Новые читатели

Новые читатели

В конце 1925 года, учитывая необходимость подготовки квалифицированных специалистов, возникла идея создания своеобразной школы для стремящихся овладеть иностранными языками. В рамках читального зала уже нельзя было охватить всех желающих учиться. Поэтому в конце 1925 года Библиотека приступила к организации специальных групп (кружков) по изучению немецкого, французского и английского языков. Эти группы явились прообразом будущих курсов иностранных языков, которые в дальнейшем переросли в Высшие курсы иностранных языков (ВКИЯ) при Библиотеке и в свою очередь, в начале 1930-х годов, были преобразованы в Московский институт новых языков — первый институт иностранных языков в стране.

В начале 1926 года по предложению руководства Главнауки Библиотеке было поручено создать, наряду с группами (кружками) по изучению иностранных языков для читателей, группы для сотрудников учреждений Главнауки — научно-исследовательских институтов, крупных музеев и библиотек, научных обществ и т. п. На их обучение Главнаука выделила деньги из своего фонда. В связи с этим осенью 1926 года Библиотека объединила свои группы иностранных языков и организовала согласно своему новому Уставу Курсы иностранных языков. Первоначально количество учащихся на библиотечных Курсах составило около тысячи человек: с одной стороны, это были сотрудники из учреждений Главнауки, с другой — читатели. Кроме того, по распоряжению Наркомпроса на эти Курсы была возложена языковая подготовка аспирантов. Быстрый рост числа учащихся выявил нехватку преподавателей. Естественно, возникла необходимость в создании учебного заведения, которое могло бы обеспечить подготовку высококвалифицированных специалистов в этой области. Я проявила инициативу и обратилась в Наркомпрос с предложением организовать при Библиотеке Высшие курсы иностранных языков (ВКИЯ). В октябре 1926 года ВКИЯ были созданы. Перед ними были поставлены следующие задачи: во-первых, подготовка переводчиков научной и художественной литературы; во-вторых, усовершенствование знаний преподавателей иностранных языков и квалифицированных работников тех учреждений страны, где требуются глубокие и методические знания иностранных языков; в-третьих, содействие распространению иностранных языков среди трудящихся. Продолжительность обучения была рассчитана на 3 года, поскольку на ВКИЯ чаще всего принимались лица с высшим образованием, свободно понимающие лекции, читаемые на иностранных языках и активно участвующие в семинарских занятиях. Занятия проводились по следующим дисциплинам: 1. Интерпретация текстов (грамматика, лексикология, стилистика и композиция); 2. Фонетика; 3. Современный язык; 4. История изучаемого иностранного языка. Специальные лекции и семинары отводились литературно-художественному и политико-экономическому переводам. Слушатели изучали также общественно-политические дисциплины, историю литературы, географию соответствующей страны.

Выпускники ВКИЯ могли работать референтами-корреспондентами государственных учреждений страны, литературными переводчиками издательств, устными переводчиками, работниками печати, преподавателями иностранных языков.

Курсы быстро росли. Количество желающих заниматься превышало все имеющиеся возможности. Чтобы удовлетворить всех желающих, потребовалось бы несколько ВКИЯ. Библиотека искала новые формы организации подобных курсов. Настоятельная необходимость в создании аналогичных учебных заведений ощущалась во всей стране. К поиску новых форм организации обучения иностранным языкам подталкивало и то, что ВКИЯ не имели официального статуса высшего учебного заведения, не имели прав вуза. Это значительно тормозило развитие Курсов. В связи с этим возник вопрос об их реорганизации в Государственный институт иностранных языков с правами высшего учебного заведения и передачи их из ведения ГБИЛ Главнауки в ведение Главпрофобра Наркомпроса, где в те годы были сосредоточены все учебные заведения. 16 июля 1929 года ГБИЛ и ВКИЯ по своей инициативе передали докладную записку в Наркомпрос о преобразовании ВКИЯ в Институт иностранных языков.

"ГЛАВНАУКА Высшие курсы иностранных языков Государственной Библиотеки иностранной литературы

Москва, Красная пл. 2 Исх № 2042 16.VIII.1929 г.

В Наркомпрос РСФСР Высшие курсы иностранных языков, прилагая при сем докладную записку о реорганизации ВКИЯ в Гос. институт иностранных языков, просят Наркомпрос об утверждении означенного проекта и

о выдаче дотации согласно прилагаемой смете.

Зав. Курсами /М.Рудомино/

Секретарь /А.Эльснер/

Докладная записка о преобразовании ВКИЯ в Государственный институт иностранных языков

1. Причины, побудившие возбудить вопрос о преобразовании ВКИЯ в специальный ВУЗ.

В течение последних трех лет Наркомпрос в целом и Главпрофобр в частности усиленно занимались вопросом урегулирования преподавания иностранных языков в учебных заведениях и вопросами распространения знаний иностранных языков в широких кругах рабочей и крестьянской молодежи. В настоящее время языки преподаются в учебных заведениях всех типов; предпринято много шагов для распространения иностранных языков среди масс. Но для того, чтобы эта работа проходила методически правильно и была обеспечена достаточными кадрами работников, Наркомпрос еще сравнительно мало сделал. Имеются Западное отделение Педфака II МГУ и Ленинградского университета, готовящие преподавателей

I и II ступеней по иностранным языкам, имеется ряд курсов иностранных языков, дающих более или менее полное знание иностранных языков, но нет такого учреждения, которое соответствовало бы требованиям, выдвигаемым современностью, а именно: готовило бы кадры лекторов для техникумов, рабфаков, ВУЗов, руководителей по преподаванию языков в массах и вообще лиц, всесторонне знакомых с иностранными языками, обладающих выдержанной идеологической установкой и одновременно углубленной методической и лингвистической подготовкой.

2. Что сделано ВКИЯ.

Вышеуказанным требованиям наиболее удовлетворяла до сих пор постановка преподавания иностранных языков на ВКИЯ при Государственной библиотеке иностранной литературы, целевая установка которых частично вела к удовлетворению указанных требований. Высшие курсы иностранных языков существуют лишь 3 года, и все время они не переставали расширяться и увеличивать свой удельный вес. В настоящее время на Курсах состоит 1300 слушателей. ВКИЯ являются учебным заведением, в котором ведется регулярная методическая работа по преподаванию иностранных языков в ВУЗах и на специальных курсах, равно как и работа по вопросам о внешкольном преподавании и преподавании языков в массах, а также по вопросам теории научного и литературного перевода <…>.

На основании вышеизложенного ВКИЯ возбуждают вопрос о переформировании их в Государственный институт иностранных языков, чтобы иметь возможность углубить свою программу и повысить квалификацию окончивших учебное заведение.

3. Структура и целевая установка.

В настоящее время структура ВКИЯ следующая: функциональный подготовительный курс и три основных, причем на подготовительный курс поступают главным образом лица, работающие на элементарных курсах иностранных языков ВКИЯ и имеющие общее образование в размере 9-летки или специального учебного заведения. Элементарные курсы являются в то же время подсобным учреждением для практической работы слушателей ВКИЯ. Параллельно им имеются группы для аспирантов научно-исследовательских институтов и учреждений Главнауки и Главпрофобра Наркомпроса РСФСР.

Предлагаемая структура Государственного института иностранных языков

1. Основной курс — четырехгодичный.

Два факультета — педагогический и переводческий. На каждом из них по три секции: английская, немецкая и французская.

Факультет педагогический готовит специалистов в области педагогической:

а) преподавателей-массовиков для фабрик, заводов, учреждений и других;

б) преподавателей-лекторов для рабфаков, техникумов и других учебных заведений со взрослыми.

Факультет переводческий готовит специалистов по иностранным языкам в области переводческой:

а) референтов-переводчиков для государственных учреждений РСФСР;

б) литературных переводчиков для издательств;

в) работников прессы для общественных учреждений и печати и толмачей.

Оба факультета ставят своей задачей распространение знаний языков среди широких масс.

Для поступления на II курс института необходимо иметь образование в размере 9-летки или специального учебного заведения со знанием иностранного языка не ниже программы ГУСа.

2. Подготовительный курс — двухгодичный — дает возможность малоподготовленным рабочим и крестьянам получить систематическую подготовку по иностранному языку для поступающих в Институт".

Главнаука и Главпрофобр Наркомпроса поддержали предложение ГБИЛ и ВКИЯ, и в сентябре 1929 года Коллегия Наркомпроса решила "считать необходимым реорганизовать Высшие курсы иностранных языков в Неофилологический институт, передав его из ведения Главнауки в ведение Главпрофобра".

Однако 10 июня 1930 года в постановлении Совнаркома РСФСР в списке "Вновь организуемые педагогические ВУЗы Наркомпроса" в пункте 33 значился "Институт новых языков в Москве", а его структура была утверждена в соответствии с нашими предложениями.

После создания Московского института новых языков (в дальнейшем — иностранных языков) в августе-сентябре 1930 года Наркомпрос передал Институту Курсы иностранных языков, находившиеся при II МГУ, Курсы иностранных языков им. Г.В.Чичерина, существовавшие при НКИД СССР, и ряд других курсов. Занятия в Московском институте новых языков начались с октября 1930 года. Н.К.Крупская, в то время заместитель наркома просвещения, в своей статье "Книга и читатель" в сборнике "Москва" в 1935 году писала: "…так от маленьких кружков и групп по изучению иностранных языков, организованных Библиотекой иностранной литературы, в 1926 году Библиотека перешла к организации Высших курсов иностранных языков, превратившихся в 1930 году в самостоятельный ВУЗ".

Таков сложный и долгий путь первого высшего учебного заведения иностранных языков в СССР, в дальнейшем Московского государственного педагогического института иностранных языков им. Мориса Тореза, который готовит переводчиков и преподавателей иностранных языков и в котором учатся свыше 5 тысяч студентов.

В апреле 1926 года я выступала на 3-й Конференции директоров учреждений Главнауки Наркомпроса в Ленинграде. Впервые почувствовала себя "своей" среди библиотекарей научных библиотек.

В 1926 году я окончила отделение литературы и языка факультета общественных наук МГУ. На III курсе писала курсовую работу на тему "Формальный метод в литературе в России". Дипломная работа была посвящена деятельности Б.Шоу: "Бернард Шоу как социалист". Со мной отделение литературы и языка окончили такие в будущем крупные литературоведы и языковеды, как И.И.Анисимов, А.И.Смирницкий,

Н.С.Чемоданов, с которыми я и в дальнейшем поддерживала дружеские отношения. В 1928–1929 годах я училась на Курсах усовершенствования библиотечного дела на факультете академических библиотек при МГУ. В 1927 году стала членом секции научных работников Наркомпроса.

В те годы в моей большой семье, т. е. в семье братьев и сестры Москаленко, произошло радостное событие, повлиявшее на всю нашу дальнейшую жизнь, — мы все вместе построили дачу. Брат моего мужа Юрий Николаевич летом 1926 года снимал дачу в деревне Барвиха Звенигородского уезда по Усовской ветке Белорусско-Балтийской железной дороги. Мы приезжали к нему и были очарованы красотой этого места. Сосновый бор на высоком крутом берегу Москвы-реки при впадении в нее речки Самынки. Пересеченная местность с глубокими оврагами, древними курганами, замоскворецкие дали с заливными лугами, видом на дворец Юсуповых в Архангельском и на церковь в имении великого князя Сергея Александровича в Ильинском. В центре Барвихи — Покровская церковь и монастырские постройки Зачатьевского монастыря, а вокруг глухие, но чистые леса.

Юрий Николаевич был знаком с главным бухгалтером Народного комиссариата Рабоче-Крестьянской инспекции (НК РКИ) С.В.Котовым и услышал от него, что НК РКИ ищет место в Подмосковье для организации там дачно-строительного кооператива. Он тут же предложил полюбившуюся Барвиху. Всесильный НК РКИ быстро получил под ДСК "Новь" сосновый бор между деревней Барвиха и железнодорожной станцией Раздоры.

В мае 1927 года семья Москаленко сняла помещение в бывшей Барвихинской церковно-приходской школе и начала строить дом на опушке густого соснового бора на высоком месте над деревней Барвиха, в 250-ти метрах от высокого берега Москвы-реки. В семье разгорелся спор — как строить дачу: получить каждому по участку и строить свой отдельный типовой фанерный дом или взять общий участок и построить один рубленый добротный дом, чтобы можно было жить и в холодное время года. В конце концов, решили жить все вместе. Григорий Михайлович, муж Марии Николаевны, привез из Архангельской области сруб с прирубом. К осени строительство было почти закончено. В конце августа на открытой большой веранде состоялось новоселье. Собралась вся семья. Приехали библиотечные, в том числе и Борис Александрович Грифцов. Галина Семеновна Орловская, заведующая французским отделением в Библиотеке, по пути заблудилась и, когда наконец нашла дачу, села на землю перед ней и расплакалась. Приехала и Мария Матвеевна Москаленко с няней Варварой Ивановной. Многие годы мы жили в этом доме дружно и счастливо. Расселились только после войны.

Весной 1927 года всех нас потряс случай на Москве-реке. Вот как о нем вспоминал Василий Николаевич:

"Случилось это в воскресенье в начале июня. День был солнечный, но холодноватый. Вся семья была в сборе. Приехали гости, и все мы отправились на Москва-реку, полюбоваться красивыми видами. В то время Рублевской плотины еще не было, и река была неширокой, неглубокой, в отдельных местах вброд переходили на другой берег. На нашей стороне реки был широкий песчаный пляж. Спустились на берег и ахнули: Москва-река была неузнаваема — вышла из берегов, затопила почти весь пляж и противоположный низкий берег. Сильное течение стремительно несло грязную мутную воду, ветки, щепки и даже бревна. На берегу было много людей. Никто не купался. Лодки лежали на берегу, многие были перевернуты вверх дном еще с зимы. Вокруг играла детвора. Мы стали строить предположения о причинах таких перемен на реке. Очевидно, грязную воду несло откуда-то издалека, с верховьев и притоков. Вдруг сквозь говор окружающих, детский гомон и шум воды до нас донеслись крики с середины реки. В несущейся с мусором и щепками воде мы заметили голову человека, то появлявшуюся над водой, то опять исчезавшую. Все заволновались: "Человек тонет!" Мария Николаевна крикнула: "Сережа, ты плаваешь!". Сергей мгновенно одним броском очутился около ближайшей лодки, одновременно Юрий Николаевич и я оттеснили игравших детей и спустили лодку на воду. Мария Николаевна в первую минуту, очевидно, еще не понявшая всей драматичности момента, успела лишь крикнуть: "Сережа, новые часы!" Но Сережа уже на ходу сбрасывал с себя ботинки, а мы с братом Юрием прыгнули в лодку и погребли на середину реки. Сергей бросился в воду. Мы остались ждать на веслах. Наконец Сережа вынырнул, но один, и снова исчез под водой. Лодку тем временем сносило куда-то в сторону. Новая попытка, опять всплыл, кричит: "Ничего не вижу!". И снова ныряет. Лодку уже давно отнесло от того места, где в последний раз видели тонувшего. Вероятно, и его сильным течением уносило далеко вниз. На берегу все вскочили, метались, кричали, давали какие-то советы. Жена (т. е. — я, М.Р.) схватила детей — Светлану и Адриана — и увела наверх, к деревне, чтобы избавить их от страшной картины. Сережа нырял снова и снова — безрезультатно. Потом уже спасатели, объявившиеся с большим опозданием, объясняли нам, что при таком быстром течении спасти утопающего было почти невозможно, а смельчак Сережа мог погибнуть и лодка могла бы опрокинуться, а ведь гребцы — мой брат и я — плавать не умели. Но в тот момент мы думали только о том, как спасти человека. Когда вечером собрались на даче за столом с керосиновой лампой, только и было разговоров, что о происшедшей трагедии. Все гордились Сережей, его юношеским благородством, его способностью принимать мгновенные решения, его мужеством".

Между тем библиотечная жизнь продолжалась. Одновременно с подготовкой квалифицированных кадров преподавателей и переводчиков через ВКИЯ, Библиотека в этот период вела большую работу по обслуживанию массового читателя. Мы старались привлечь нового читателя — рабочих и инженерно-технический состав предприятий. Интересным почином явился "выход" Библиотеки за стены читальных залов и непосредственное обслуживание заводов и фабрик. Библиотека обратилась в ВЦСПС и ЦК профсоюзов металлистов с просьбой сообщить, на каких предприятиях особенно требуется знание иностранных языков. Мы выясняли также, на каких предприятиях есть рабочие, знакомые с иностранными языками, и рабочие-иностранцы. Наладив контакт с культкомиссиями завкомов, ГБИЛ в 1928 году предложила 39-ти предприятиям Москвы организовать у них передвижные библиотеки иностранной литературы. С 1929 года такие передвижки были созданы на АМО, АУКС, "Спартаке", СИМП, Шарикоподшипнике, Электрозаводе и других предприятиях Москвы. Причем книги систематически менялись, на передвижки посылались рекомендательные стенды "Что читать", поддерживалась связь между научными сотрудниками ГБИЛ и заводскими библиотечными работниками.

Летом 1929 года ГБИЛ организовала первый филиал в Центральном парке культуры и отдыха в Москве, где, помимо выдачи посетителям парка литературы, Библиотека занималась популяризацией иностранных языков. Проводили прослушивание записей на граммофонных пластинках. Читателям предлагались образцы художественной литературы, наговоренные лучшими иностранными дикторами и артистами. Контингент читателей филиала был разнообразен, но главным образом его посещали рабочие соседних с парком предприятий.

Значительному расширению деятельности Библиотеки послужило решение ЦК ВКП(б) 1928 года о необходимости овладения партактивом иностранными языками. Были организованы передвижные библиотеки с учебными пособиями для работы в учреждениях, а в читальном зале были отведены особые часы для консультаций партактива МК ВКП(б) по вопросам изучения иностранных языков.

К этому времени Библиотека хорошо себя зарекомендовала в обучении иностранным языкам через кружки, ВКИЯ, филиалы на предприятиях и т. п. Тысячи людей овладели иностранными языками с помощью ГБИЛ. Перестали требовать закрыть Библиотеку, соединить и т. п. Вопрос о существовании Библиотеки был снят. Какое-то время мы могли жить спокойно. Нам даже стали выделять больше иностранной валюты на закупку книг и периодики. Мы начали выпускать газету "Литература зарубежных стран", расширили выставочную и лекционную работу.

В начале октября 1928 года нашу семью постигло большое горе. Скоропостижно скончалась любимая всеми семилетняя дочка Юрия Николаевича и Ольги Яковлевны, Светлана. Смерть была мгновенной и настигла ее во время прогулки с воспитательницей, матерью пианиста Льва Оборина, рядом с их домом в Большом Ивановском переулке на Солянке. Оказалось, у нее было редкое заболевание вилочковой железы, в то время мало изученное. Родители девочки были совершенно убиты. До нового, 1929 года они жили у нас на Мясницкой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.