ГРИНГО ПОЛУЧАЮТ ПО ЗАСЛУГАМ

ГРИНГО ПОЛУЧАЮТ ПО ЗАСЛУГАМ

После победы у Агуаскалиентеса Обрегон настиг отступавшего Вилью у Торреона и нанес ему новое поражение. Теперь Вилья думал только о том, как бы оторваться от своего беспощадного и столь удачливого преследователя.

Не задерживаясь в Чиуауа, Вилья повернул на запад к горам Сьерра-Мадре. Он решил переправить свое таявшее на глазах войско в штат Сонора, родом из которого был Обрегон. В этом штате сражался против конституционалистов союзник Вильи генерал Майторена. Бои шли за пограничные города. Вилья надеялся, объединив свои силы с Майтореной, захватить ключевые позиции на границе и получать через них контрабандой боеприпасы. После этого Вилья рассчитывал морским путем спуститься вдоль тихоокеанского побережья к югу, произвести там высадку, взять Гуадалахару, а вслед за нею — столицу.

Смелые планы, грандиозные мечты. Им верил, пожалуй, только сам Вилья. Большинство же его командиров считало безумием продолжать борьбу. Они или переходили на сторону Обрегона, или оседали в степных ранчо, возвращаясь к мирному труду.

Переход остатков Северной дивизии из Чиуауа в Сонору совершился в начале зимы. В горах уже выпал снег. Полураздетые солдаты мерзли от холода, падали замертво от усталости и голода. В горах пришлось оставить артиллерию и часть драгоценных боеприпасов. Во время похода Томас Урбина, старый соратник Панчо, которому степной центавр доверил казну армии, бежал. Его поймали и по приказу Вильи расстреляли.

Когда несколько сот бойцов во главе с Вильей спустились с гор и подошли к городу Агуа Приета, осажденному частями Майторены, их приняли за привидения. Но эти «привидения» и их вождь пришли сюда из-за тридевяти земель, чтобы сражаться, и они, возможно, одержали бы победу, если бы враг не сумел перебросить по территории США подкрепления. Теперь американцы открыто оказывали поддержку Каррансе, снабжая его войска в изобилии оружием и боеприпасами.

Убедившись, что взять Агуа Приету невозможно, Вилья предпринял попытку взять другой пограничный городок — Эрмосильо, но тоже потерпел неудачу.

Потеряв в бесполезных схватках несколько сот убитыми и ранеными, Вилья решил вернуться с остатками своей некогда могучей и непобедимой Северной дивизии в Чиуауа.

Возвращение происходило в еще более тяжелых условиях, чем поход в Сонору. Наступила зима. Горы были покрыты снегом. В ущельях бушевали бураны. Обессиленные, голодные, оборванные, потерявшие всякую надежду одолеть своих врагов, брели бойцы в родные края.

«Не помню дней более ужасных, чем эти, — вспоминал Вилья, — и не желаю их своим наихудшим врагам. Больше всего я переживал гибель раненых и изнуренных бойцов, которым не мог ничем помочь. Наблюдая, как один за другим падают и остаются позади мои братья по крови, которые столько лет и так бесстрашно сражались под моим руководством, я спрашивал себя, не напрасно ли были все наши жертвы и может ли народ вообще когда-либо победить своих врагов — помещиков и богатеев. Однажды, когда я думал об этом, меня остановил умирающий солдат и на прощание сказал мне: «Генерал, продолжай сражаться. Пока ты жив и не сложил оружия, у народа останется надежда на лучшую жизнь». Я понял тогда, что мой долг — продолжать борьбу за народное дело во имя всех тех, кто сложил свою голову, сражаясь в рядах моей армии».

В Чиуауа, куда прибыли остатки Северной дивизии, было пустынно и тревожно. Большинство населения бежало, ожидая вступления в город войск Каррансы.

Передохнув несколько дней, Вилья собрал своих сторонников и сказал им:

— Карранса берет верх над нами. Он старше меня. У него больше опыта и знаний. Он оказался более умным и ловким. Но я выносливее. Я буду бороться против него до тех пор, пока народ не убедится, что дон Венус обманывает его. А теперь те из вас, кто устал, пусть расходятся по домам или сдаются в плен. Вы не сражались напрасно. Если Карранса и Обрегон обещают реформы, то это благодаря вашей борьбе. Это потому, что они хотят задобрить вас. Пройдет несколько лет, и вы поймете, что я был прав. Тогда мы снова встретимся и будем продолжать борьбу за народное дело. Прощайте, друзья, и не поминайте лихом вашего генерала.

Вилья пришпорил своего коня, и верный друг рысью понес всадника по пустынным улицам Чиуауа в степь. За ним поскакали несколько десятков его дорадос. В их числе были секретарь Вильи и последний начальник его штаба молодой паренек по фамилии Трильо, братья Мартин и Пабло Лопес, Бауделио Урибе, Николас Фернандес. Это были рядовые бойцы революции, готовые сложить свои буйные головы за правое дело.

Из старых командиров никто не остался с Вильей. Многие погибли в боях. 180 офицеров Северной дивизии враг расстрелял в асиенде «Сан-Хуанито». Верного Родольфо Фьерро засосала трясина. Иполито, брат и помощник Вильи, бежал на Кубу. Генерал Анхелес, которого многие, в том числе Вилья, считали самым талантливым командиром в Северной дивизии, скрылся в Соединенные Штаты.

Генерал Томас Орнелас тоже бежал в Эль-Пасо, где жил безбедно, занимаясь торговыми сделками. Вилья вскоре после ухода из Чиуауа отправил к Орнеласу своего посланца с просьбой прислать небольшую сумму денег. Орнелас не только отказался помочь, но угрожал выдать посланца американским властям.

Узнав о поведении Орнеласа, Вилья пришел в бешенство. Вскоре Орнелас получил из Чиуауа, уже занятой войсками Каррансы, телеграмму, извещавшую, что его жена при смерти. Орнелас поспешно выехал в Чиуауа.

Неподалеку от Чиуауа поезд, в котором ехал Орнелас, был остановлен отрядом вооруженных людей.

В вагон поднялся заросший щетиной, увешанный патронными лентами среднего роста мужчина в техасской шляпе.

— Вилья! — в ужасе зашептали пассажиры.

— Не волнуйтесь, мне нужен только один пассажир — Томас Орнелас.

В одном из вагонов Вилья нашел Орнеласа.

— Выходи, Орнелас. Бойцы Северной дивизии гибли, идя в бой за тобою. Они верили тебе, а ты, как только Карранса пошел в гору, набил карманы золотом и решил спасать свою шкуру. Теперь настал час расплаты.

Раздался выстрел, и Орнелас рухнул как подкошенный.

Такие расправы и неуловимость Вильи делали из него, несмотря на разгром Северной дивизии, такую же грозную силу, какой он был семь лет назад, в последний год диктатуры Диаса.

К своим заклятым врагам Вилья причислял и американцев, которые запрещали продавать ему оружие и боеприпасы и открыто поддерживали Каррансу. Теперь Вилья решил не церемониться с ними.

10 января 1916 года, все в той же Чиуауа, неподалеку от станции Исабель, Вилья вновь остановил поезд. В нем ехало 18 американцев-золотопромышленников. Они вернулись в Мексику, чтобы возобновить работу на принадлежавших им золотых приисках. По приказу Вильи их сняли с поезда и расстреляли.

Реакционная печать в США подняла в связи с этим вой, требуя принять жестокие меры против Мексики. Американское правительство потребовало от Каррансы уплаты компенсации в размере 1 280 тысяч долларов. Карранса отказался платить, но издал декрет, по которому Вилья объявлялся вне закона.

Теперь Вилью мог убить всякий, кто пожелал бы поднять на него руку. Но таких охотников не находилось, а если они были, то Вилья был для них недосягаем. Опасаясь, что какой-нибудь предатель убьет его, Вилья никогда не становился спиной к собеседнику. В поле он всегда ночевал один. Можно было точно указать, где он был, но никто не знал, где он будет.

В феврале корреспондент американского телеграфного агентства Ассошиэйтед Пресс Джордж Сиси вступил в переговоры с представителем Вильи в Эль-Пасо, предлагая организовать встречу Вильи с Вильсоном в Вашингтоне. Ходили слухи, будто Вилья выразил согласие встретиться с президентом США.

3 марта 1916 года Кобб, управляющий американской таможней в Эль-Пасо, сообщал государственному департаменту, что, по имеющимся у него данным, Вилья во главе отряда в 300 всадников направляется к границе США, которую намеревается пересечь в районе городка Колумбуса (штат Нью-Мексико) с целью проследовать дальше, в Вашингтон.

По другим сведениям, полученным американскими властями, Вилья собирался перейти границу, с тем, чтобы сдаться в плен. Эти данные передали полковнику Слокаму, командовавшему гарнизоном в Колумбусе. Слокам не счел даже нужным выдать своим солдатам оружие. Он приказал держать оружие под замком, так как американские солдаты частенько сбывали его через границу агентам того же Вильи.

9 марта в 2 часа утра Вилья во главе отряда в триста всадников пересек границу США и ворвался в спящий Колумбус.

В маленьком городке, насчитывавшем пару тысяч жителей, началась паника. Отряд Вильи захватил банки и почту. Узнав об этом, многие торговцы подожгли свои магазины в надежде получить страховку. В перестрелке было убито 14 американцев. Большинство американских офицеров и солдат попряталось с испугу.

При отходе к отряду Вильи присоединились многие мексиканцы, жившие в Колумбусе. Они опасаюсь репрессий со стороны американцев.

Налет на Колумбус был первым в истории США впадением на американскую территорию, если не считать войны с Англией в начале XIX века. Вилья предпринял его, чтобы доказать, что он не считается ни с Каррансой, ни с американцами. В то же время Вилья хотел отомстить американцам за все то зло, которое они причинили Мексике, захватив значительную часть ее территории, грабя ее богатства, эксплуатируя ее население.

Налет на Кол ум бус был актом мужественного, хотя и отчаявшегося человека, который, возможно, полностью не отдавал себе отчета в его последствиях. Ответственными же за этот налет следует считать не только Вилью, но и правящие круги США, которые, постоянно вмешиваясь во внутренние дела Мексики, оскорбляя национальное достоинство мексиканского народа, организуя всевозможные провокации, создавали атмосферу для подобного рода конфликтов.