Поэт революции Владимир Маяковский

Поэт революции Владимир Маяковский

Владимир Владимирович Маяковский родился 7 (19) июля 1893 года в селе Багдади Кутаисской губернии в дворянской семье. Отец Маяковского служил лесничим на Кавказе; после его смерти в 1906 году семья переехала в Москву.

Владимир Владимирович Маяковский

Маяковский учился в классической гимназии города Кутаиси, затем в Пятой московской гимназии (в 1906–1908 гг.), откуда был отчислен за неуплату. Дальнейшее образование — художественное: обучался в подготовительном классе Строгановского училища[44] (1908 г.), в Училище живописи, ваяния и зодчества (1911–1914 гг.), откуда исключен за участие в скандальных выступлениях футуристов.[45]

Стихотворец-бунтарь

Еще в 1905 году, в Кутаиси, Маяковский принимал участие в гимназических и студенческих манифестациях, в 1908 году, вступив в РСДРП, вел пропаганду среди московских рабочих. Несколько раз подвергался арестам, в 1909 году провел 11 месяцев в Бутырской тюрьме. Время заключения называл началом своей стихотворной деятельности. Написанные стихи у него перед освобождением были отобраны.

В предреволюционные годы Маяковский, увлекшись идеями футуризма, завязывает дружбу с художником и поэтом Давидом Бурлюком, который в 1912 году организовал литературно-художественную группу футуристов «Гилея». Вскоре Маяковский уже постоянно принимает участие в диспутах о новом искусстве, выставках и вечерах, проводившихся радикальными объединениями художников-авангардистов «Бубновый валет» и «Союз молодежи». Поэзия Маяковского всегда сохраняла связь с изобразительным искусством, прежде всего в самой форме записи стихов (столбиком, позднее — «лесенкой»), которая предполагала дополнительное, чисто зрительное впечатление, производимое стихотворной страницей.

Стихи Маяковского были впервые опубликованы в 1912 году в альманахе группы «Гилея», называвшемся «Пощечина общественному вкусу», где был помещен и манифест, подписанный, в числе прочих, Маяковским. В нем в нарочито эпатирующей форме заявлялось о разрыве с традициями русской классики и о необходимости создания нового языка литературы, соответствующего новой эпохе.

Любовь втроем

В 1915 году произошла встреча Маяковского с Лилей Брик. Эта встреча резко изменила жизнь обоих. Любовь к Лиле, выплеснувшаяся в поэзии Маяковского, сделала эту женщину известной. А она, обладая утонченным вкусом и богатой интуицией, сумела отгадать в нем недюжинный талант. Брик стала не только его музой, но и проводником в профессиональном литературном мире (умело вела издательские дела, организовывала встречи, решала финансовые вопросы). При этом она не рассталась и со своим мужем, Осипом Бриком. Жизнь втроем вызывала немало пересудов в богемной среде обеих российских столиц. Это был вызов, как считала Лиля Брик, отжившей буржуазной морали.

Осип Брик, Лиля Брик и Владимир Маяковский. 1928 год. Неизвестный автор. Архив Л. Брик — В. Катаняна

Сам Владимир Владимирович описал это совместное проживание так:

Двенадцать

квадратных

аршин

жилья —

Четверо в помещении:

Лиля,

Ося,

я

И собака Щеник.

Революцию Маяковский принял как осуществление возмездия за всех оскорбленных в прежнем мире, как путь к земному раю. Позицию футуристов в искусстве Маяковский утверждает как прямую аналогию теории и практики большевиков и пролетариата в истории и политике.

Стремясь использовать все художественные средства для поддержки нового государства, пропаганды новых ценностей, Маяковский пишет злободневную сатиру, стихи и частушки для агитационных плакатов («Окна РОСТА», 1918–1921 гг.). Грубость, четкость, прямолинейность его поэтического стиля, умение превращать элементы оформления книжной и журнальной страницы в эффективные выразительные средства поэзии — все это обеспечивало успех «звонкой силе поэта», целиком отданной на службу интересам «атакующего класса». Воплощением позиции Маяковского этих лет стали его поэмы «150 000 000», «Владимир Ильич Ленин», «Хорошо!».

«Наследил» за океаном

С начала 1920-х годов супруги Брик и Маяковский поддерживали тесные отношения с некоторыми высокопоставленными сотрудниками ВЧК, в 1920–1921 годах Осип Брик сам работал в юридическом отделе этого ведомства, Лиля также в течение короткого периода времени числилась сотрудником ВЧК. В те годы это позволяло всем троим, в отличие от рядовых соотечественников, вести более свободный образ жизни — ездить за границу, общаться с иностранцами.

После одной из таких поездок — в Соединенные Штаты — Маяковский написал:

Взвод мужей,

остолбеней,

цинизмом поражен!

Мы целуем

— беззаконно! — над Гудзоном

Ваших

длинноногих жен!

Эти строки появились в 1925 году «не просто так»: в следующем году Елизавета Зиберт (замужняя эмигрантка из российских немцев), работавшая переводчицей Маяковского в Нью-Йорке, родила девочку, как две капли воды похожую на поэта. Ее назвали Еленой-Патрицией. «Папа-Володя» видел дочь только один раз — осенью 1928 года, когда они с Елизаветой встречались в Ницце.

А Елена-Патриция Владимировна (по мужу — Томпсон) в 2007 году, несмотря на преклонный возраст, еще продолжала работать профессором Лемановского колледжа. И с удовольствием, очень тепло говорила о своем отце…

Творческий кризис, непонятное самоубийство

К концу 20-х годов у Маяковского нарастает ощущение несоответствия политической и социальной реальности тем высоким идеалам революции, которые вдохновляли его с отроческих лет и в соответствии с которыми он строил всю свою жизнь — от одежды и походки до любви и творчества. К тому же его популярность как автора и чтеца собственных стихов стала заметно падать. На его вечерах стали зевать, а то и посвистывать.

Творческий кризис затянулся на длительный период. Сопутствовавшая профессиональным неудачам неустроенная личная жизнь только усугубляла душевное состояние поэта.

В последние месяцы жизни Маяковский часто говорил о смерти, и эта идея временами становилась навязчивой. «Последней каплей» стала его влюбленность в артистку Художественного театра Веронику Полонскую. Накануне самоубийства он устроил ей грубую сцену ревности и требовал немедленного ответа на его вопросы. Однако Полонская, признаваясь в любви к поэту, отказывалась немедленно бросить своего мужа и остаться у Маяковского. Не успела актриса выйти из коридора квартиры, как услышала выстрел. Вернувшись в комнату, она обнаружила поэта лежащим на ковре с пятном крови на груди. Ранение оказалось смертельным, и приехавшие врачи смогли лишь констатировать смерть. Это произошло 14 апреля 1930 года.

Поэт оставил записку, написанную за два дня до смерти. В ней были такие строки:

Как говорят —

«инцидент исперчен», любовная лодка

разбилась о быт. Я с жизнью в расчете,

и не к чему перечень взаимных болей, бед

и обид.

Официальной причиной самоубийства Владимира Маяковского был назван нервный срыв, вызванный серией творческих и личных неудач. Впоследствии возникло несколько версий этой трагедии. Некоторые предполагали, что поэт был убит. В числе гипотетических убийц называли и саму Полонскую, и сотрудников ГПУ. Причинами для таких предположений послужили непонятные ошибки в протоколах и небрежности при проведении первоначального следствия.

В 1990-х годах была проведена криминалистическая экспертиза рубашки Маяковского, которую еще за сорок лет до того передала «органам» Лиля Брик. После исследования было вынесено заключение: выстрел произведен в упор, вероятнее всего, правой рукой самоубийцы.

Но осенью 2000 года петербургский скульптор и художник Вячеслав Чеботарь заявил прессе, что подлинная посмертная маска Маяковского хранится у него, и что попала она к нему от другого художника по завещанию. А та маска, которая хранится в музее Маяковского, — это «отретушированная» копия.

Продемонстрированная художником маска четко передает повреждения на лице поэта: нос смещен вбок от сильного удара, видны отек и искривление скулы. По всей видимости, Маяковского с очень большой силой ударили по лицу. После этого можно было спокойно вложить в руку оглушенного человека пистолет и произвести выстрел, имитирующий самоубийство.

Остается записка. Правда, в протоколе осмотра тела она не упоминается, но ее могли подложить, поскольку Маяковский неоднократно говорил о смерти. И, возможно, эта записка была не единственной. По заключению графологической экспертизы, она действительно написана самим поэтом 12 апреля в состоянии легкого алкогольного опьянения.

Но если маска, продемонстрированная Чеботарем, — подлинная и, следовательно, подтверждает версию убийства Маяковского, то возникает вопрос: кому понадобилась смерть поэта и кто совершил это преступление?

На эти, также как и на многие другие вопросы, связанные с трагедией, ответа до сих пор нет {1; 9, 2007, № 16, с. 14; 11, с. 193–196; 12, с. 637–642}.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.