1996 год

1996 год

Юбилейный. КВН 35 лет. Традиционный фестиваль в Сочи, такое же количество команд, как в прошлом году. С этого года у передачи два редактора: кроме Марфина, начал работать и Андрей Чивурин. Впервые на самом фестивале была организована школа КВН — то, что сегодня называем семинарами и где опытные кавээнщики делились своим опытом.

Накануне фестиваля АВ сделал мне предложение перебираться: в «АМиК». Между тем меня всегда отговаривали работать в штате «АМиК». Первым был. Леня Мазер, когда уезжал в Америку. Затем неоднократно я слышал это от тех, кто там работал в штате. Любопытно, что я никогда в штате «АМиК» не работал и не стремился туда. На качестве моей работы, а также на моем реальном вкладе в КВН это никак не отражалось. Да и не могло отразиться, это ведь была не более чем формальность. И также интересно, что я сам через несколько лет отговорю Галю Резникову, из Самары, идти на работу в «АМиК», хотя она уже была готова подключиться к экономическим обязанностям. А в конце 1995 года я все-таки выслушал АВ.

Произошло это по случаю выпуска новой, передачи. К 35-летию КВН было решено в течение года выпускать «КВН-ассорти». Нужен был режиссер передачи. Поскольку на тот момент нагрузка в «Ноу-хау» сильно увеличивалась и от меня зависело много людей, которых я заразил своими идеями и вовлек в производство, мне было очень тяжело пойти на этот шаг. Кроме того, обстановка в стране способствовала нашему делу. Инфляция сократилась до каких-то 20 % (ну, не 200 %, как еще пару лет назад!), и работа была с совершенно другой рентабельностью. А еще это был год президентских выборов, и некие косвенные преференций мы также могли получить от предвыборных акций. Когда АВ предложил мне быть режиссером этой передачи, я сразу отказался. Позже Марфин уговаривал и убеждал, что делать передачу некому. То же я слышал и от АВ. Да я и сам это понимал. Выходили на разные кандидатуры режиссеров, в основном выходцев из КВН, но по разным причинам кандидатуры отметались. Наша встреча с АВ проходила в их новой квартире на Смоленской набережной. Именно там он и предложил мне, кроме всего прочего, перебираться полностью в «АМиК». С тем, что было на моих плечах, это уже было невозможно, даже если бы я очень этого хотел. СА это понимала и сама объясняла АВ невозможность такого решения с моей стороны. Но рядом с АВ я всегда находился как под гипнозом. И когда я услышал, что некому делать эту передачу, согласился работать на пару передач, пока не найдут постоянного режиссера. АВ тут же развернул ситуацию таким образом, как будто идет навстречу моему желанию работать.

По дороге к АВ мне был знак, который я так и не приметил. У меня встала машина. Не могу сказать, что она не ломалась никогда, но перед важными встречами такое случилось впервые. Она встала на 4-й Магистральной. Как выяснилось, всего-то полетел ремень генератора. Авторынок был недалеко. Я мог не ехать. Или купить ремень, попробовать установить самостоятельно и поехать. Выбрал второй путь… И вытянул весь год. Как-то поиском другого режиссера никто уже и не занимался. И даже когда было решено продолжать проект, я согласился работать режиссером этой передачи. Ведь это выглядело как признание качества работы.

Поначалу, загоревшись идеей новой передачи, мы придумывали форму и структуру. «Моросили» у Мишки Марфина дома, благо в одном районе жили, многое набросали в Сочи перед очередным фестивалем. Поскольку по форме это был тележурнал, очень сильно помогал мой опыт из тележурнала «Ноу-хау», и многих неверных шагов в «КВН-ассорти» удалось избежать. Несмотря на то что Марфин всегда был признанным гением творчества, в те дни я видел свою реальную пользу. Мне казалось, я внес свою лепту в воплощение этого проекта, в том числе творческую составляющую. Это меня и задержало на этом проекте. Первый эфир передачи состоялся в марте.

А потом начались жуткие будни. В дни, когда были монтажи в КВН, совещания в офисе «Хелиоса» я проводил уже в 8:30, запускал производство и убегал в Останкино. Я постоянно находился в напряжении. Однажды, заправляясь на съезде со МКАД на улицу Свободы, я чудом не разворотил бензоколонку, когда стал отъезжать, забыв после заправки вытащить пистолет из бензобака автомобиля. За год трижды покупал крышку бензобака, поскольку после заправки забывал закрывать горловину бака.

Пиком этою трудового подвига стало утро после очередного ночного монтажа, который к тому же проходил сразу после нашего возвращения из Воронежа с Первой лиги КВН, где я тоже недосыпал. В то утро я чудом не разбился. Возвращаясь из Останкина в офис в Тушине по бессветофорной МКАД, я тупо уснул за рулем, начал съезжать на обочину, попал колесом в какую-то яму, которая меня и разбудила. Вышел из машины, сел на землю, спина мокрая, меня трясло. После этого я по МКАД больше не ездил, городские светофоры не давали уснуть за рулем. Зачем такие жертвы? Уж точно не из-за денег. Да их особо и не было на КВН. По крайней мере, у нас с Марфиным. «Ноу-хау» приносило намного больше. И по прошествии стольких лет я уверен: если вы за всем этим не стоял АВ, я бы не впрягся в дело. Тем не менее тогда я не смог вырваться. Или не захотел?

Игры в Первой лиге в Воронеже начинались уже в начале марта. Отъезжали мы с Марфиным туда 29 февраля. Перед тем как поехать в Воронеж, мне позвонили из Тирасполя, и мы окончательно договорились работать с их командой КВН. До определенного момента работа с ними шла успешно. Но самая успешная работа в том году была с командой «Владикавказские спасатели». График был настолько плотный, что, выезжая в Первую лигу, приходил на вокзал в последний момент. А на четвертьфиналах, впервые за все время, я однажды реально опаздывал на поезд. В офисе задержали планы по съемкам «Ноу-хау», потом затор на дороге, и в результате, останавливаясь на светофоре у метро «Полежаевская», я понял, что не успею ни домой заехать за вещами, ни добраться до вокзала на машине. Оставался единственный вариант — нырнуть в метро. Билет был на руках, поскольку мой администратор дал мне его в офисе. Бросил машину и спустился в метро. В вагон забежал за минуту до отправления, в деловом костюме, с кейсом и бумагами из «Хелиоса». Но в Воронеже нашлись добрые люди: подобрали, обогрели, «приодели». Там я вдруг вспомнил, что не закрыл машину. Позвонил в офис, объяснил администратору, где находится машина, он подъехал и захлопнул дверь.

В течение года в Москве мы регулярно репетировали с командой КВН из Плешки, которая тоже играла в Воронеже, дойдя до финала. Но чемпионами стали «Владикавказские спасатели», которые изначально считались там фаворитами. С осетинами мы репетировали в основном в Воронеже, но они периодически факсом присылали и Москву тексты. Ох уж и гнобила меня за их чемпионство Семья весь следующий год. А я не мог понять почему. С совестью у меня всегда все было в порядке. С жюри я никогда не договаривался. Возможно, со стороны это выглядело именно так, да и команды, может быть, подсознательно надеялись, что я договорюсь. Но я был выходцем из другого времени и оставался настоящим романтиком. Командам я всегда говорил, что они получают от меня прежде всего знания и опыт, а не гарантии прохода куда-то. Ребята из Рязани были интересные, но, поскольку я работал с. Владикавказом, ко мне они относились с известной долей недоброжелательности. Они даже сочинили такую шутку: «Ребята, хочу письмо написать Хотногу, не знаете его адрес в Интернете?». «Хотног собака точка ру». Они с этой шуткой приезжали даже на фестиваль в Сочи, на первом туре она звучала со сцены. С этой шуткой команда участвовала и в телевизионной съемке, но там им сказали: «Кто такой Хотног? Кто его знает? Надо поменять фамилию». И на следующем туре «собакой» стад другой человек.

А в апреле в Высшей лиге играла команда КВН «Самарский самолет». Пик работы пришелся на начало месяца, очередной эфир «КВН-ассорти» был 17 апреля, а игра КВН — тоже в середине апреля. Подготовка к их игре шла не просто. Хороших шуток они писать не могли, поэтому приходилось выходить из положения с тем, что есть, подбирая оптимальный вариант, меняя канву конферанса и актеров, переставляя блоки и песни.

На телевизионных играх КВН в этом году мне уже помогали на сцене ребята из команды КВН Медицинского института. Это была одна из команд, которая участвовала в играх КВН одной из «группировок» в Москве. Ребята были не очень довольны самой организацией игр и искали выход из своего замкнутого пространства. Я ничего не нашел лучшего, чем предложить подрабатывать на съемках КВН такелажниками, а заодно вращаться в телевизионных съемках с большей пользой для себя. По окончании вуза они вообще завязали с играми КВН. Кто-то из них позже стажировался в Тушинской детской больнице, а с их замечательным лидером, Максимом, мы как-то даже встречались на отдыхе в Гурзуфе.

Год был интересен тем, что после некоторой паузы на меня вышел Михаил Фридман из Германии. На тот момент он уже созрел взять на гастроли команду КВН. Он просил 12–14 человек. Я сообщил об этом АВ. Решили, что это будет команда КВН ХАИ. В июне Фридман приехал в Москву и был на съемках телевизионной передачи КВН. После этого с ним стал плотно общаться уже генеральный директор «АМиК», и у меня возникли сомнения касательно моей личной поездки в Германию. В принципе я был не нужен, хотя 23 июня Фридман все еще звонил мне и подтверждал размер суточных — 35 долларов, чем вызывал раздражение у генерального. Поездка состоялась без меня. Много было разговоров об этой поездке, но я не могу о ней писать, поскольку лично в ней не участвовал.

Передача «Ноу-хау» выходила два раза в месяц, и нужно было расширять производство и команду. Активно стал набирать и отбирать себе людей. Возникая идея реанимировать работу с французской BRGM. С учетом отдела патентовании, службы информации и обмена разработками команда превысила сотню человек. Именно работая над передачей «КВН-ассорти», я понял, что в «Ноу-хау» нужна свежая режиссерская сила. После недолгих поисков с помощью Сергея Гаврилина я пригласил вторым режиссером Вадима Фоменко. Он работал на проектах у Л. Н. Николаева на ОРТ. Надо отдать ему должное: он внес свою лепту в картинку передачи. Хотя такого рвения и вникания в суть дела, как у нашего основного режиссера Владимира Демина, у него не было. Получалась какая-то сложная схема: я принимал режиссерскую работу у Фоменко и Демина, а АВ — у меня. Странно, но почему-то мне тогда не пришла в голову идея упростить схему. Однажды в Министерстве науки и технологий РФ мне передали, что тогдашний министр Борис Салтыков увидел мою «фамилию в титрах совсем не научной передачи» и очень удивился. А общались мы тогда с ним очень часто, как основные популяризаторы Государственных научных центров (ГНЦ). Честно говоря, с какого-то момента работать на КВН стало психологически очень трудно. После того как АВ в свойственной ему тогда манере «втаптывать» общался с нами, переключаться на общение с директорами ГНЦ и чиновниками из министерства; было непросто. Присутствовал некий изначальный барьер в общении. Хотя даже здесь, на Тверской, народный КВН был рядом: девушки легкого поведения с того года основательно оккупировали Тверскую улицу. В Брюсовом переулке, где я парковался перед тем, как зайти в министерство, прямо за домом № 9, устраивались смотрины. После длительных совещаний в министерстве я регулярно оказывался свидетелем того, как у стены здания, в свете фар, разворачивались для отбора несколько десятков дам. Зрелище эффектное! Я, кстати, не сразу и понял, что происходит, когда они впервые заблокировали мою машину.

Впрочем, все проекты и идеи в Министерстве науки и технологий реализовались очень успешно и на многие годы обеспечили нам успех. А может, потому я и осваивал успешно эту область, поскольку в другой встречал какие-то необоснованные упреки. В ту пору они почему-то появились и ко мне, и к Марфину. Работа на «КВН-ассорти» вышла на проектную мощность, это был жесткий конвейер, и главная задача была в том, чтобы его не останавливать. Как продюсер, который организовал производство собственных передач и четвертый год обеспечивал их выход в эфир, я подходил к этому прагматично. По сути, это стало рутинной работой, и иначе не могло быть. Форма «КВН-ассорти» в виде тележурнала была уже обкатана, и теперь ценность определялась содержанием. А содержанием были шутки команд в разных лигах, наиболее удачные фрагменты основных передач КВН. В этом и был смысл подобных проектов на телевидении: придумать проект, форму, структуру, а затем выйти на эффективный конвейер, наполняя его содержанием, пока потолчет жизненный цикл продукта. Но нас почему-то постоянно доставали вопросом: «Почему вы ничего нового не придумываете?» А зачем? Через четыре года, когда к этой передаче подключатся новые люди, которые, со слов СА, будут делать ее лучше, они тоже ничего принципиально нового не придумают, а саму передачу вскоре просто закроют.

Когда меня доставала эмоциональная часть жизни, я уезжал в «Лесное озеро» на Истринском водохранилище. Впрочем, там удавалось не только отдохнуть, но и творить. Обстановка этому способствовала, да и ко мне там относились с особым вниманием. Тогда еще не было модного слова «спа», но существующая там процедурная часть, оставшаяся от ведомственного пансионата СССР, восстанавливала меня полностью.

Летом прошел 2-й международный музыкальный фестиваль команд КВН. Уже к Юрмале. Новую площадку нужно было осваивать. Сложности были. Параллельно с подготовкой телевизионной версии фестиваля мы снимали про запас материал и для «КВН-ассорти», что в принципе было правильно и технологично. Несмотря на то что снимали мы на натуре, радости от встречи с этим городом я не испытал. Я просто не видел ничего, кроме съемочных площадок и снимаемого материала. В чем-то я был сам виноват. Я всегда относился к кадру очень скрупулезно, вылизывал его, снимал много дублей, натуру ведь потом не вернешь. Монтировались мы в обычной аналоговой аппаратной, поэтому заранее надо было продумать все. Режиссерские замыслы даже не предполагали использование компьютера. Да и в кадре в основном были непрофессиональные актеры, поэтому приходилось изворачиваться, пока не получишь нужную красочку. Операторы иногда не совсем понимали творческие задумки и динамические съемки, да и просто хотелось на море. Даже жаловались СА, после чего она спешила высказать мне: «Хватит мучить наших операторов!» Через некоторое время она сама многих из этих операторов поменяет, но тогда с удовольствием меня шерстила.

На фестиваль в Юрмалу пригласили и команду КВН «Самарский самолет», с которой я работал по ночам. Несмотря на свой малый опыт, самарская команда в Юрмале запомнилась той самой песней: «Вышла баба в поле рожать…» Удивительно, но это был тот редкий случай, когда объединенные авторы из других самарских команд все-таки что-то написали на это выступление. Мне оставалось только какие-то «бантики» развешивать. На тот момент в команде была новая участница, Лена Смирнова, хорошо поющая, со здоровыми амбициям и, работающая на каком-то самарском канале телевидения.

После записи гала-концерта, как обычно, был организован банкет. Я посидел минут двадцать, но настолько был уставший, что решил пройтись по берегу моря. Тем более что банкет был организован в одном из залов на «первой линии». Мне так понравилось гулять по пляжу, что я уже и не вернулся на банкет. В будущем прогулки по морю станут обязательной программой моего пребывания в Юрмале. В ту ночь я вернулся в гостиницу «Балтика» и лег спать. Банкет продолжался. Уснул. И вдруг ко мне в номер кто-то стучит, настойчиво, долго. Встаю, открываю дверь. В дверях стоят Дима Еранцев и Лена Смирнова из команды КВН «Самарский самолет». Нет смысла вспоминать все подробности нашего разговора, но ситуацию я понимал хорошо. Команда в Высшей лиге проиграла, музыкальный фестиваль закончился, возвращаться к самарским будням уже не хотелось, периодически звучал вопро. Как жить?». Не знаю, насколько мои ночные советы им помогли, но у этих замечательных людей все в жизни сложилось замечательно.

Позже с Леной Смирновой мы иногда созванивались в Москве. В одном вопросе я решу ей помочь, годом позже. Правда, помощь мою она так и не сможет оценить, потому что вдруг исчезнет из моей жизни на двенадцать лет. Подозреваю, что она даже не знает, что мы взялись ей помочь. А помогли ей вот как.

Она сокрушалась, что у нее мало режиссерских работ, которые помогли бы ей устроиться в Москве. А у меня в «Ноу-хау» на тот момент одну из передач будет делать режиссер, которая окажется в сложных отношениях с руководителем студии на РТР, выпускающей нашу передачу. Режиссер меня предупредит, что, если та увидит в тиграх ее фамилию, у меня могуч возникнуть проблемы с эфиром. Вот я вместо фамилии настоящего режиссера, с ее согласия, и напишу режиссером передачи Смирнову Елену и выпущу передачу на канале РТР, с повторами. Так Смирнова у нас в архиве и будет значиться режиссером «Ноу-хау».

В 1996 году перестал существовать канал «Российские университеты», и надо было решать, что делать с передачей «Ноу-хау», которая там выходила. Вставал вопрос переговоров с существующими каналами. Всегда в таких случаях возникал соблазн использовать связи с бывшими кавээнщиками или им сочувствующими из тех, что рулили на телевидении. Но ни разу я этого так и не сделал. Даже позже, когда во главе ВГТРК был Миша Лесин. Хотелось решать возникающие проблемы самостоятельно, и это всегда и отучалось.

Некоторое время, пока шли переговоры, не было эфиров «Ноу-хау» и соответственно телевизионного производства. В октябре это уже стало беспокоить. Но и тогда у меня не возникло мысли перебраться в штат «АМиК» и полностью сниматься только КВН. Прежде всего этому способствовала обстановка, которая там царила. А ведь это был возможный вариант развития событий. Но к тому моменту крови уже достаточно мне попортили на «КВН-ассорти», и я даже думать об этом не хотел. Тем более что ведь другие направления деятельности в «Хелиосе» оставались. Решил сконцентрироваться на своей структуре. Для передачи «Ноу-хау» наиболее разумным мне показался канал «Россия». Начались переговоры с этим телеканалом. За творческую составляющую тогда на канале отвечал Игорь Угольников. Я подготовил несколько кассет с выпусками «Ноу-хау» и передал ему с сопроводительным письмом. И, что немаловажно, — поддерживающее письмо из правительства. Первый раз мы встречались в ноябре. И уже 17 декабря на очередной встрече он мне сказал, что, посмотрев кассеты, считает возможным выпуск тележурнала на канате «Россия». Мы были ему весьма благодарны, хотя параллельно с этим каналом прорабатывались и другие варианты. И вот свершилось. Впервые за эфир соответствующего выпуска «Ноу-хау» не мы платили кому-то деньги, как было до этого, а нам платили за производство! Цивилизованно.

Пока не было эфиров, решили провести реорганизацию самого производства. Мы обратились в компьютерную компанию «Олвит», и они нам сделали по нашим блок-схемам «компьютерные оболочки» для хранения всей информации, включая письма от телезрителей и работу со всем массивом данных, в том числе архивами и видеоматериалами «Ноу-хау». Мы унифицировали форму представлении данных и начали собирать информацию от желающих внедрять свои разработки. Все компьютеры объединили в сеть, хотя большая часть информации была ДСП (для служебного пользования). В этой области мы вновь стали пионерами среди производителей программ. Это была наша собственная разработка, и по сегодняшний день с базами данных очень удобно работать. За те пару месяцев простоя мы вели переписку с атташе по науке 30 (!) посольств, стали выходить через них на зарубежные телекомпании и продюсерские студии. Вновь вспомнили про BRGM.

В предыдущем году в Москве появилось корпоративное телевизионное агентство «Телескоп». О них я узнал только в этом году: они несколько раз в месяц выпускали информационные бюллетени «Телескоп», очень даже читаемые. Самые последние новости на каналах телевидения и в продюсерских фирмах. Большая часть информации обладали абсолютной новизной. Не совсем понятно было, как они распространяются, да и выглядят как «самиздат» на А4, но оттого и испытываешь какой-то особый трепет, что читаешь цеховой внутренний листок.

* * *

К концу года вновь появились активисты московского КВН. На тот момент они уже окончательно формализовали свое творчество под названием «Московский фестиваль КВН». 23 ноября некий Олег, ведущий этих игр, пригласил меня на свое мероприятие. Естественно, мне было не до того. А им хотелось выходить со своими играми на канале МТК, и они рассчитывали на нашу поддержку. Непонятно, о чем они думали и как они себе представляли эту поддержку. Вопрос ведь был не только в низком уровне материала. Каналы уже тогда начинали конкурировать друг с другом, и если я в конце восьмидесятых не выступил против АВ, то теперь и подавно. Притом что сам КВН стал другим.

Во второй половине девяностых КВН стал притягивать людей, которые на нем хотели подняться. Прежде всего в регионах. Этот процесс мы как-то проглядели. Будучи вовлечены в жесткий процесс текучей работы, порой пропускали восходящие тенденции. У нас просто не было времени проанализировать происходящее. Выходя из аппаратной посте очередного монтажа, мы с Марфиным только замечали очередную смену времени года. А движение КВН уже было не то, что в начале девяностых. Когда-то в КВН играли принципиальные люди, не желающие идти на компромисс. Играли ради победы, готовые доказать, что они лучше и лучшие. И они были главными двигателями. Понемногу вокруг КВН стали образовываться карьеристы, функционеры от КВН. В Москве они тоже были, но, поскольку именно здесь находилось сердце КВН, все было на виду и в определенном смысле под контролем. Да и альтернативных возможностей для самореализации хоть и не было так много, как сегодня, но все же было больше, чем в глубинке. Поэтому все началось в регионах, куда мы не доходили. Появлялись люди, которые возрождали КВН на местах, разного рода «местные КВН-князьки». Приближение к местной власти и элите, доступ к государственным программам по возрождению КВН очень грамотно стали увязывать КВН с молодежной политикой. Кроме того, для некоторых команд уже не было цели достичь вершины КВН в телевизионной игре. Достаточно было хоть как-то засветиться по «ящику». Патологические варианты, когда на деньги спонсора люди тупо ездили на одну фестивальную поездку в Сочи или в какую-то лигу просто «покутить», здесь не рассматриваются.

Впервые с этим процессом я столкнулся на примере команды КВН из Казани. С Андреем Кондратьевым мы познакомились в Сочи, свел нас один из руководителей команды КВН Тамбова. В итоге я начал работать с татарской командой и стал их первым тренером. Иногда они приезжали в Москву, и мы репетировали с ними в гостинице. Именно там я впервые увидел и «вылизывал» их «Джексона», который много лет спустя был показан в Высшей лиге КВН и был засчитан в актив уже новых тренеров татарской команды. Когда я работал с командой КВН из Казани, она играла в Первой лиге в Воронеже, шла неплохо… и вдруг накануне очередной игры мне позвонил Андрей:

— Валер, мы не приедем на игру. У нас тут в республике происходят определенные события. Для нас это важнее!

Я обалдел, но все же понял ход его мыслей. Согласился, что это правильно. На его месте я бы поступил так же. Через некоторое время в Татарстане появилось мощное организованное движение КВН, которое полностью поддерживалось властью. Со всеми вытекающими последствиями. Тогда уже во многих регионах в исполнительной власти появлялись люди, которые увидели в КВН элемент молодежной политики и понимали, что это может круто изменить их карьеру. Достаточно было несколько раз приехать на Сочинский фестиваль КВН и, может, поиграть в Первой лиге КВН, изучив ее организацию, чтобы потом вернуться домой и либо организовать нечто подобное, либо застолбить свое место. Кто-то делал это на совесть, а кто-то тупо решал свои личные проблемы. В Татарстане был первый вариант.

Через несколько лет Первая лига КВН пришла в Казань, а те, кто занимался тогда КВН, заняли позже ключевые позиции среди чиновников, регламентирующих молодежную политику в Татарстане.

А вот примеры другого варианта развития событий.

Команда КВН из Актау… Правда, было это годом позже. Они долго мучили меня после того, как согласился с ними работать. Познакомившись с тем, откуда они и как пришли в команду, я уже знал, чем все закончится. Более того, озвучил им это на одной, из репетиций. Участникам команды хватило одной игры в Воронеже, после Сочинского фестиваля, и одного эфира в «КВН-ассорти», чтоб решить дома все свои дела. Через пару лет бывшие участницы этой команды, будучи на экскурсии в Москве со своими семьями, заехали ко мне и поведали о жизни «после КВН». Мой прогноз полностью оправдался.

Команде КВН из Тирасполя, у которой, казалось, были амбиции, на деле достаточно было пары игр в Первой лиге КВН и промелькнуть и эфире «КВН-ассорти», чтобы большинству из ее основных участников решить свои вопросы с трудоустройством. Причем уже не в Тирасполе, а в Кишиневе. Директор по рекламе «Русского радио» в Молдавии — это вершина взлета. А некоторые участники этой команды, как оказалось, просто ездили отдохнуть от серых будней. Во время игр в Воронеже я никак не мог понять, почему команда не готовится к игре всем составом и не анализирует неудачи. Впрочем, первый сигнал был в гостинице «Брно», когда администрация гостиницы пыталась под любым предлогом выселить женскую половину команды, потому что на них жаловались местные путаны.

Как знать, может, время, потраченное на КВН, лишило меня прекрасных возможностей научно-популярного видео? Хотя я ведь не халтурил и выкладывался и там вовсю. С 1996 года я все чаще стал задумываться над версией «Ноу-хау» на радио. Проводил переговоры сразу на нескольких станциях, благо вся рекламная деятельность в «Хелиосе» обеспечивала необходимыми контактами. В итоге мы обо всем договорились и стали готовить первые выпуски для радио. В Останкине мы встречались несколько раз с выпускающими редакторами, обсуждали творческие нюансы и структуру первых выпусков (кстати, проходили эти разговоры в обеденный перерыв монтажа «КВН-ассорти»). Но. Время было бурное, постоянные смены в правительстве, в министерствах, на каналах, в редакциях, всюду, с чем был связан наш бизнес и с кем мы контактировали. Вечером ми ложились спать, не зная, что принесет завтрашнее утро. Большая часть производства осуществлялась с огромным риском, результаты работы могли остаться навсегда на полках. На этом фоне КВН казался просто островком стабильности. Ведь КВН не зависел серьезно от смен и перемен в стране. Гарантией стабильности на тот момент был прежде всего АВ, и в этом его заслуга перед движением КВН. В 1997 году началась очередная цепочка смещений руководителей ВГТРК и других каналов, начался очередной передел власти, в эти водовороты втянуло и радийные активы, и все достигнутые договоренности «обнулились». Пришлось начинать сначала. Первые полгода новые руководители разбирались в имуществе и структурах. А потом перемены уже на телевидении втянули нас в очередной водоворот, и нам было не до экспансии на радио.

Поскольку 1996 год был праздничным, то, кроме новой передачи «КВН-ассорти», в «АМиК» решили выпустить книгу «Мы начинаем КВН». Ее успешно выпустили. Для меня она была знаменательна тем, что в ней обо мне все-таки упоминалось. Обычно я был «бойцом невидимого фронта», и поддерживалась такая позиция именно Семьей. Наверное, у нее были на то свои причины. Шпионский сюжет оказался б фотографиях в конце книги. На последней странице книги помещена фотография, подписанная «Б. Н. Ельцин, Н. И. Ельцина». И действительно, на ней — Борис Николаевич с супругой. Только почему-то они сидят в разных рядах… Если кто это и заметил. А все потому, что на самом деле перед Ельциным сидел Валерий Хотног, и, между прочим, это неоднократно показывали в телевизионном эфире (второй полуфинал 1989 года, УПИ — ТашПИ). Кто он такой? Помним этот вопрос? Фотошоп в 1996 году еще не был так массово распространен, но тем не менее Мишка Щедринский справился с поставленной задачей, и на моем месте появился достойный человек. Безусловно, правильное решение… Хотя, если бы каждый раз вместо вопроса «кто он такой?» просто оставляли все как есть, может, народ и узнал бы «кто он такой»?

* * *

35-летие КВН отмечали бесконечным концертом в МДМ.

При подготовке к телевизионным съемкам возникло несколько неожиданных препятствий. Некоторые из них настолько вывели меня из привычного ритма работы, что я о них ничего не написал в своих дневниках. Осталась лишь память.

Шел репетиционный процесс. В одной из комнат, арендованных «АМиК» под съемки еще во время Миши Лесина, организовывали что-то типа домашней кухни. Все еще было демократично: там питались операторы, звуковики, постановщики, редакторы и АВ с СА. Во время очередного чаепития АВ куда-то позвонил и вдруг, ничего не говоря, быстро встал и направился к выходу из МДМ. Спрашиваю у Лены Богатовой, тогда директора передачи КВН:

— Лена, что случилось?

— Ничего не пойму, позвонил куда-то и сорвался с места!

Через некоторое время АВ вернулся. Оказалось, он позвонил домой, и СА ему сказала, что у них что-то горит. В подъезде. В итоге ничего страшного, но страх помню — мы переполошились.

Накануне записи в МДМ отключили электроэнергию. Помню наступающую быстро темноту в комнате администраторов, где были огромные окна. В заде сразу стало темно. И состояние шока у всех. Как такое могло случиться? Шутка? Кик я понял, таким способом давили на хозяев зала, которые не спешили гасить свою задолженность перед энергетиками. К проблеме подключились все. Звонил АВ, звонил Якубович и многие, о которых я даже не догадываюсь. В итоге, как и должно быть в благородном деде, все закончилось нормально.

В этом году АВ праздновал свое 55-летие. Единственный раз, когда меня официально пригласили на его день рождения! И то через администратора. Помню, подарил ему уникальный «нейтрализатор Ахатрина», свято веря в гениальность разработки и ее полезность. Готовя материал к эфиру, вся редакция «Ноу-хау» просто была поражена этой разработкой. Да и стоила она на рынке непомерных денег по тем временам. Не буду передавать выражение лица АВ. В общем, с наукоемкими подарками к нему я больше не подходил. В тот год у АВ были в почете «Новые армяне», которых тоже пригласили на праздник. Они не только развлекали гостей, но и показали свой характер, когда Саша Акопов пытался управлять ими в шутейной форме. Уже тогда было понятно, что это ребята с хорошими амбициями.

В Москве я внимательно наблюдал за Московским фестивалем команд КВН, созданным инициативой снизу. Осенью прошли первые отборочные игры, которые выявили финалистов. А на следующем этапе, который назывался финалом, играли команда КВН МЭИ «Энергия Москвы», команда КВН МГТУ им. Баумана и команда КВН Московской государственной академии химического машиностроения. Игра была достаточно показательной для того времени. Уровень ниже, чем было в Московской лиге. Какой-то взрослый ведущий, выдерживающий правильные паузы, как на советских концертах, какая-то непонятная команда КВН военных в самом начале для разогрева. Вне конкурса участвовали еще две команды: ГАНГ им. Губкина и «Лица столицы» МГСУ в белоснежных рубашках. В любом случае представление о состоянии КВН в Москве этот финал давал. Организация игры пыталась копировать прежние игры Московской лиги. Робкие пассажи тапера свидетельствовали о корнях. В телевизионной передаче КВН тапера давно уже не было, а в Московской лиге этот прием работал всегда. Тогда я убедился, что не знаю людей в ТТО «АМиК», поскольку в составе жюри была объявлена некая взрослая, крупная дама в белой блузе — Ольга Жукова, представитель «АМиК». Никаких кавээнщиков в жюри не было. Две команды, МЭИ и МГТУ, имели какие-то внятные костюмы. Собственно, позже именно с этими командами я и буду работать, причем долго. А с кем-то — очень долго. В составе МЭИ на сцену выходила и пела Ира Иванова, среди актеров был Олег Валенцов с длинными волосами, что придавало ему определенный шарм на сцене. Надо сказать, что в том составе он не выглядел самым опытном актером команды. Впрочем, когда я увидел команду МЭИ в белых трусах поверх одежды, настроение испортилось. А в составе МГТУ им. Баумана выступали два человека из тех, кто позже останется в составе, с которым я буду работать. Это ведущий актер, который был очень органичен на сцене. Имени его я не помню, поскольку у него позже было, как мне казалось, некое противостояние с Женей Агабековым, и уже при мне он ушел из команды. И Гарик, единственный тогда поющий участник, который и продержатся в основном составе команды КВН МГТУ, пока не увлекся медицинской техникой. В финале Московского фестиваля команд КВН он запомнился в образе «хачика», с ключами в руках. Не хочется описывать уровень КВН на сцене, режиссерскую работу и уровень шуток. Выступления, естественно, были затянуты. Хуже всею были музыкалки. Студенческая самодеятельность школьного уровня — когда все работающие на сцене упиваются своей игрой. Но это был не «ноль». Ясно было, что спираль раскручивается. И не важно, каков был истинный мотив, побудивший инициативную группу организовать Московский фестиваль. Они молодцы и заслуживают похвалы за реальную работу.

В том году окончательно сложилась традиция: сразу после каждой съемки передачи КВН мы втроем, Марфин, Чивурин и я, заходили к АВ и СА, чтобы выслушать опенку проделанной работы, просто обменяться мнениями и решать, что вырезать из телевизионного эфира. Меня туда изначально приводил за руку Мишка Марфин, говоря, что я должен быть с ними, поскольку часть работы проделываю именно я и нужно быть в курсе всех разговоров и дискуссий. Встреча руководителя программы (он же ведущий) с редакторами и режиссерами на самом деле очень полезна. Каждый из нас видит все со своей профессиональной точки зрения. К тому же получается некая интегральная оценка: взгляд со сцены, из зала и из «телевизора». Эта схема будет успешно работать более десяти лет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.