Глава XV Заигрывание губернского совета с Гуляй-полем

Глава XV

Заигрывание губернского совета с Гуляй-полем

В то время как мы, я и тов. Антонов, были в г. Александровске и выступали по фабрикам и заводам от имени Крестьянского Съезда и Гуляйпольского Совета перед рабочими с докладом о контрреволюции в г. Александровске и его уезде, на нас обратил серьезное внимание Екатеринославский Губернский Исполнительный Комитет Совета Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов. Он, как более выдержанный политик не прибег к репрессиям, к каким обыкновенно прибегают неосмотрительные, глупые революционные и контрреволюционные политики. Он прибег к «политической мудрости»: обойдя уездную инстанцию, прислал Гуляйпольскому Совету предложение делегировать своего постоянного представителя в Губернский Исполнительный Комитет Советов.

При обсуждении этого предложения, Гуляйпольский Совет был удивлен тем обстоятельством, что из Гуляй Поля уже прошел один человек на выборах губернского съезда в его Исполнительный Комитет, и он — там. Однако, Губернский Исполнительный Комитет Советов Р., К. и С. Депутатов предлагает послать человека непосредственно от гуляйпольского Совета.

Это предложение заставило наш Совет Раб. и Кр. Депутатов вернуться к прошлым своим взглядам, руководствуясь которыми, он с первых же дней определенно формулировал свою задачу в деле революции, отвергнув руководство над собой высшей инстанции, как идейно расходящейся с его пониманием сущности революции. Поэтому и казалось, что принципиально у нас этот вопрос давно разрешен по отношению к Губернскому Исполнительному Комитету Советов. Оставалось только предложение его провести через формальное заседание и запротоколировать. Однако, мы, крестьяне, коснувшись разбора своих основных революционных взглядов, наткнулись на вытекающие из них задачи на пути практических завоеваний революции. Они вели нас к полному революционному слиянию с рабочими, чтобы провозгласить сообща свое право на историческое наследие: земли, фабрики и заводы и пр., сообща выразить его практически в жизни.

Руководствуясь этой мыслью, мы нашли весьма нужным обсудить предложение Губернского Исполнительного Комитета Советов всесторонне, придав ему как с положительной, так и с отрицательной стороны, более или менее определенное значение с революционно-общественной точки зрения для Гуляйпольского района. Вопрос этот был подвергнут серьезному обсуждению. Последнее потребовало точного выяснения во первых вопроса: о связях вообще Гуляйпольского раина трудящихся с другими районами на пути расширения и углубления процесса революции, и во вторых, вопроса о том: не приведет ли наше непосредственное представительство в Губернском Исполкоме Советов к идейным конфликтам в наших рядах?

В результате выяснилось, что связи Гуляйпольского района обширны, что Камышеватский район энергично действует вместе с Гуляй-Полем. Многие районы из Бердянского, Мариупольского, Павлоградского и Бахмутского уездов присылают к нам своих делегатов, чтобы уяснить революционную позицию Гуляй Поля по отношению к врагам революции: Временному Правительству и Украинской Центральной Раде, а также изучить, наши пути борьбы за переход всех земель, фабрик и заводов в непосредственное распоряжение трудовых организаций крестьян и рабочих. При этом многие районы упомянутых уездов уже выразили у себя на местах в ряде действий солидарность с нами, разделяли нашу точку зрения на земельный вопрос и на вопрос о недопущении «Общественных Комитетов» к управлению. Стояли за саморазрешение общественных дел широкими мерами и требовали от общества проводить их указания в жизнь.

Гуляйпольский Совет Кр. и Раб. Депутатов и Группа Анархо-Коммунистов во всем этом видели плоды своих совместных усилий. Под влиянием идеи единения Совет решил вопрос о посылке своего представителя в Губисполком Советов в положительном смысле: послать хорошего, способного товарища из Группы Анархистов-Коммунистов.

Мотивы к этой положительной резолюции были предоставлены членами Гуляйпольского Совета — крестьянами и рабочими, не членами группы. Они себя считали революционерами, сочувствовали анархистам, но оставались в гуще рабочей и крестьянской массы, как труженики и хорошие защитники прав труда. Резолюция сводилась к следующему: Трудящиеся Гуляйпольского района являются одними из наиболее идейно выраженных застрельщиков на пути экспроприации частной собственности на орудия производства и средства потребления в пользу своего трудового люда. Но они не увлекаются на этом пути. Они сознают, что этот чрезвычайно важный вопрос может быть успешно разрешен лишь в том случае, если идея экспроприации будет выражена в нескольких районах сразу или, по крайней мере, не через длительный промежуток времени в одном после другого. Поэтому важно и должно, чтобы Совет, Группа Анархистов, Совет рабочего профсоюза, который имеет силы, родственные нашей идее, как можно шире и глубже внедрили это в понятие масс, близких Гуляй Полю районов, так как поддержка Гуляй Поля со стороны прилегающих к нему районов в нужный момент окажется настолько важной, что от нее будет зависеть успех практического осуществления этой идеи во всех местностях, находящихся дальше от Гуляй Поля. На долю Гуляй Поля, как инициатора в этом великом деле, выпадет роль руководителя, а эту роль Гуляй Поле может выполнить лишь тогда, когда прочно закрепит в жизни у себя, в своем районе, идею экспроприации частной собственности. С этой стороны весьма важно для Гуляй-польского Совета Крестьянских и Рабочих Депутатов иметь непосредственно от себя дельного товарища при Губернском Исполнительном Комитете Советов. Группа Анархистов-Коммунистов и Совет Профсоюза металлистов и деревообделочников не должны против этого выступать, а, наоборот, поддержать это.

По этой мотивировке и Группа Анархистов-Коммунистов и Совет Профсоюза высказались на заседании Совета Крестьян и Рабочих Депутатов в пользу решения послать своего представителя в Губисполком Советов.

Так как Совет настаивал, чтобы послать этого представителя от имени Совета из числа членов нашей группы, то группа назначила товарища Льва Шнейдера, довольно опытного рабочего организатора.

Время было особенно тревожное. Керенский грозил реакцией против левых. Революционерам анархистам нужно было быть готовыми или к открытой революционной вооруженной борьбе против Временного Правительства, или к уходу в подполье.

Я отлично знал, что наше анархическое движение, за отсутствием прочной организации по городам, слабо, а по деревням и совсем почти не существует. Следовательно, нашей группе нужно совершенно самостоятельно ориентироваться в этих вопросах, как раньше было решено, и быть готовой ко всему.

Тов. Л. Шнейдера Совет снабдил рядом документов от себя, что он, его член, уполномочивается быть представителем от него при губернском Исполнительном Комитете Совета Р. К. и С. Депутатов. Группа А.-К. дала ему свой наказ о поведении и о работе вместе с Екатеринославской федерацией анархистов. Совет Профессионального Союза металлистов и деревообделочников дал от себя ему полномочия, чтобы он постарался войти в связь с Областным Промышленным Комитетом, который находился в Екатеринославе, чтобы во время и полностью Гуляйпольские Чугунолитейные заводы получали сырые материалы, дабы таким образом работы на заводах не сокращались, или, если и сокращались бы, то только в тех отраслях, которые сейчас не нужны населению Гуляйпольского района.

В Губернском Исполнительном Комитете Советов, представителя от Гуляй Поля встретили и приняли с распростертыми объятиями. Но… одно-два заседания Губернского Исполнительного Комитета, одно-два выступления на них представителя от Гуляй Поля — сразу изменили отношения руководителей Исполкома к нему. Его положение становится тяжелым. Некоторые члены губисполкома ставят на обсуждение вопрос об отобрании от представителя Гуляй Поля права решающего голоса, с оставлением ему только права совещательного. Представитель от Гуляй Поля — Лев Шнейдер ответил на это, что он никогда никакого решающего голоса не имел и не имеет в Губисполкоме Советов. Он на это Гуляйпольским Советом не уполномочен. Он делегирован в губисполком для того лишь, чтобы быть в курсе всех предпринимаемых губисполкомом шагов в области разработки новых революционных положений на пути завоевания революции, чтобы осведомлять губернский Исполком, или точнее, представителей труда всей губернии, съезжающихся сюда на съезды, что предпринимается в этой области трудящимися Гуляйпольского района, чтобы, таким образом, совместно и во время, заполнять все те пробелы, которые могут оказаться в революционной самодеятельности трудящихся масс на местах, того или другого уезда или района.

После такого откровенного выяснения Шнейдером мотивов, приведших его из Гуляй Поля в Екатеринослав, в губ. Исполнительный Комитет Советов Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов, многие члены губ. Исполкома поставили на повестку дня вопрос о совершенном упразднении мандата представительства Гуляй Поля.

Однако, время было такое, что упразднить представительство от Гуляй Поля в Губисполкоме — значило вызвать бойкот со стороны Гуляй Поля и ряда прилегающих к нему революционно-трудовых районов против Губисполкома. Это значило показать трудовым массам всей губернии, и далеко за пределами ее, что Екатеринославский Губернский Исполнительный Комитет отстал в деле революции от революционной трудовой массы на местах. Труженики таких революционных и, с этой стороны, известных на громадном пространстве Украины, районов, как Гуляйпольский, объявили бы ему бойкот. Такой акт не лестен в напряженные моменты революции ни для кого, а для политиканов в особенности.

Губернский Исполнительный Комитет Советов это верно учитывал и, скрепя свое властью отравленное сердце, оставил представителя из Гуляй Поля в своих рядах, подбирая ему место в какой-нибудь секции. И, конечно, подобрал. Представитель Гуляйпольского Совета попал в одну из деловых секций Исполкома — если не ошибаюсь, кажется, в промышленную (?).

Наш представитель ездит еженедельно в Гуляй Поле, делает доклады Совету Кр. и Раб. Депутатов, профессиональному Союзу рабочих, своей группе А.-К. Здесь доклады его обсуждаются. Он набирается новых сил и на целую неделю снова уезжает в Екатеринослав. При его посредничестве Совет профсоюзов сговорился с областным Промышленным Комитетом и во время начал получать для заводов нужные сырые материалы.

Районный съезд земельных комитетов выделил ряд помещичьих имений для организации в них из добровольцев сельскохозяйственных коммун.

Трудовое крестьянство и рабочие, кто индивидуально — своей семьей — или сообща с соседями, по характеру подходящими, организовавшись в небольшие — в 50-200 человек — свободные сельскохозяйственные коммуны, с радостью на лицах свободно обсуждают между собой, как они ожидают весны, чего и поскольку будут засевать из весенних яровых хлебов, какие из них дадут надлежащий урожай и, следовательно, помощь революции, если погода будет хорошая, не сухая, а с дождями, которые нашему чернозему нужны в определенное время весны и первого и второго месяца лета.

Только полный засев земли хорошим зерном яровых хлебов и хороший их урожай помогут нам оправиться от военной разрухи и поддержат силы революции в ее лучших для нас, тружеников, делах, говорили в это время крестьяне.

А когда анархисты поставили им вопрос: «А Временное Правительство в Петрограде, а Центральная Рада и ее Секретариат в Киеве? Они ведь прямые враги этого великого дела революции, которое вы стремитесь поддержать?». Ответ всегда был один, и с одинаковым революционным пафосом: — «Да мы же организовываемся для того, чтобы Временное Правительство разогнать, а Центральную Раду с ее Секретариатом не допустить восторжествовать. Мы думаем, что до весны мы покончим нянчиться с правительствами». «Кто это вы?» — бывало задаешь вопрос.

— Мы, крестьяне и рабочие. Вы ведь сами ездили к рабочим г. Александровска. Они тоже, как и мы, хотят жить свободно и независимо от черт батька знает где взявшихся на нашу голову властей, правительства и прочей заразы»…

В дни нашей сентябрьской организационной работы среди крестьян и рабочих, к нам в Гуляй Поле Правительственный Комиссар, помещик — Михно прислал чиновника особых поручений составить протоколы на меня и на всех крестьян и рабочих, обезоруживавших в районе буржуазию. Чиновник особых поручений поселился в милицейской канцелярии и хотел, чтоб к нему милиция созвала всех крестьян и рабочих, со мною вместе, и по очереди пропускала нас к нему на допрос. Но, к несчастью комиссара и его агента, милиция в Гуляй Поле исполняла роль рассыльных, а не полицейских. Из милиции об этом сообщили мне в Комитет Защиты Революции. Я сам отправился к этому чиновнику и велел ему сейчас же собрать все свои бумаги в портфель и следовать за мною в Комитет Защиты Революции.

В Комитете я его усадил на стул и попросил объяснить цель своего приезда, без волнения, а просто, как чиновник особых поручений от власти. Он старался объяснить мне цель своего приезда так, как я его просил, но оно у него не выходило: губы у него дрожали, зубы стучали и сам он то краснел, то бледнел, смотря в пол.

Я его упросил записать без волнения то, что я скажу. И когда он, с трудом удерживая свою руку на листе бумаги, записал то, что я ему продиктовал, я попросил его в 20 минут покинуть Гуляй Поле и в два часа — пределы его революционной территории.

И чиновник особых поручений от Правительственного Комиссара Александровского уезда быстро, быстрее, чем я и Комитет Защиты Революции ожидали этого, выехал к своему владыке в г. Александровск.

После этого к нам в Гуляй Поле больше не поступало никаких приказаний и не посылалось чиновников из уезда.

Сентябрь месяц подходил к концу.

Надвигался Великий Октябрь, именем которого определилась Вторая Великая Русская Революция.