Перманентная революция

Перманентная революция

Каждый человек "приговорен" к своей судьбе. Троцкий "приговорен" к тому, чтобы его имя всегда стояло рядом со словами, для непосвященного загадочными: "перманентная революция".

Незадолго до своей депортации из СССР Троцкий, работая над рукописью "Перманентная революция и линия Ленина", написал: "Как только освобожусь от более важных и неотложных дел, я закончу свою работу о перманентной революции и разошлю товарищам. Французы говорят: "раз бутылка откупорена, надо выпить вино до дна"[4]. Да, свое трагическое и горькое вино Троцкий выпьет до дна, но честь откупорить теоретическую бутылку перманентной революции принадлежит не ему, а А.Л.Парвусу.

Об этой сложной, противоречивой и во многом необычной личности в русской и советской литературе, кажется, никто подробно не говорил, кроме Солженицына. Российский, а затем германский социал-демократ, родившийся в Одессе в 1869 году, эмигрировавший в Западную Европу, он был заметным публицистом и теоретиком. Во время первой русской революции Парвус, как и Троцкий, вернулся в Россию и принял активное участие в революционных событиях. В частности, они оба редактировали социал-демократическую газету "Начало". Но знакомство Троцкого с "русско-немецким" революционером состоялось еще за несколько лет до взрыва 1905 года. В своих автобиографических заметках, особенно раннего периода, Лев Давидович отзывается о Парвусе как об исключительно способном, оригинальном теоретике, обладавшем даром не только мыслителя, но и незаурядного коммерсанта.

Так вот, первоначально идеи перманентной революции были сформулированы Парвусом в ряде его статей еще в конце прошлого века. Но, строго говоря, авторство принадлежит и не ему, так как в общем плане эту идею выдвинули основоположники марксизма. Они писали: "В то время как демократические мелкие буржуа хотят возможно быстрее закончить революцию… наши интересы и наши задачи заключаются в том, чтобы сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти…"[5] Парвус опирался на эти положения, представляя перманентность как последовательную смену одного революционного этапа следующим. Троцкий с этими идеями был знаком и обсуждал их при встречах с Парвусом. Он не думал, что наступит день, когда абстрактные положения, родившиеся в голове немецких мыслителей и его соотечественника, словно озарят его мозг и он попытается переложить их на бравурную музыку русской революции. Сам Троцкий глухо говорит о первородстве идеи перманентной революции, не желая, возможно, ставить под сомнение свой приоритет. Впервые наиболее подробно концепцию перманентной революции он изложил в работе "Итоги и перспективы" (1906 г.). Суть концепции, по Троцкому, "в уничтожении границ между минимальной и максимальной программами социал-демократии… нахождении прямой и непосредственной опоры на Европейском Западе"[6]. Не исключено, что сдержанное отношение к Парвусу (который умер в 1924 г.) обусловлено и другими, достаточно щекотливыми политическими обстоятельствами.

После поражения революции 1905 года Парвус был сослан в Сибирь, но через несколько лет бежал и вновь оказался в Германии. Надо сказать, что социал-демократические идеи не вызывали у него большого интереса. Он всегда хотел разбогатеть. И, когда с началом первой мировой войны этот шанс представился, Парвус его не упустил. Он начал работать на войну, тесно сотрудничая с милитаристскими кругами Германии. Организовав крупное коммерческое дело по торговле хирургическими инструментами, медикаментами, различными химикатами (и не только в Германии), Парвус быстро стал миллионером. По некоторым данным, которые документально трудно проверить, Парвус не раз проявлял политическое меценатство, оказывая серьезную денежную поддержку тощей кассе партии большевиков[7]. Многие еще тогда считали, что Парвус играет посредническую роль между Германией и большевиками, с помощью которых Гогенцоллерны стремились ослабить своего противника — царскую Россию. Это тема особая, которая, думаю, в советской историографии не исследована. В книге Р.Кларка "Ленин. Человек без маски" утверждается, например, что именно Парвус финансировал большевиков в 1917 году и пытался встретиться с их лидером во время его проезда через Германию в "пломбированном вагоне"[8]. Но Ленин, по словам Кларка, решительно отверг эту возможность. Сегодня на Западе считается установленным, что Парвус, разбогатевший на военных поставках германской армии, и не без ведома ее генерального штаба, использовал свои старые социал-демократические связи для оказания финансовой помощи русским революционерам, выступавшим против царского самодержавия. М.Литвинов, известный советский дипломат, как утверждает один лондонский журнал, писал: "Не может быть сомнений в том, что именно Парвус подал Людендорфу идею дать разрешение на проезд Ильича через Германию… Людендорфу не терпелось закончить войну до того, как в ней примут участие крупные силы американцев. Он стремился уравновесить неравенство сил на Западе, перебросив сюда войска, которые в случае выхода России из войны высвободятся на Востоке…"[9] Сам Людендорф об этом говорил еще более откровенно: "Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел свое оправдание; Россия должна была пасть"[10]. Людендорф не упоминает Парвуса, но имеется много других свидетельств, которые говорят о его причастности к этой тщательно оберегаемой большевистской тайне. Известно, что в июле 1917 года во многих российских газетах были опубликованы документы, свидетельствующие (достоверно или нет — до сих пор полностью не ясно), что большевики через Ганецкого и Козловского получали у Парвуса крупные суммы денег. Большевики отрицали эту связь сколь яростно, столь и неубедительно. Например, на какие средства до октябрьских событий большевики издавали 17 ежедневных газет тиражом более чем 300 тысяч экземпляров? Ведь партийная касса, как известно, была пуста…

Немалый интерес в этой связи представляют воспоминания генерала А.И.Спиридовича, использовавшего документы прокурора Петербургской судебной палаты, согласно которым в ЦК партии большевиков поступали деньги из-за рубежа через Гельфанда (Парвуса). Фюрстенберга (Ганецкого), Козловского, Суменсон (родственницы Ганецкого). В течение 1916 года, например, Суменсон сняла со своего текущего счета 750 тысяч рублей, внесенные на ее имя разными лицами[11]. Едва ли удастся, видимо, когда-нибудь установить подлинную картину в этом вопросе. Может быть, это останется тайной истории…

Передавал или не передавал Парвус деньги большевикам — об этом можно еще спорить. Но что он первым развил Марксову теорию перманентности революции, сомневаться не приходится. Троцкий же с Лениным ею воспользовались.

Эти отступления я сделал лишь для того, чтобы показать читателю, что представлял собой "соавтор" Троцкого по разработке идеи перманентной революции. Впрочем, иногда исследователи жизни и творчества Л.Д.Троцкого говорят более определенно. Например, Ю.Г.Фельштинский, составитель "Дневников и писем" Льва Троцкого, однозначно пишет: Парвус "придерживался теории перманентной революции, позднее подхваченной Троцким"[12]. Нельзя не указать и на Ленина, который в "Пролетарии" писал: "От революции демократической мы сейчас же начнем переходить и как раз в меру нашей силы, силы сознательного и организованного пролетариата, начнем переходить к социалистической революции. Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути"[13]. Позже эта же идея будет подаваться как образец "троцкистского ренегатства".

Изложив некоторые обстоятельства, определяющие авторство этой революционной концепции, коротко напомню ее суть.

Троцкий написал немало книг, статей, очерков о первой русской революции. Во многих из них настойчиво проводится мысль, что "мудреное название это ("перманентная революция") выражало ту мысль, что русская революция, перед которой стоят буржуазные цели, не сможет, однако, на них остановиться… Революция не сможет разрешить свои ближайшие буржуазные задачи иначе, как поставив у власти пролетариат. А этот последний, взявши в руки власть, не сможет ограничить себя буржуазными рамками революции… Взорвав, в силу исторической необходимости, ограниченные буржуазно-демократические рамки русской революции, победоносный пролетариат вынужден будет взорвать ее национально-государственные рамки, т. е. должен будет сознательно стремиться к тому, чтобы русская революция стала прологом революции мировой"[14].

Несколько раньше эту же мысль Троцкий излагает следующим образом: "Став у власти, пролетариат должен будет не ограничивать себя рамками буржуазной демократии, а развернуть тактику перманентной революции, т. е. уничтожить границы между минимальной и максимальной программами социал-демократии"[15].

В этих пространных цитатах, которые я привожу, изложена "соль" теории перманентной революции. Во-первых, в ней выражена идея непрерывности революционного процесса. Во-вторых, она не ограничивает себя частными" ступенями и программами, стремясь к максимуму. В-третьих, перманентность революционного процесса предполагает, по Троцкому, наднациональность. Если вначале Троцкий говорил о переходе русской революции на "Европейский Запад", то в большинстве своих трудов он доводит дело до мировой революции, до "межконтинентальных масштабов".

Критикуя долгие годы "антимарксистский характер" теории перманентной революции, мы начисто забывали, что Ленин, в общем-то, придерживался аналогичных взглядов: он выступал за переход от революции демократической к революции социалистической. Поэтому, естественно, здесь нет ничего антимарксистского. Наоборот: это чисто марксистская концепция. Однако исследователи (как и критики) всегда упускали из виду чрезвычайно важный момент: целесообразность этого перехода. Главное в теории перманентной революции — это тотальность революционного процесса (во времени, масштабах, целях, средствах). Но эта тотальность совсем не учитывает объективных условий: нужен ли такой переход, готовы ли массы к дальнейшему социальному движению и т. д. Изначально революция рассматривается как высшее благо. По сути, теория перманентной революции означает первенство субъективного над объективным. Не единство, а именно первенство. Революция во имя революции. Человек, личность, народ, массы остаются где-то совсем в стороне. Или в лучшем случае являются средством этой тотальной революции. Именно здесь заложено стремление к насилию над эволюцией.

Сегодня мы знаем, что "пришпоривание" истории возможно, но она жестоко мстит за это. Не сразу, а позже. Но "месть" неизбежна. Как провидчески писал Д.Мережковский, "величие русского освобождения заключается именно в том, что оно не удалось, как почти никогда не удается чрезмерное…"[16]. Перманентное — это действительно "чрезмерное". Впрочем, Троцкий, анализируя феномен перманентной революции еще в 1905 году, пишет об этом же: "… в то время как антиреволюционные стороны меньшевизма сказываются во всей силе уже теперь, антиреволюционные черты большевизма грозят огромной опасностью только в случае революционной победы"[17]. Что такое "антиреволюционные черты большевизма"? В чем они заключались? В "чрезмерности". Перманентная революция и была историческим выражением "чрезмерности" и в конечном счете ее пагубности и социальной обреченности.

В 1930 году в Берлине вышла книга Л.Троцкого "Перманентная революция". Во введении автор пишет, что, находясь в ссылке в Алма-Ате и коротая вынужденный политический досуг, он "с карандашом в руках перечитал свои старые работы по перманентной революции"[18]

Троцкий отмечает, что первая русская революция разразилась через полвека с лишним после полосы буржуазных революций в Европе и почти через 35 лет "после эпизодического восстания Парижской Коммуны". Европа успела порядком отвыкнуть от революций. Россия их вообще толком не знала…

Пожалуй, в наиболее концентрированном виде сущность своей концепции (Троцкий почти нигде не упоминает Парвуса, предпочитая ссылаться иногда лишь на основоположников марксизма) автор изложил следующим образом: "Перманентная революция, в том смысле, какой Маркс дал этому понятию, значит революция, не мирящаяся ни с одной из форм классового господства, не останавливающаяся на демократическом этапе, переходящая к социалистическим мероприятиям и к войне против внешней реакции, революция, каждый последующий этап которой заложен в предыдущем и которая может закончиться лишь с полной ликвидацией классового общества"[19]. Думаю, что формула Троцкого достаточно полно характеризует как сущность революционного процесса, так и его радикальную этапность, завершающуюся лишь с ликвидацией классов.

Сегодня мы знаем, что в этой абстрактной схеме многое оказалось совершенно эфемерным, умозрительным, нереальным. Пренебрежение "демократической идеологией", форсированный переход от этапа к этапу, наивная убежденность в возможности "полной ликвидации классов" были присущи не только Троцкому. Несмотря на то что большевики, особенно после смерти Ленина, формально предали анафеме теорию перманентной революции Троцкого, в первые годы после Октября они фактически следовали постулатам этой радикальной схемы. Да и не только в первые годы. За время существования Советской власти мы неоднократно оказывали всяческую поддержку тем странам и народам, где "созревают" революционные условия. И в развитие этой идеи такая "помощь" оказывалась. Достаточно было признать "антиимпериалистический характер" того или иного режима, как ставился вопрос о крупной материальной, финансовой, экономической, а иногда и военной помощи. В этом смысле все советские руководители были "троцкистами"…

Но только ли имя Троцкого дискредитировало эту теорию? Думается, проблема сложнее. С окончанием гражданской войны большевистские вожди с горечью убедились, что желанная, так ожидаемая мировая революция не свершилась. В этих условиях нужно было определяться со своей, российской. Способна ли она выжить? Можно ли социализм строить в одной стране? Есть ли у него перспективы в национальных рамках? Троцкий на эти вопросы отвечал однозначно отрицательно. "Завершение социалистической революции в национальных рамках немыслимо… она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете"[20]. Вот где скрывались главные причины яростных нападок на теорию Троцкого: он не верил, не хотел верить в возможность победы социализма в одной стране! Однако Троцкий, утверждая, что "социалистическая революция начинается на национальной почве, развивается на интернациональной и завершается на мировой"[21], совсем не отрицал жизнеспособности первой земли социализма, но видел завершение процесса лишь в глобальном масштабе. Автор концепции справедливо восставал против чрезмерной изоляции, отделения демократических задач от задач социалистических ("теория Сталина — Бухарина… противопоставляет, наперекор всему опыту русских революций, демократическую революцию социалистической…"[22]). Однако запоздалые пояснения Троцкого, сделанные им после его высылки, уже не могли быть услышаны в Москве, вернее, их не хотели слышать.

Вскоре после смерти Ленина после небольшого затишья в междоусобной борьбе лидеров вновь наступило ее резкое обострение. В это время Троцкий часто болел, подолгу — находился на юге, работая над первыми набросками воспоминаний о Ленине. В Кисловодске Троцкий написал свои известные "Уроки Октября" (предисловие к третьему тому собрания сочинений), в которых не только пытался расставить всех лидеров по их "историческим местам", но и доказать, что правильность его взглядов о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую неопровержимо подтверждена самой русской историей.

Этого триумвират в лице Сталина, Зиновьева и Каменева перенести не смог. Собравшись на квартире у последнего 16 октября 1924 года, они разработали детальный план первой массированной атаки на Троцкого. Среди направлений главных ударов фигурировало и такое: разоблачение несостоятельности теории перманентной революции Троцкого. Подав "команду" к атаке, Сталин, Зиновьев и Каменев и сами включились в публичные выступления против одного из "выдающихся вождей". Десятки статей и сборников, митинги и речи партийных руководителей разных рангов преследовали одну цель: политически и теоретически скомпрометировать Троцкого, преуменьшить его реальную роль в революции и гражданской войне, представить в общественном мнении как несостоятельного идеолога. Троцкий был потрясен. Он тяжело переживал этот массированный натиск, понимая, что его инспирировало высшее партийное руководство во главе со Сталиным. Оставшись в этом руководстве фактически в полном одиночестве, Троцкий пытался объяснить свое молчание нежеланием разжигать костер внутрипартийной борьбы. В его фонде сохранился черновой набросок письма в "Правду":

"Письмо в редакцию

(В ответ на многочисленные запросы)

У.т.!

Я не отвечаю на некоторые специфические статьи, появившиеся в последнее время в "Правде", руководствуясь соображениями об ограждении интересов партии, как я их понимаю…"[23]

После издания "Уроков", где бы ни появлялся Троцкий, ему прежде всего задавали вопросы о перманентной революции. Неискушенные люди видели в этом непонятном термине что-то таинственно-загадочное или подспудно-антиреволюционное. В мае 1924 года, выступая перед работниками печати, Троцкий, перебирая в руках множество записок, выделил главный вопрос: "Товарищи интересуются, в каком отношении теория перманентной революции стоит к ленинизму?

Мне лично и в голову не приходило вопрос о перманентной революции превращать в актуальный. Ведь идея перманентной революции была формой теоретического предвосхищения будущего развития событий. События, которые этой теорией предвосхищались, произошли: Октябрьская революция совершилась. Сейчас вопрос о перманентной революции имеет теоретико-исторический, а не актуальный интерес". Затем, желая подчеркнуть, что Ленин был его единомышленником, Троцкий продолжает: "Были ли у меня расхождения с тов. Лениным в отношении захвата власти в октябре, в крестьянской политике — в октябре и после октября?" И, помолчав, твердо добавляет:

— Нет, не было…

И далее: "Товарищи, которые "отскочили" от октября, теперь, задним числом, мудрят насчет "ошибок" в теории перманентной революции. Если бы в ней и были ошибки, то во всяком случае эта теория не помешала мне, а помогла пройти через Октябрьскую революцию бок о бок с Лениным. Попытка задним числом создать троцкизм в противоположность ленинизму есть фальсификация, и ничего более"[24].

Троцкий пытался защититься от многочисленных нападок за свои "перманентные" взгляды, призывая к себе в союзники мертвого Ленина.

Но атаки продолжались. В начале 1925 года Троцкий получил по почте только что вышедшую брошюру "Теория перманентной революции тов. Троцкого"[25]. Предисловие к брошюре принадлежало перу И.Вардина — одного из "официальных" теоретиков ЦК. Троцкий открыл оглавление. Заголовки разделов уже говорили о многом: "Бунт на коленях", "Повесть т. Троцкого о том, как т. Ленин стал… троцкистом", "Поверхностность и легкомысленность в заявлениях т. Троцкого"… Читать дальше не хотелось, но Троцкий, пересилив себя, пролистал брошюру. Вардин уже в предисловии определил тональность всей брошюры, заявив, что эта "теория решительно ничего общего с большевизмом не имеет"[26].

Троцкий с горечью ставил галочки на полях брошюры в тех местах, которые особенно больно задевали его обостренное самолюбие: "бросая поверхностные, легкомысленные фразы о "перевооружении" и прочей ерунде", "степень ясности во взглядах т. Троцкого всегда была обратно пропорциональна степени необходимости в этой ясности", "он не понимает роли крестьянства", "на словах проповедуя несуразно-левую перманентную революцию, на деле отказывается от обыкновенной буржуазно-демократической революции", "Троцкий не понимал и ленинской теории революции", "перманентная революция — это жест отчаяния и авантюра"[27]…

Как быстро после смерти Ленина изменилось положение Троцкого! Идет всего январь 1925 года, а партийная печать уже пишет о нем как об авантюристе, легкомысленном политике и теоретике, никогда не понимавшем Ленина! Боже мой! Как переменчивы люди! Троцкого фактически ставили перед выбором: или, покаявшись, сдаться аппарату ЦК, или не смириться с поражением и не уступить дорогу новым вождям. Как бы мы ни относились к этому сложному человеку, нельзя не признать: политического мужества ему было не занимать.

Теория перманентной революции была вытащена на свет по указке Сталина и Зиновьева с одной целью: перелистывая старые, дореволюционные страницы, написанные Троцким, побольнее уколоть одного из основных триумфаторов Октября и гражданской войны, выставить его перед партией маловером с меньшевистским душком.

Как я уже говорил, к середине 20-х годов Троцкий написал сотни политических и теоретических статей, множество памфлетов, книги, брошюры. Немало в них было ошибочного и небесспорного. Многие статьи писались на злобу дня и не претендовали на "классику". Но Сталин и его помощники дотошно рылись во всем дореволюционном литературном скарбе Троцкого, выискивая огрехи, упущения, неточности, говорящие о его "меньшевизме" и "антимарксизме".

Во все времена, в том числе и сейчас, гораздо меньше рискуют те, чей прошлый политический, теоретический или литературный багаж оказывается легковесным. Но в переломные моменты подчас именно они громче других кричат о консерватизме и старомодности тех, кто хоть что-то делал в науке или политике, нередко при этом и ошибаясь. Нужно особенно внимательно приглядываться к таким людям. Не сделав ничего стоящего в прошлом, они не создадут ничего и в будущем. Их единственное достоинство — прошлая "безгрешность". Троцкий ошибался, и ошибался сильно. До революции и после ее свершения. Многие его шаги по утверждению нового строя, по реализации методов революционного переустройства были и аморальными, и даже преступными. Как и других вождей Октября и гражданской войны. Но никто не может бросить в него камень по поводу его бездействия или выжидания, отсутствия собственной позиции или боязни взять на себя ответственность за сделанное.

Все, что связано с концепцией перманентной революции, убедительно характеризует Троцкого не только как теоретика, но прежде всего как личность. Его убеждения исключительно цельны и политически последовательны. В действиях и мыслях Троцкого нет конъюнктуры: он был и навсегда остался певцом революции. Троцкого "разоблачили" как "маловера" и "капитулянта" прежде всего потому, что он непосредственно связывал построение социализма в России с победой международной революции. Многократные заявления на этот счет делал Ленин, подчеркивая, что окончательная победа социализма возможна лишь в мировом масштабе. Сталин, "развенчавший" Троцкого, позже и сам стал провозглашать, что окончательная победа социализма возможна лишь при утверждении социалистических начал в большинстве стран мира… Разве это не "сталинский троцкизм"? Чем не "перманентный" вывод? Но Сталин, непревзойденный начетчик и антидиалектик, всегда руководствовался лишь идеями прагматизма, преследуя только сугубо личные интересы.

Схематизм и социальный радикализм теории перманентной революции связаны прежде всего не с ошибками Парвуса или Троцкого, а с исторической заданностью марксизма, еще в середине прошлого века предписавшего фатальную неизбежность гибели капитализма. Но вот спустя почти полтора столетия с момента рождения идеи перманентности можно сказать, что все развивается по Марксу, за исключением "пустяков": капитализм окончательно нигде не "сгнил", а социализм, даже превратившись на определенном этапе в мировую систему, нигде не поднялся до подлинных экономических и гуманных высот… А Троцкий верил, что Россия может "прийти к социализму на буксире передовых стран"[28], ибо перманентная революция для нее вне контекста революции мировой в конечном счете бесперспективна.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.