзья и родственники Джекки одобрили их брак: они чувствовали, что с Онассисом она обретет то, чего ей больше всего не хватало, – спокойствие. А дети Онассиса приняли ее в штыки. «Прекрасная пара, – сказал Александр. – Мой отец больше всего любит громкие имена, а Джекки любит деньги».

Поначалу Ари был в восторге от своего приобретения. Он заваливал Джекки драгоценностями и закрывал глаза на ее огромные расходы. «Она столько страдала, пусть теперь покупает что хочет!» – говорил он. Только за первый год их брака Жаклин потратила больше 10 миллионов долларов, еще столько же получила в виде подарков. За раз она была способна оставить в магазине сто тысяч. Джекки скупала дизайнерские вещи буквально магазинами – и практически ничего из купленного даже ни разу не надевала. «Интересно, куда она все девает? Целыми днями я не вижу на ней ничего, кроме джинсов и свитера», – недоумевал Онассис.

Постепенно Ари стал уставать от жены, которая была для малообразованного жизнерадостного грека слишком занудной и правильной. Супруги в основном жили порознь: он на Скорпио, она – в Париже или Нью-Йорке. Отделавшись от постоянного контроля Кеннеди, она веселилась как могла. В вызывающих мини-юбках и тонких свитерах на голое тело она появлялась в лучших ночных клубах, привлекая всеобщее внимание. Папарацци делали состояния на ее фотографиях. Рон Галелла буквально преследовал Джекки, за что его даже привлекли к суду – его обязали держаться от Джекки подальше, но присудили компенсацию в 100 000$ за разбитую камеру. Фотограф Гарритано, прославившийся тем, что он смог снять Джекки голой на пляже, двадцать лет был вынужден скрывать свое авторство, опасаясь судебного преследования. «Хастлер», опубликовавший эти фотографии, заработал миллионы.

Выйдя замуж вторично, Джекки Кеннеди превратилась в Джекки О

А Онассис снова сошелся с Марией Каллас. Он начал втайне готовиться к разводу, о чем признался в январе 1973 года своему сыну. Однако через три недели Александр погиб в авиакатастрофе. Этого Онассис не перенес. У него обнаружили нервно-мышечное заболевание, от которого он скончался 15 марта 1975 года. Джекки в это время находилась в Нью-Йорке. Первое, что она сделала, узнав о его смерти, – позвонила Валентино и заказала коллекцию траурных платьев. По завещанию Джекки получала 200 тысяч ежегодно и четверть недвижимости на Скорпио. Однако Кристина так хотела отделаться от Жаклин, что выплатила ей 26 миллионов долларов, только чтобы больше ничего о ней не слышать. В благодарность Жаклин выступила с заявлением: «Онассис спас меня в ту минуту, когда моя жизнь погружалась во мрак. Он ввел меня в мир, где можно найти счастье и любовь».

Овдовев вторично, Джекки словно очнулась. Теперь она могла вести ту жизнь, которую хотела, а не которую от нее ждали. В 46 лет она устроилась редактором в издательство «Викинг пресс» за 200 долларов в неделю, затем перешла в «Даблдей». Она занималась подготовкой к печати мемуаров и альбомов по искусству. Ее наибольшее достижение – договор с Майклом Джексоном на публикацию его автобиографии. Пресса восторгалась тем, что Джекки сама готовит себе кофе, работает в кабинете без окна и отвечает на множество писем – тысячи писали ей только затем, чтобы получить ее автограф. Жаклин была счастлива. К тому же наконец рядом с нею был по-настоящему любящий мужчина – Морис Темплсмен, фабрикант алмазных буров и владелец нескольких холдинговых компаний. Они познакомились в 1962 году, и вскоре Морис стал ее финансовым советником; благодаря ему ее состояние увеличилось вчетверо. Со временем он оставил жену и троих детей и переехал к Джекки. Жаклин обрела в нем опору, а он – заботливую и любящую жену. Свои отношения они не оформляли.

Она по-прежнему оставалась самой известной женщиной США

19 июля 1986 года Жаклин выдала замуж дочь. На Каролине было белое платье с отделкой в виде листьев клевера от Каролины Эррера, а на Джекки бледно-зеленый туалет от Валентно. На обеде она сказала: «Дети – это самое лучшее, что я сделала в жизни. Я стала тем, что есть, только потому, что стала матерью». Ее сын Джон-Джон стал одним из известнейших плейбоев США – его прославили романы с Мадонной и кинозвездой Дэрил Ханной.

В 1989 году она давала интервью журналисту Карлу Энтони Сперацце. В ответ на его фразу: «Если и была область, в которой Жаклин пользовалась большим влиянием, то это была мода», она со смехом добавила: «К моей большой досаде!» Как вспоминал Сперацца, Жаклин достаточно сдержанно относилась к необходимости быть одной из самых известных женщин в мире. В конце интервью она сказала: «Мне остается лишь надеяться, что люди поймут: эта голова умела не только носить шляпку».

Жаклин по-прежнему выглядела великолепно – и не только благодаря пластическим операциям. В последние годы своей жизни Джекки снова сблизилась с семьей мужа, часто бывала в Мемориальном музее Кеннеди. Она жила либо в загородном поместье под Нью-Йорком, либо в Париже, коллекционировала антиквариат, посещала культурные мероприятия и занималась благотворительностью, поддерживая фонды по борьбе с онкозаболеваниями. В начале 1994 года у нее обнаружили рак лимфатической системы – по некоторым данным, он был вызван краской для волос, которой Джекки много лет закрашивала седину. Она умерла вечером 19 мая 1994 года в возрасте 64 лет.

Ее похоронили на Арлингтонском кладбище рядом с Джоном. На похоронах президент Билл Клинтон сказал: «Бог дал ей многое и возложил на нее тяжкую ношу. Она несла ее с достоинством, грацией и необычайным здравым смыслом».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.