Жизнь Джойса

Жизнь Джойса

Джеймс Августин Джойс родился 2 февраля 1882 года в Дублине. Отец писателя, налоговой инспектор, пока не спился, мог позволить обучать сына в первоклассной и дорогой школе, которой, кстати, управляли иезуиты. После разорения отца Джеймс в течение двух лет занимался дома самообразованием, а в 17 лет поступил в университетский колледж, которым тоже руководил орден иезуитов. Джойс даже подумывал о том, чтобы стать священником, но затем отказался от этой мысли, поскольку это повлекло бы за собой принятие обета безбрачия. А Джейс с 14 лет исправно посещал публичные дома.

Писать Джойс стал с 6 лет и всегда знал и верил в свою особую судьбу. Он много писал стихов, статей, эссе, пьесы, делал переводы. Потом стал работать над малой прозой, впоследствии объединил рассказы в сборник «Дублинцы». Примечательна судьба первого издания. Писатель вспоминал: «Когда же, наконец, книгу напечатали, нашелся некий добрый человек, который скупил в Дублине весь тираж и сжег его, устроив персональное аутодафе».

Затем последовал роман о юноше в пору своего духовного становления — «Портрет художника в юности». С 1914 по 1921 год был написан «Улисс» — по мнению критиков, самый великий роман XX века. К «Улиссу» мы еще вернемся.

16 июня 1904 года Джойс влюбился в Нору Барнакл, необразованную горничную третьеразрядного дублинского отеля. Все события в его знаменитом романе «Улисс» происходили именно в этот день. Джойс отказался, чтобы их брак зарегистрировал «какой-нибудь клерк с пишущей ручкой за ухом или какой-нибудь священник в ночной рубашке» и в октябре Джойс и Нора стали жить в гражданском браке и в октябре 1904 года уехали на континент, то есть в Европу. Они все же заключили официальной брак в 1931 году, поддавшись уговорам их дочери Люсии.

Почему Джойс решил покинуть родную Ирландию? Джойс заявил, что не желает жить в такой пошлой стране, в ней не должен жить «ни один человек, у которого есть хоть капля собственного достоинства…» Но вот что интересно: прокляв Ирландию, он воспел ее своим блистательным описанием жизни дублинского мещанства. По существу, Джойс сам себя обрек на добровольное изгнание, но пристально продолжал следить за всем, что происходило на его родине. Многие исследователи отмечают, что Дублин связан с именем Джойса не меньше, чем Лондон — с именем Диккенса.

В Европе Джойс жил во многих местах — в Триесте, Цюрихе, Париже, Лондоне и Риме, сменил 200 адресов и считал себя писателем-космополитом, упорно отрицая свою принадлежность к какой бы то ни было национальности. Но в своих произведениях он всегда обращался только к Дублину. Дублин — это была единственная тема Джойса.

В Европе Джойс перебивался случайными заработками. Он преподавал разговорный английский язык, писал рецензии. Дублин посещал довольно редко, поскольку считал атмосферу этого города слишком затхлой и провинциальной для таких художников, как он.

Джойс оставил обширное критическое наследство, причем вел упорную борьбу с издателями, за право печатать свои произведения без купюр. Но при этом Джойс не был критиком-профессионалом, он был критиком-любителем: в своих статьях его больше интересовал свой сложный художественный мир, нежели чужой. К примеру, он находил большое сходство «Героя нашего времени» Лермонтова со своими произведения: история молодого человека, изображение времени и эпохи через восприятие личности и иронический комментарий автора. Кстати говоря, Джойс неплохо знал русскую литературу: Достоевского Тургенева, Короленко, Горького, но выделял среди них Льва Толстого.

Большую часть своего шедевра «Улисса» Джойс написал в Цюрихе во время Первой мировой войны. Роман принес писателю славу и хулу. Первые опубликованные фрагменты романа 4 октября 1920 года подверглись аресту и обвинению в непристойности. Инициатором суда выступило американское общество борьбы с пороком. Обвинение по нынешним временам смехотворное: демонстрация голых ног девицы по имени Герти Макдауэлл. На защиту Джойса бросились многие журналисты, одна из них — Джейн Хип в «Литтл ревью» писала:

«Мистер Джойс не собирался обучать читателей старинным египетским извращениям и не изобретал новых, девушки оголяют колени везде и всюду, обнажая кружевное нижнее белье и шелковые чулочки; они носят блузки-безрукавки с глубоким вырезом, ошеломительные купальные костюмы, а мужчины, глядя на них, предаются своим думам и испытывают всевозможные эмоции — хотя они не столь выразительного и утонченного свойства, как у мистера Блума, — никто от этого не развращается».

«Улисс» повторил судьбу «Цветов зла» Бодлера и «Мадам Бовари» Флобера: судебное преследование. У «Улисса» оно длилось на 10 с лишним лет, и только в 1933 году судья Джон Булей дал разрешение на печатание книги в США. А в Англии она появилась еще двумя годами позже. К этому времени вышел «Путеводитель по роману», который помогал читателям разобраться в хитросплетениях «Улисса». Его автором был Гилберт, а помогал ему сам Джойс.

Пока шли кипения вокруг «Улисса», роились слухи и легенды вокруг самого автора. В этом отношении примечательно письмо Джойса, написанное в Париже 24 июня 1921 года и адресованное Хэрриет Уивер, дублинской меценатке, принимавшей большое участие в судьбе Джойса:

«Дорогая мисс Уивер… из легенд, ходящих обо мне, получилась бы неплохая коллекция. Вот некоторые из них. Моя родня в Дублине считает, что я нажился в Швейцарии во время войны, так как шпионил в пользу одной или даже обеих воюющих сторон. Жители Триеста, видя как я каждый день выхожу на 20 минут из дома родственников и иду в одном и том же направлении, после чего возвращаюсь обратно (в это время я как раз работал над эпизодом „Навсикая“), распространили прочно укоренившимися теперь слух о том, что я наркоман. В Дублине (пока не появился проспект „Улисса“) ходили упорные слухи, что я не в состоянии больше писать, что я сломлен и умираю в Нью-Йорке. Один ливерпулец рассказывал мне, что слышал, будто я стал владельцем нескольких кинотеатров в Швейцарии. В Америке бытуют две версии; в соответствии с одной из них, я представляю собой нечто среднее между Далай-ламой и сэром Рабиндранатом Тагором… Одна женщина распустила слух о том, что я крайне ленив и не способен закончить начатое (я же подсчитал, что потратил на „Улисса“ чуть ли не 20 тысяч часов). Мои знакомые в Цюрихе, будучи совершенно убеждены в том, что я постепенно схожу с ума, попытались уговорить меня лечь в клинику…»

И далее в письме: «…Суть, видимо, состоит в том, что я самый обычный человек, который незаслуженно попал в сферу прямо-таки художественного вымысла. Существует такое мнение, будто я строю из себя этакого Улисса, являясь на самом деле себялюбивым и циничным юным иезуитом. В этом есть доля правды, хотя себялюбие и цинизм не являются определяющими свойствами моего характера (как, впрочем, и характер Улисса); просто я уже довольно давно старательно прикидываюсь эгоистом и циником, чтобы оградить от посторонних взглядов свое хрупкое литературное создание…

Я уже несколько лет ничего не читаю. Голова забита всякой требухой, галькой, сломанными спичками и невесть откуда взявшимися осколками стекла. Задача, которую я поставил себе: написать книгу, представляющую собой восемнадцать различных ракурсов изображения и столько же разнородных стилевых манер, до которых, очевидно, не удалось докопаться моим собратьям по перу, — а также сама по себе легенда, положенная в основу книги, могут свести с ума кого угодно, сейчас хочу только одного — закончить книгу и заняться наконец своими запутанными материальными делами. (Здесь кто-то сказал про меня: „Его называют поэтом, а он только и интересуется, что матрасами“.) Так оно, собственно, и есть. Когда развяжусь с делами, хочу как следует отдохнуть, чтобы окончательно забыть про „Улисса“…»

Письмо-откровение, многое становится ясным, как жил и работал Джойс. Парижское издание «Улисса» и контрабандное, а также издания в Польше, Швеции и Японии помогли укрепить финансовое состояние семьи. Однако многие авторские отчисления от продаж и гонорары тратились на лечение душевной болезни дочери Люсии и собственного ухудшающегося зрения. Знаменитый психоаналитик Карл Юнг сказал по поводу Джойса и Люсии: «Они были похожи на двух тонущих в реке людей, только один упал в воду, а другой прыгнул».

Люсия была способной поэтессой, но подверженность приступам безумия мешала ей жить и творить. В 1934 году Джойс печально кому-то сказал по поводу дочери, что в течение предшествующих трех лет у Люсии было 24 врача, 12 сиделок, 8 подруг по несчастью, и она побывала в трех психиатрических лечебницах. Три четверти всех доходов писателя ушло на лечение Люсии.

И у самого Джойса дела со здоровьем обстояли неважно. Еще в юности, во время похождений в «ночной город» в Дублине он заразился сифилисом. Он попытался излечить болезнь самостоятельно. Это самолечение подавило все признаки сифилиса, но не саму болезнь. Считается, что из-за нее Джойс страдал потом всю жизнь от хронической болезни глаз. Зрение ухудшалось и из-за упорного литературного труда, Джойсу пришлось перенести 25 болезненных и тяжелых операций на глазах. Его мучили глаукома и катаракта, из-за которых временами писатель был практически слепым. Однако смерть пришла к Джойсу с другой стороны. Он умер от прободения язвы и обширного перитонита.

7 января I941 года Джойс ужинал с женой в цюрихском ресторане «Кроненхалле» и, беседуя с хозяйкой фрау Цумстег, Джойс как бы невзначай заметил: «Возможно, я здесь не задержусь», наверное, он что-то чувствовал. Приступ не заставил себя ждать, и Джойс впал в кому. Когда к нему вернулось сознание, он попросил рядом со своей кроватью в клинике поставить кровать для Норы, но врачи уговорили ее и сына Джорджо отправиться домой.

По воспоминаниям очевидца: «В час ночи 13 января 1941 года Джойс проснулся и попросил сиделку позвать жену и сына, потом опять впал в забытье. В два часа ночи Нора и Джорджо вызвали в больницу. Но в 2.15, до их приезда, Джойс умер».

Джеймс Джойс немного не дожил до 59 лет.

Джойс отвергал религиозные обряды и не любил цветы. Его похоронили в простом деревянном гробу и сделали скромное надгробие. На могилу возложили зеленый венок с вплетенной в него лирой — символ Ирландии.

Когда Люсия — к этому времени совершенно потерявшая рассудок — узнала о смерти отца, она заявила: «И что этот идиот делает под землей?»

Джойс покоится на кладбище в Цюрихе неподалеку от зоосада. Нора Джойс водила туда знакомых и всех желающих посмотреть на последнее пристанище автора «Улисса». «Здесь похоронен мой муж, — говорила вдова. — Он обожал львов. И я представляю себе, что вот он лежит здесь и слушает их рев».

Ирландия, а точнее, власть и церковь, после смерти Джойса противились возвращению его праха на родину и противились изданию его книг.

Ну, а теперь следующая главка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.