Глава двенадцатая: Кода

Глава двенадцатая: Кода

… мы знаем, что если бы Боннэм был жив,

он бы сделал все от него зависящее. Знаете,

надо быть очень большим барабанщиком,

чтобы играть так хорошо и так тяжело.

Такого, как Боннэм больше не будет.

— Чарли Уоттс.

После смерти Бонзо осколки когда-то могучей Лед Зеппелин стали медленно возвращаться к текущим делам и постепенно закружились в водовороте событий. Джимми почти немедленно приступил к работе. Его сосед — кинорежиссер Майкл Виннер попросил Пейджа записать мелодию к ужасно безвкусному продолжению фильма “Death Wish”. Ленту “Death Wish — II” необходимо было завершить в максимально короткие сроки и Джимми прибег к своему старому, испытанному трюку: взял и переделал “In The Evening” в другую песню, которую назвал “Who’s To Blame”, спетой старинным приятелем Крисом Фарлоу. “The Release” — проба Цеппелинов без участия Бонзо. Мудрые звукоинженеры пользовались классикой, например «Прелюдией № 3» Фредерика Шопена, теперь просто превращенную в «Прелюдию», печально исполненную на электрогитаре. Основной важной чертой музыки к кинофильму “Death Wish — II” был ужасный акустический монтаж «пугающих звуков», который придумал Джимми для создания беспокойных эпизодов: нисходящие шумы волынки, которые как бы проводили грань между пустотой и комфортом.

В сентябре 1981 года Джимми купил студию звукозаписи в Беркшире, принадлежавшую Гасу Даджеону — продюсеру Элтона Джона. С этого момента на целый год Пейдж уходит в подполье, отказываясь беседовать с работодателями и даже близкими друзьями. Он изучал описание синтезатора “Roland”. Джимми заявил работнику этой фирмы, что не выступает из-за тяжелых переживаний по поводу смерти Бонзо. Пройдут целых два года, прежде чем появятся новые упоминания о Джимми Пейдже.

Совсем не появлялся и Джон Пол Джонс. Исчез поп-музыкант и звезда сцены. Джон Болдвин вернулся к оседлой семейной жизни в сельском районе Англии. Имевшие дело с Лед Зеппелин, знали, что Болдвин единственный, кто не пострадал. Он не умер, не терял детей и никогда не злоупотреблял наркотиками. Джон вернулся к своим фермам — удачливый и с чувством собственного достоинства. Время от времени удача Болдвина связывалась с легендарным дьявольским сговором. Даже такие умные и интеллигентные друзья Лед Зеппелин, как Дэнни Голдберг и Бено Готье не отрицали такой возможности. «В конце концов, Джимми мог сделать это», — говорит Готье. «Не удивлюсь, если все окажется правдой. Все они были очень молоды, но двое парней были вне игры. Они не собирались превращать дело в бизнес, а Джимми являлся для них легендой. Уверен, что он сумел убедить Джона (Боннэма) … Я не удивился: достаточно посмотреть, кто умер, кто пострадал, а кто — выжил. Верю, что это дело рук Сатаны. Логично и безумно, с другой стороны. Джимми не мог до конца управлять Джонсом».

Говоря о последних годах жизни Бонзо, Готье говорил: «Думаю — он уже на небесах или где-то еще, думая о том, что над ним неплохо подшутили. Можно представить, как он говорит: «Ну что — выпьем как следует, а потом сыграем в дартс. Смешно, не правда ли?»» Плант очень долго переживал о смерти Бонзо. Друзья вместе росли, и Роберт привел Джона Боннэма в Лед Зеппелин. Через 2 года Плант так отзывался о смерти Бонзо: «Это наиболее тяжелый, убийственный для меня момент. У меня был отличный, сердечный, добрый друг, которого уже никогда не будет. Это … конец. Я никогда даже и не задумывался серьезно о будущем группы или музыки». Роберт лишь немного оживился через несколько месяцев после смерти Бонзо. С весны 1981 года он стал иногда появляться с ритм-энд-блюзовой группой Honeydrippers, возглавляемой гитаристом Робби Блантом — старым другом из Киддеминстера, игравшим в свое время в Silverhead и Chicken Shack. The Honeydrippers занимались муссированием ритм-энд-блюза 50-х годов — музыки Альберта Кинга, Отиса Раша и Джина Винсента. Выступали в ночных клубах на севере страны — Шеффилде, Ноттингеме и Дерби. В то же самое время, Роберт стал коллекционировать собрание рокабильных песен на четырехдорожечном магнитофоне. В конце года он почувствовал себя готовым к уходу от обычного ритм-энд-блюза. Работая вмести с Робби Блантом, они стали вырабатывать собственное музыкальное лицо. Это ему нравилось больше, чем кажущаяся пышность Перси в прошлом. Песни Планта носили отпечаток арабской музыки. Прежде, чем отправиться со своей женой в путешествие по Марокко, он отдал Робби Бланту кассету с оркестровыми одами позднего Ома Калхтум — египетской певицы и пан-исламской героини, приказав гитаристу учиться играть под ее пение. В Марокко Роберт и Морин посетили город Гулемин на юге страны, где они слушали берберийские ритмы и мелодии известной тогда “Blue Woman”. Затем они отправились дальше на юг, достигнув самого края Сахары.

Вернувшись в Англию, Роберт взял Робби Бланта и группу мидлендских музыкантов на Уэльс для записи первого соло-альбома. Как и Джимми, он привлек к работе поздний шедевр Цеппелинов “In The Evening” для главного хита альбома — “Burning Down One Side”. Арабский классицизм Ом Калхтум проглядывался в “Slow Dancer” и “Pledge Pin”. Когда основные вещи были готовы, где использовались различные барабанщики и простенькая блюзовая гитара Робби Бланта, Роберт привез записи к Джимми на консультацию. «Было очень эмоционально», — скажет он позже журналисту. «Мы просто сидели, и я положил руку на его колено. Мы оценивали материал вместе. Он знал, что я работаю над музыкой, опираясь на помощь других людей. Все, о чем я мечтал, чтобы он тоже продолжал творить». В том же интервью Роберт признает: «Я не хотел, чтобы меня называли старым пердуном в возрасте всего 34-х лет».

В мае 1982 года Джимми и Роберт выступили на «бис» в мюнхенском концерте группы Foreigner. Они испонили песню Литтл Ричарда “Lucille”. Через несколько месяцев, первый соло-альбом Роберта вышел на “Swan Song’. “Pictures at Eleven”, несмотря на плохие предчувствия Роберта, имел успех. Пластинка вошла в Top 1 °CША и оставалась там в течение пяти недель, поднявшись до третьей строчки. В Англии альбом занял второе место. Роберт не желал исполнять песни Лед Зеппелин («Это было бы глупо и бессердечно», — заявил он.), поэтому турне в поддержку альбома не состоялось. Примерно в то же время Джимми сказал в интервью журналу “International Musician”: «Было бы глупо продолжать играть в Лед Зеппелин. Это оскорбило бы память о Джоне. Я не сумел бы выступать, оглядываясь на человека, сидящего за барабанами. Это было бы нечестно». Песни, которые Роберт Плант написал для “Pictures at Eleven” выражали освобождение и утешение. Казалось, что Роберт наконец-то освободился от мрачной тени Лед Зеппелин.

К середине 1982 года через 2 года после распада группы, Лед Зеппелин опять вызвала очередные споры в обществе. “Stairway To Heaven” исполнилось более 10 лет, но до сих пор она оставалась наиболее популярной песней американских FM станций. Этот факт обеспокоил группу баптистских проповедников юга и юго-запада страны. Один известный баптист использовал даже свой радиопередатчик для утверждения, что песня несет действующие на подсознание послания Сатаны. Во время воскресной заутреней он проиграл 2 варианта “Stairway To Heaven”. Первый — обычная версия, звучала так, как ее привыкли слушать бодрые американские тинэйджеры, считая гимном рок-музыки. Другой вариант прослушивался на медленной скорости, и тогда отчетливо слышались слова: «Добро пожаловать к Сатане». В конце песни, тот же призрачный голос, казалось, говорил: «Пойдет снег». Проповедник приводил это в качестве доказательства, что рок-музыка является инструментом Антихриста. В апреле 1982 года Комитет штата Калифорния проиграл “Stairway To Heaven” наоборот прямо на заседании сессии в надежде, что неясный голос Дьявола будет услышан на пленке. Некоторые члены Комитета клялись, что они отчетливо слышали слова: «Я живу для Сатаны» при слушании композиции в положении реверса. Лед Зеппелин немедленно объявили посланниками Дьявола, ввергавших миллионы молодых людей в проклятие, заставляя совершать невольные ошибки по наущению Антихриста и сил тьмы.

Эдди Крамер — продюсер и звукоинженер, работавший над четырьмя альбомами Лед Зеппелин, говорил, что такие обвинения полностью беспочвенны и глупы. Да и зачем тратить столько дорогого студийного времени на всякую ерунду. Крамер настаивал на том, что никакой маскировки при реверсе быть не может и что Цеппелины никогда не делали скрытых посланий в своих песнях. Также он подчеркивал, что любой проповедник может взять “Stairway To Heaven” в студию и наложить на песню все, что вздумается для подтверждения своей дурацкой теории.

В декабре 1982 года Джимми выпустил последний альбом Лед Зеппелин, который стал финальным и для фирмы “Swan Song”. “Coda” — собрание 8-ми песен, записанных в разные годы за 12 лет полета Цеппелина. “We’re Gonna Groove” (одно время даже открывала концерты) — относилась ко временам “Led Zeppelin II” 1969 года. “Poor Tom” — пришла из времен Bron-Y-Aur 1970 года, в то время как “I Can’t Quit You Baby” была сделана в «Альберт Холле» в том же году. “Walter’s Walk” осталась от старгровских сейшенов 1972 года. Вторая сторона включала три вещи, записанных в Стокгольме — “Ozone Baby”, “Darlene” и “Wearing and Tearing” да барабанное соло “Bonzo’s Montreux”, которое Джимми смонтировал в своей новой студии в 1982 году и приписал к «Ударному оркестру Джона Боннэма».

Альбом выпустили безо всяких пышностей. Обложка почти напоминала надгробие со старыми фотографиями группы на внутреннем конверте. Как и обычно, критики распекли альбом. “The New York Times” отмечала, что “Coda” первая новая музыка Лед Зеппелин, появившаяся после смерти Боннэма, «и ответ на мольбы владельцев музыкальных магазинов, обеспокоенных падением продаж записей и пластинок, ответ на запросы тинэйджеров». “Coda” появилась в американских чартсах и заняла 4-ю строчку сразу же после выхода. Она хорошо распродавалась весь последующий год.

За лето 1983-го года Роберт Плант выпустил свой второй сольник “The Principle of Moments”. Написанный в Ибизе и выполненный опять же на Уэльсе с барабанщиками Филом Коллинзом и Кози Пауэллом, он был менее авантюрным, чем “Pictures at Eleven”. В результате, успех даже превзошел ожидания. Одновременно вышли 2 таинственных видеоклипа для поддержания пластинки. Видеоклип хита “Bit Log” очень меланхоличен: он рисует Роберта, остановившегося на автозаправочной станции в американской пустыне и просматривающего старые фотографии. Вот он пробирается через разрушенный город, стоит в думах над кошачьей корзинкой, прежде, чем, наконец, явиться в лучах заходящего солнца. В видеоклипе “I’m In The Mood”, Роберт Плант выделывает разные позы, серьезно уставившись на лимон.

“The Principles Of Moments” был выпущен на “Atlantic”, а не на “Swan Song”. Питера Гранта одолели личные проблемы. Он так никогда и не посетил репетиции Роберта или записывающие сейшены. Таким образом Роберт объявил о своей полной независимости от Лед Зеппелин, оставив "Swan Song”. Спрашиваемый о Гранте репортерами, Роберт отказался комментировать свой поступок, добавив, что уважает Питера Гранта за их сотрудничество в прошлом.

В июне 1983 года Роберт подогнал свой большой коричневый «Мерседес» к студии “Shepperton” неподалеку от Лондона, чтобы порепетировать свое первое американское турне, предстоявшее в сентябре. Барабанщиком на гастролях должен был стать Фил Коллинз, а Ричи Хэйворт (впоследствии — Little Feat) будет работать в плантовском турне по Англиии в конце года. Через несколько дней Плант записал выступления для программ “Top of the Pops” и “A Midsummer Night’s Tube”. Выступление в “Tube” было неудачным, поэтому он решил его забрать и с другой программы. Роберт отправился в Америку в сентябре, где он находился 2 месяца, играя вещи с двух сольных альбомов. Несмотря на многочисленные просьбы, вокалист отказался играть музыку Лед Зеппелин. Большинство концертов завершалось исполнением регги Боба Марли “Lively Up Yourself”. В интервью Плант подтвердил, что ушел от жены и теперь живет один. И рад быть соло исполнителем, потому что в Лед Зеппелин чувствовал себя слишком изолированным. Он также рад, что его новые альбомы восприняты серьезно. Несколько раз Плант отвергал все слухи, касавшиеся Джимми Пейджа и его интересов к оккультизму. Это касалось и историй о его антипатии к увлечению Пейджа Алистером Кроули. Роберт рассказывал о себе, как о человеке, обожавшим играть в теннис и путешествовать. Он жалел, что не вел дневник Лед Зеппелин — записи о поездках и приключениях за долгие годы. Он также презрительно говорил о новом поколении имитаторов Лед Зеппелин в лице Def Leppard. Американские концерты собрали аншлаг. Юнцы стали слушать новую «звезду» — Планта. В прессе о нем писали, как о «жизнерадостном, немелодичном поэте» и «артистичном, мелодраматичном экзотике». Ричард Коул, проживавший тогда в Лос-Анджелесе, решил, что концерт Планта был лишен пластики. Как заметил Коул, фаны просто сидели, никаких лихорадочных действий, как в былые времена Лед Зеппелин. Перед возвращением в Англию, Роберт появился на MTV — кабельного музыкальном канале. Улыбавшийся, раскованный, с мешками под глазами в результате гастролей он спел из Элвиса, Дэйва Эдмундса и Stray Cats, Visage и Duran-Duran, чей стиль и элегантность так воспевал.

В октябре Роберт, Джимми и Джон Пол Джонс встретились в Лондоне, чтобы обсудить дальнейшую судьбу умиравшей “Swan Song”, которая не будет больше выпускать пластинки, чьи офисы в Нью-Йорке и Лондоне были закрыты. Но троица так и не выработала единого решения по закрытию фирмы. «Они не изменились», — сказал Роберт другу о своих бывших коллегах. «Они все никак не могут собраться с мыслями».

В конце сентября Джимми Пейдж появился из своей добровольной ссылки, чтобы играть на бенефисе всех звезд в «Альберт Холле». Это произошло, потому что Ронни Лэйн (бывший басист Faces) — владелец передвижной студии, где однажды записывалась Лед Зеппелин, страдал склерозом. Лэйн прошел курс нетрадиционного лечения гипербарическим кислородом. Лечение требовало дорогостоящего оборудования. Прежде, чем привести к желаемому результату, препарат вызывает побочные эффекты и ослабление организма. Ронни попросил Эрика Клэптона устроить бенефис в Лондоне, чтобы приобрести специальный аппарат для излечения и для всех страдающих заболеванием. Клэптон согласился. Глинн Джонс согласился продюсировать шоу и пригласил Яна Стюарта из Стоунз, который, в свою очередь, привел Чарли Уоттса и басиста Билла Уаймена. Позже во время вечеринки в доме у Джеффа Бека туда пригласили и Джимми Пейджа. Прошлым летом произошло воссоединение Yardbirds в “Marquee”, организатором которого выступил Пол Самвелл-Смит: участие приняли Джим Маккарти и Крис Дрейа. Джеффа Бека, Эрика Клэптона и Джимми Пейджа даже не известили о событии. Пейдж обиделся. На вечеринке Ян Стюарт обсуждал выступление Ронни Лэйна с Джеффом Беком. Джимми бродил и жаловался: «Никто не просит меня больше играть. А почему я не могу играть здесь?» Стюарт подначивал: «Давай, давай». Скоро и другие музыканты — Джо Коккер, барабанщик Кенни Джонс и Стив Винвуд играли в акции, но козырной картой шоу стали три ярдбердовские гитары — Клэптон, Бек и Пейдж — в первый раз после долгих лет вместе на сцене.

Шоу состоялось в последнюю неделю сентября. Эрик Клэптон был за хозяина и открыл его сетом своих мастерских блюзов и южным роком. Джефф Бек и его импровизирующая группа, выступавшая в стиле фьюжн (с Яном Хаммером на клавишных) в течение часа играли электроджаз. Джимми очень долго не был на людях. Он вышел, освещенный прожектором под ураган радостных криков, снял пиджак, попробовал струны, закатал рукава рубашки. Рукоплескания не смолкали. Тощий, с длинными развивавшимися волосами, он начал с «Прелюдии» Шопена, сопровождаемый ритм-секцией ударника Саймона Филлипса из группы Джеффа Бека и бас гитаристом Фернандо Сондерсоном. Стив Винвуд спел “Who’s To Blame” и другие песни из фильма “Death Wish — II”. Наконец Джимми берет «Гибсон» с двойным грифом и исполняет “Stairway To Heaven” как инструментальную композицию без текстов. Она все равно звучала волшебно и динамично даже и без голоса Роберта. Выступление завершалось 12-струнной кодой и игрой смычка. Затем Джимми вышел уже с Джеффом Беком и Эриком Клэптоном. Три гитариста исполнили “Layla” — известную песню о любви Эрика Клэптона. Музыкантам было около сорока лет, все они испытывали стрессы этого среднего возраста, но в тот вечер казались целеустремленными и деятельными. Во время шоу кто-то ограбил костюмерную Пейджа. Через три месяца бенефис Ронни Лэйна состоялся в четырех американских городах — Далласе, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке под покровительством Билла Грэма. Джимми Пейдж тогда сообщил друзьям, что прекратил употреблять героин.

Американское турне началось с репетиций и 2-х концертов в Далласе. У Стива Винвуда оказались и другие дела, поэтому Джимми пригласил вокалиста Пола Роджерса. Два года назад Bad Company поменяла состав. Роджерс выпускал сольники, пытаясь стать одним из лучших рок певцов. Одно время Джимми и Пол подумывали о создании собственной группы. Во время этих гастролей они приступили к написанию длинной песни, состоявшей из 4-х частей. Композиция так и осталась незавершенной и безымянной, но кое-какие ее куски все же использовали. После Далласа выступления переместились в Сан-Франциско, где Джимми вел жизнь отшельника в своем люксе, чтобы хоть как-то успокоить нервы (он никак не мог приспособиться к другим музыкантам). После концертов другие звезды собирались за кулисами, беседовали и отдыхали, а Джимми садился в ожидавшую его машину и возвращался в отель. Одна местная газета даже назвала его «самым переоцененным гитаристом рока». На следующий вечер стоя у микрофона, он сказал: «Добрый вечер. Приятно смотреть на дружеские лица». Отвечая на уколы прессы, Джимми великолепно отыграл свой сет. После исполнения Шопена на черном Телекастере, он вытащил смычок и дотронулся до струн. Толпа принялась стонать от удовольствия: «Смычок!» Джимми, вдруг, отшвырнул его в толпу, не сыграв и единой ноты, будто смычок являлся бессмысленной мишурой далекого прошлого. Затем он представил Пола Роджерса и сыграл “Who’s To Blame” и “City Sirens” из кинофильма “Death Wish — II”. Далее следовала “Mama Loves To Boogie” с сольной пластинки Пола Роджерса. Потом он представил «совершенно новую вещь, над которой я и Пол продолжаем работать. Надеемся, что она вам понравится». Композиция имела несколько названий — “Midnight Moonlight” или “Bird On The Wing”. Новая песня стала примером гитарного маньеризма Пейджа. Сидя на стуле, полностью сосредоточившись на игре, Джимми играл волнующий кровь хард-рок, фолк, психоделические вещи и новый стиль — гармоничный фанк. Когда песня набрала крутые обороты, Джимми встал, чтобы продемонстрировать свои типичные телодвижения, отбрасывая назад волосы, откинувшись назад, жестикулируя руками в такт мелодии. Он расхаживал с важным видом по сцене и улыбался, наслаждаясь собой. Пейдж как бы остался в прошлом. Во всех городах песню встретили столпотворением. Пейдж превратил игру на гитаре почти в спортивное состязание. Джимми завершил сет (как и в Лондоне) инструментальной “Stairway To Heaven”, которую Роберт отказался исполнить во время американских гастролей двумя месяцами раньше. На этот раз Джимми предложил толпе подпевать. «Будь моим гостем», — сказал он. Для исполнения взрывного финала “Stairway”, на сцену вышли Клэптон и Бек. После “Layla”, Билл Грэм представил зрителям всех музыкантов, которые сменяли на сцене друг друга, ну и, конечно же, Ронни Лэйна. Услышав имя Джимми Пейджа публика буквально взревела от восторга и крики продолжались целых пять минут. Джимми был растроган. Опять Пейдж выиграл шоу.

Приехав в Лос-Анджелес несколькими днями позже, Джимми остановился в “Sunset Marquis” под именем Джеймса Макгрегора. С ним путешествовала молодая танцовщица-стриптизерша, которую Джимми подцепил в ночном винном магазине Сан-Франциско. Прибыв в город, Пейдж позвонил Коулу, жившему в Голливуде. Ричард в это время пропивал 200000 долларов, доставшихся ему от Лед Зеппелин. Перед освобождением из итальянской тюрьмы его навестили английские детективы, задавшие ему вопросы о нераскрытых убийствах. В скором времени, арестовали Джимми Пейджа за небольшое количество кокаина.

Друзья предостерегали Коула о том, что Питер Грант охотится за ним. Это вынудило Коула перебраться в Калифорнию сразу же после освобождения из тюрьмы в начале 1981 года. «Тогда он был таким худым», — вспоминал Коул, — «что между воротником рубашки и шеей можно было просунуть руку». На этот раз, когда Коул отправился с Джимми в отель, Пейдж был таким же тощим, но не просил наркотиков у Коула. Взор у гитариста был ясен. У Джимми продолжалась связь с Лори Мэддокс, которой к тому времени исполнилось 25 лет. Она все так же сильно продолжала любить Джимми. Они встретились в “Rainbow” и целовались, сидя за столом. Лори попыталась отвести гитариста на стоянку автомобилей, чтобы сфотографироваться, но он отказал девушке. Пейдж отвез Лори к себе в номер и два старинных любовника долго беседовали. Лори сильно обиделась, узнав, что Джимми бывал в городе, но за 2 года так ни разу и не позвонил ей. «И вот что он мне ответил», — вспоминала она, пытаясь передать интонации его голоса, — «Лори, последние 7 лет жизни я был так напичкан наркотиками, что даже не хотел видеть тебя. Теперь я покончил с этим и знаешь сколько времени потребовалось на это? 4 дня».

Лори продолжила: «Скажи, а ведь наша любовь была особенной. Я — ангел со сломанным крылом и со смущением говорю это». «Знаешь, никому об этом не говорила и надеюсь, что он не разгневается на меня, так как я до сих пор обожаю его. У него доброе сердце и неповторимая душа. Я буду всегда любить Пейджа. Я выросла рядом с ним, это было началом моей жизни». «Грустно видеть его таким худым и бледным», — говорит она. «Я даже не поверила. Меня поразил его вид в самое сердце. Думаю, что он был очень несчастлив, сотворив с собой такое. Всякие сучки довели Джимми до такого состояния. Я также узнала, что на некоторое время он превратился в импотента, потому и искал забвения в героине. Он не был больше прежним Джимми. Но теперь он стал постепенно превращаться в обычного Пейджа.» «Он сообщил мне, что принимал героин ежедневно на протяжении семи лет, а теперь заявил, что с этим покончено. И я верю ему. Нет причины обманывать. Очень беспокоился обо мне. Сказал: «Лори, а ты продолжаешь принимать эту дрянь?» «И когда я ответила отрицательно, он воскликнул: «Слава Богу!»»

В Лос-Анджелесе Джимми опять играл великолепно. Когда он достал свой смычок, толпа опять пришла в неистовство. Пол Роджерс — коренастый, искренний, размахивавший микрофоном, как тинейджер-вокалист из группы Free 15 лет назад. Пол делал большие успехи. За кулисами у Джимми была своя костюмерная. Коул поинтересовался судьбой Питера Гранта: «Как там Фэтсо (Толстяк)?» Джимми ответил: «Я уволил этого толстого пиздюка. Пусть идет к ебеней матери, раз заслужил это. Забудь этого долбоеба!»

На следующий вечер к Джимми пришли старые друзья — мисс Памела и певец Майкл де Барр. Парочка поженилась и жила в Лос-Анджелесе. Майкл создал новую группу Chequered Past со Стивом Джонсом, экс-гитаристом врагов Цеппелинов Sex Pistols. За кулисами Барр старался вести непринужденно и одновременно он умолял Пейджа сыграть несколько мелодий из первого альбома новой группы. Стив Джонс сказал Джимми: «Ты всегда был моим кумиром. Пейдж отреагировал: «Угу, угу», проявив полную рассеянность. В последствии, Джимми сообщил мисс Памеле, что одинок и не имеет друзей. «Так он лгал всегда», — комментирует мисс Памела.

После Лос-Анджелеса гастроли переместились в Нью-Йорк. И опять Джимми вызвал овации публики, правда поделив восторги с двумя другими гитаристами Yardbirds, которые всегда пытались конкурировать с Пейджем. (“The Rolling Stone”, освещая турне, сообщал: «Имели место трения между Клэптоном, который «завязал» с наркотиками с десяток лет назад и Пейджем, о котором нельзя было этого сказать».) Отзывы о Джимми, как и всегда, были прямо противоположными. Один критик сказал, что Пейдж похож на «кусок тощего мяса из «Макдональдса»». Другой заявил, что новая совместная песня Джимми и Пола Роджерса, если она будет выпущена, то моментально станет «платиновой».

После гастролей Джимми отправился домой, а затем — в Сингапур и на остров Бали, чтобы немного развеяться на Рождественские праздники. Перед отъездом он сообщил прессе, что возможно приступит к формированию новой группы с Полом Роджерсом где-нибудь в 1984 году. Может выпустит пластинку и вернется в музыку. «Я слишком уж долго без работы», — заметил он. Вернувшись из Сингапура, Пейдж позвонил Ричарду Коулу в Калифорнию и сообщил ему о декабрьских гастролях Роберта в Англии. Во время бристольского шоу на сцене в джеме принимал участие и Джон Пол Джонс. Джимми решил присоединиться к выступлениям Роберта в Лондоне. Коул сказал Джимми следующее: «Я собирался прийти к концу концерта. Но затем мне позвонил Джонси и сказал «нет». Пейдж добавил: «Приходи к началу, так как после 4-го номера будет довольно уныло»», «Пейджи совсем не изменился», — говорит Коул. «Он проговорил: «О, этот ебаный Перси. С ним говорить все равно, что с религиозным фанатиком»». Через несколько месяцев Ричард Коул был арестован во второй раз за управление автомобилем в нетрезвом виде и должен быть помещен в тюрьму согласно калифорнийским законам. Несмотря на это, он вылетел в Лондон ночным рейсом. Перед отъездом он задумался о том, что часто называл «ебаными стигматами Лед Зеппелин». На вопрос — верит ли сам во все это — отреагировал: «Не думаю, что кто-то из группы охуенно выиграл. У меня, бля, никогда не было удачи после развала. Плант ушел от жены, его сын умер. С Пейджем и Джонсом все в порядке. Бонзо умер. Грант вышел из игры … Вся эта история охуенно покрыта мраком».

Раны Лед Зеппелин стали зарубцовываться. 1984-й год продолжался и Джимми истомился от ничегонеделания. В возрасте 40 лет Пейдж опять засучил рукава. Он играл на сейшенах Стивена Стиллза, выпустившего сольный альбом, выступил вместе с Робертом Плантом и подбил диско-фанк продюсера Найла Роджерса поработать в студии над альбомом классического рок-н-ролла. Сейшены соединили вновь не только Роберта и Джимми, но и Джеффа Бека для дуэли двух солирующих гитар, что было еще во времена Yardbirds. Первые 5 вещей из этих сессий были выпущены осенью 1984 года на пластинке под названием “The Honeydrippers/ Volume 1” на новой фирме Роберта “En Paranza”. Материал “Honeydrippers” включал и новые варианты Hank Ballard and the Midnighters “I Get A Thrill”, новоорлеанскую классику “Sea of Love”, “I Got A Woman” Рэя Чарлза (которую последний заимствовал у Southern Tones и представлявшую собой старый госпел “It Must Be Jesus”), “Young Boy Blues” Бена Е. Кинга (написанную Филом Спектором) и резкую, пронзительную гитару на мотив “Rockin’ At Midnight” Роя Брауна. Хотя и выпущенная инкогнито, пластинка выдавала голос Роберта. Скоро появились и видеоклипы, в которых Роберт представал задумчивым, мечтательным, романтичным на фоне природы Балеарских островов. Музыка не была «крутой», но старинные фаны узнавали чистый энтузиазм, так схожий с цеппелиновским напором прошлых дней. Альбом имел коммерческий успех, оставаясь многие недели в американской “Top 10”. Даже Бонзо участвовал в создании пластинок из могилы. В Англии ливерпульская группа Frankie Goes To Hollywood лидировала в списках с хитом “Relax”. Тяжелые барабанные аранжировки для песни были сделаны нью-йоркским инженером на синтезаторе “Fairlight” после соединения двух вещей с “Led Zeppelin II”. Убийственная ирония.

В конце 1984 года полиция обратила внимание на человека в состоянии полной прострации в здании вокзала. Им оказался Джимми Пейдж. Во время обыска у него обнаружили пакетик с кокаином. Владелец наркотика был арестован. Это был второй арест за хранение наркотиков в течение двух лет. Возникли опасения, что Пейдж будет заключен под стражу. Во время слушания дела Джимми находился в наручниках. Судья произнес: «Вообще-то, это случилось во второй раз и Вы должны отправиться в тюрьму. Но если так произойдет, то это может печально отразиться на Вашей профессии». Джимми оштрафовали на 450 фунтов. Он был слишком известным музыкантом и имел слишком много долларов, чтобы отправиться в тюрьму. В конце месяца Пейдж объявил, что занят организацией группы под названием The Firm. Альбом и гастроли стали неизбежными.

Вслед за этими событиями, поп-мир, который так хорошо знали Цеппелины и на который влияли, перестал существовать для них. Юные фанаты теперь попали под влияние плохого вкуса или иными словами — сели на диету британских синтез-групп, опущенных трансвеститов и метал-групп. Теперь видеомагнаты и расисткие радиопрограммы вещали поп-музыку. Лед Зеппелин проклинали опять, именуя гангстерами. Истинные хулиганы и громилы вылезли на поверхность. Всем стало ясно, что Цеппелины скорее умрут, чем попадут под пяту этих людей.