Глава II Соотношение сил и стратегическое положение
Глава II
Соотношение сил и стратегическое положение
Флот Открытого моря был сосредоточен в Северном море. С февраля 1913 г. он находился под командованием адмирала фон Ингеноля, державшего свой флаг на линейном корабле «Фридрих дер Гроссе».
Флот Открытого моря состоял из трех эскадр и из соединений разведчиков и миноносцев.
I эскадра
Командующий — вице-адмирал фон Ланс, 2-й флагман — контр-адмирал Гедеке.
Линейные корабли
«Гельголанд» «Нассау» «Ольденбург» «Вестфален» «Остфрисланд» «Позен» «Тюринген» «Рейнланд» [32]
II эскадра
Командующий — вице-адмирал Шеер, 2-й флагман — коммодор Мауве.
Линейные корабли
«Пройссен» «Ганновер» «Шлезиен» «Шлезвиг-Гольштейн» «Гессен» «Поммерн» «Лотринген» «Дойчланд»
III эскадра
Командующий — контр-адмирал Функе.
Линейные корабли
«Кайзер» «Кениг Альберт» «Кайзерин» «Принц-регент Луитпольд»
Разведывательные силы
Командующий — контр-адмирал Хиппер, 2-й флагман — контр-адмирал Маас, 3-й флагман — контр-адмирал Тапкен.
Линейные крейсера
«Зейдлиц» «Мольтке» «Фон дер Танн»
Легкие крейсера
«Кельн» «Кольберг» «Майнц» «Росток» «Штральзунд» «Страсбург» [33]
7 флотилий миноносцев
В мирное время они подчинялись Флоту Открытого моря лишь временно.
Вспомогательные корабли
«Хела» (легкий крейсер, не имевший боевого значения) «Пфайль», «Блиц» (авизо, построены свыше 40 лет тому назад).
Привожу сведения об организации флота, чтобы по ним можно было судить о его боевом значении.
Как известно, в 1912 г. законом о флоте был предусмотрен следующий его состав: сорок один линейный корабль, двадцать больших крейсеров[5], сорок легких крейсеров, двенадцать флотилий миноносцев и четыре флотилии подводных лодок. Этот флот подразделялся на «отечественные» и «заграничные» морские силы. Ядром отечественных морских сил являлся Флот Открытого моря, задача которого заключалась исключительно в подготовке к эскадренному бою на случай войны. Для того чтобы флот находился в постоянной мобилизационной готовности, он был свободен от всех прочих задач, которые были переданы кораблям специального назначения (учебным кораблям, кораблям для производства опытов и пр.). Однако при нашей системе воинской повинности нам не удавалось поддерживать это состояние высокой боевой готовности в течение круглого года, потому что ежегодно часть команды увольнялась в запас и заменялась новобранцами, которые в большинстве являлись совершенными новичками в морском деле. Таким образом, [34] осенью наступал период некоторого ослабления флота, но все попытки избежать этого не приводили к решительным результатам. При этих условиях нам, следовательно, было выгодно, что начало войны выпало на летнее время.
Учебные корабли, корабли для опытов и корабли специального назначения служили для подготовки будущих офицеров и унтер-офицеров (учебные корабли для кадетов и юнг), для обучения специалистов по артиллерии, торпедному и минному делу, а также для гидрографических работ, для охраны рыболовства и т. п. Как правило, эти задачи поручались устаревшим кораблям, которые уже не имели серьезного боевого значения. Так, например, в качестве учебных кораблей нашли себе применение устаревшие большие крейсера «Герта», «Ганза», «Фрейа», «Винета» и «Виктория Луиза». Для особых целей артиллерийской и учебно-торпедной службы, а также для производства опытов нельзя было обойтись и без привлечения современных кораблей, хотя командование флота неохотно их отпускало, так как для их боевой подготовки в году оставалось слишком мало времени. В связи с необходимостью осуществлять цели, поставленные нам в отношении заграничных морских станций, в составе Флота Открытого моря находилось лишь самое незначительное количество крейсеров, и, конечно, это был факт, достойный сожаления.
За границей, кроме нескольких старых канонерских лодок (стационеров), находилась крейсерская эскадра — в водах Восточной Азии и два крейсера («Гебен» и «Бреслау») — в Средиземном море. Крейсерская эскадра находилась под командованием графа Шпее. Она состояла из броненосных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» и легких крейсеров «Нюрнберг», «Эмден», «Дрезден» и «Лейпциг». Замечу, что из числа легких крейсеров за границу всегда посылались самые лучшие, и этому обстоятельству придавалось существенное значение. Что же касается броненосных крейсеров, то приходилось довольствоваться посылкой «Шарнхорста» и «Гнейзенау», которые [35] могли вступить в бой с любым крейсером до дредноутского типа. В отечественных водах мы располагали всего тремя линейными крейсерами, так как «Гебен» находился в Средиземном море, а «Дерфлингер» и «Лютцов» еще не были готовы. Броненосный крейсер «Блюхер» был занят опытными артиллерийскими стрельбами. Со своими двенадцатью 21-см орудиями и скоростью хода в 25 узлов он значительно отстал по своему боевому значению от построенных на два года ранее английских линейных крейсеров типа «Инвинсибл», которые имели восемь 30,5-см орудий.
Кроме кораблей, выделенных для учебных и опытных целей, в наших портах имелось еще некоторое количество судов, которые должны были образовать предусмотренный законом о флоте резерв флота. Ввиду того, что программа развертывания флота еще не была доведена до конца, из соединений, числившихся в резерве, в строю можно было держать один лишь линейный корабль «Виттельсбах». Другой корабль того же типа — «Веттин», служил в качестве учебно-артиллерийского корабля, а остальные были сданы порту и содержались там с законсервированными машинами, корпусами и вооружением.
С объявлением мобилизации наступил конец деятельности всех учебных и опытных кораблей, и они поступили в распоряжение Флота Открытого моря. Из кораблей, находившихся в порту в резерве, были образованы IV, V и VI эскадры; в частности, линейные корабли типа «Виттельсбах» образовали IV эскадру под командованием вице-адмирала Эргарда Шмидта, который перед тем был инспектором артиллерии; из кораблей более старого типа «Кайзер» была сформирована V эскадра, а из старых броненосцев береговой обороны типа «Зигфрид» — VI эскадра.
Благодаря тщательной подготовке, переход флота на военное положение был осуществлен образцово и без всяких трений. Конечно, потребовалось еще некоторое время для подготовки IV, V и VI эскадр, прежде чем их можно было [36] использовать для боевых операций. Экипаж Флота Открытого моря для увеличения штата мирного времени получил пополнение из мобилизованных, которые прибыли в первые же дни мобилизации.
Если в мирное время, в целях экономии угля и сохранения машин, лишь очень редко ходят полными ходами, то при выполнении операций в военное время корабль должен быть в состоянии тотчас же по выходе в море развить полную мощность машин. При составе команды примерно в тысячу человек, как это имеет место на линейных кораблях и линейных крейсерах, всегда приходилось считаться с известным процентом больных и с другими случаями выбытия отдельных лиц экипажа. Эта убыль покрывалась пополнением из мобилизованных, составлявшим около 10 % от штата мирного времени. В ходе войны выяснилось, что это мероприятие было полезно еще и в том отношении, что личному составу можно было предоставлять отпуска без существенного снижения боевой готовности корабля. Особенно важным было увеличение штата для линейных крейсеров, так как их штатная машинная команда при большом расходе угля была не в состоянии справляться в походе с подносом угля к топкам котлов, так что в помощь кочегарам приходилось выделять строевых матросов. Угольные ямы, расположенные в непосредственной близости к кочегаркам, по возможности сохранялись наполненными на случай боя, когда каждый человек на борту незаменим на своем боевом посту.
Особое значение для организации флота имеют вопросы, связанные с системой командования. В отечественных водах большая часть кораблей была подчинена командующему Флотом Открытого моря. Корабли, базировавшиеся на отдаленные морские станции за границей, естественно, не могли находиться под его руководством; точно так же отдельного главнокомандующего должны были иметь в отечественных водах те корабли, которые действовали в районе, не имевшем [37] непосредственной связи с районом операций Флота Открытого моря. Число кораблей, входящих в состав каждого соединения, не должно превышать того числа, которое командующий в состоянии лично обозревать во время боя, так как между ведением войны на суше и ведением войны на море весьма существенное различие заключается в том, что на море руководство боем должно осуществляться непосредственно на линии огня. Рискованно поэтому создавать над командующим флотом, объединяющим под своим руководством важнейшие боевые силы, еще какую-либо высшую инстанцию, которая, при своеобразности условий морской войны, не может во всех деталях определить момент и характер операции, как это бывает возможным и необходимым при руководстве операциями на суше.
Однако во время мировой войны на каждом театре военных действий возникали особые требования. Необходимо было поэтому иметь такой правомочный орган, который распределял бы боевые силы в соответствии с поставленными целями и благодаря этому мог бы иметь большое влияние на ведение операций на отдельных театрах. Органом, предназначенным для подобной деятельности, являлся Адмирал-штаб («Admiralstab»)[6], который и в мирное время занимался предварительной разработкой операционных планов. Начальник Адмирал-штаба имел право докладывать кайзеру, которому по конституции принадлежало высшее командование всеми сухопутными и морскими [38] вооруженными силами, проекты приказов о военных заданиях; после утверждения приказов кайзером, он направлял их во флот для исполнения. В этой войне, в течение которой, для достижения общей цели, особенно необходимо было добиться тесного сотрудничества между армией и флотом, деятельность Адмирал-штаба должна была приобрести еще большее значение. Однако флот за последние десятилетия превратился в мощное орудие войны, персонал различных центральных учреждений не успевал идти в ногу с этим развитием и удовлетворять всем требованиям современности. В частности, это сказалось в мирное время и на деятельности Адмирал-штаба, что давало себя чувствовать и во время войны.
В мирное время преобладающее влияние в деле развития флота принадлежало статс-секретарю морского министерства, особенно когда эта должность занималась таким человеком, как гросс-адмирал[7] фон Тирпиц, который благодаря своим выдающимся способностям пользовался таким огромным влиянием, какого еще никогда не имел в истории флота ни один морской офицер. В военное же время, наоборот, непосредственного влияния на руководство операциями статс-секретарь не имел.
Развитие флота происходило не без трений, вызывавшихся многочисленными разногласиями в вопросе о целесообразности того или иного вида строительства. У плавающего состава и у Адмирал-штаба господствовало мнение о необходимости иметь во всех отношениях полноценный флот, который в случае войны мог бы удовлетворять решительно всем требованиям. Но для статс-секретаря важнее было выполнить вначале наиболее спешную часть этой программы; что же касается второстепенных ее объектов, то если бы война вспыхнула до [39] окончания постройки всего флота, статс-секретарь допускал возможность некоторой импровизации. По этим соображениям в первую очередь приступили к постройке линейных кораблей и миноносцев, что соответствовало принципу, заложенному в основу нашего закона о флоте, создать флот, обладающий достаточной мощью, чтобы вступить в бой с превосходящим его по силе флотом. Ход войны доказал правильность этого принципа.
Наши стратегические соображения грешили лишь в одном, но зато в существенном отношении. Мы предполагали, что английский флот, который всегда был сильнее нашего флота, будет стремиться к бою в Германской бухте и вообще будет пытаться проникнуть туда, где явится надежда найти германский флот; поэтому мы придавали особое значение непотопляемости и средствам нападения, считая возможным оставлять на втором плане скорость хода и радиус действия. Различие между типами наших и английских кораблей само по себе показывает, что при выработке этих типов в обоих флотах руководствовались стратегическими соображениями. Англичане довольствовались незначительной броневой защитой, придавая значение большей скорости хода и возможному увеличению калибра орудий, чтобы можно было заставить противника подчиниться сделанному ими выбору места боя.
Наряду с командованием Флота Открытого моря создано было особое командование для руководства морскими силами Балтийского моря. Флагманы, находившиеся за границей, также были самостоятельны и получали указания от начальника Адмирал-штаба. В великой оборонительной войне, которую наш народ оказался вынужденным вести, впервые в германской истории крупная роль выпала и на долю флота. Для того чтобы установить линию поведения нашего флота, стратегический план армии должен был предопределять характер деятельности флота. Флот поддерживал армию в ее трудной задаче — борьбе на два фронта против превосходящих сил, [40] охраняя тыл армии от опасности, которая могла угрожать с севера. До тех пор, пока речь шла лишь о борьбе против двойственного союза, армии нечего было опасаться в этом направлении, так как флот был достаточно силен для выполнения поставленной ему задачи. План армии для войны на два фронта был построен таким образом, что успех ожидался в результате наступления, направленного всей своей мощью против одного из противников. Отсюда следовало, что на другом фронте в первое время приходилось воздержаться от наступательных операций и надо было приготовиться к обороне[8].
С присоединением Англии к стану наших противников создался третий фронт — морской фронт, который вскоре приобрел особое значение. Как это видно по ходу войны, наши стратегические замыслы на суше в основных чертах остались без существенных изменений. Да я и не слыхал (будучи тогда командующим эскадрой), чтобы сразу же после того, как Англия стала относиться к нам с возрастающей враждебностью, возникло намерение выработать новый план совместных действий армии и флота, основанный, скажем, на стремлении повысить наши шансы в борьбе с новым противником. Этого можно было достигнуть путем возможно быстрого захвата французского побережья на участке, господствующем над линией Дувр — Кале. Только таким способом были бы поставлены под действительную угрозу как английские перевозки войск через Канал, так и торговое движение, направлявшееся к устью Темзы. Если бы мы с самого начала правильно оценили влияние морской силы Англии на ход войны, если бы мы предвидели, какой огромный вред она нам нанесет, то этому [41] вопросу заранее было бы придано самое серьезное значение. Вместо всего этого только по ходу кампании во Франции создалось положение, при котором волей-неволей пришлось упереться в море, чтобы создать таким путем фланговое прикрытие для правого фланга армии. Обладание фландрским побережьем не дало нам в то время слишком уж выгодных исходных позиций для борьбы с Англией, и для того чтобы обороняться от морской силы Англии, нашему флоту пришлось, как говорят, пролезать в щель. Никого не удивляло это положение, и никто не подумал о том, что после присоединения Англии к нашим противникам перед армией должны были быть поставлены новые задачи. Наоборот, считалось совершенно ясным, что при этих условиях от флота вполне можно ожидать поддержки путем воспрепятствования переправе английских войск через Канал.
Защита этой переправы, в представлении англичан, являлась одной из главнейших задач их флота, и помешать ей можно было только ценой решительного боя с английским флотом. Но и в случае благоприятного исхода этого боя у нас не могло существовать уверенности в том, что движение транспортов действительно будет прервано на долгий срок.
Даже при отсутствии согласованного во всех деталях плана операций армии и флота по военным соображениям было необходимо, чтобы действия флота, так сказать, приноравливались к достигнутым армией успехам, чтобы в случае неудачи, которая могла постигнуть предпринятую на море операцию, армия не была поставлена перед необходимостью ослабить или вовсе прекратить свое наступление.
Значение, которое должен был иметь германский флот для благоприятного развития войны на суше, не могло быть не осознано и противной стороной. Если бы неприятелю удалось завоевать господство на Балтийском море и высадить русские войска на померанском берегу, то восточный фронт должен был рухнуть, так же как и план всей кампании, который имел [42] в виду оборону на востоке и быстрое поражение французской армии. Господство на Балтийском море основывалось на силе германского флота. С уничтожением русского флота опасность, существовавшая на Балтийском море, еще отнюдь не была бы устранена, так как десантная операция с таким же успехом могла быть выполнена под прикрытием английских морских сил, если бы германский флот уже не мог больше этому воспрепятствовать.
Решения этого вопроса английскому флоту отнюдь не надо было искать обязательно в самом же Балтийском море. В его руках было средство, с помощью которого он мог заставить нас вступить с ним в бой в Северном море; для этого ему стоило лишь напасть на наши берега. Имея в виду такую возможность, мы не должны были заранее себя ослаблять, а это ослабление было бы неизбежным, если бы мы стали стремиться к тому, чтобы в первую очередь устранить опасность, угрожавшую нам на Балтийском море со стороны русского флота.
У нас было тем больше оснований считаться с вероятностью нападения английского флота, так как объединенные флоты наших противников получили бы тогда свободу действий против наших берегов. Что Англия станет искать боя с германским флотом в Балтийском море, — это было невероятным, так как все выгоды здесь были на нашей стороне, между тем этот бой в представлении англичан должен был считаться главной целью морской войны. Следовательно, подсказанным нам районом стратегического развертывания нашего флота было Северное море. К тому же мы могли угрожать оттуда восточному побережью Англии и тем самым приковывать английский флот к Северному морю. Если бы англичане попытались все же проникнуть в Балтийское море, то мы успели бы своевременно выйти им навстречу, использовав канал императора Вильгельма.
На востоке же надо было довольствоваться посылкой туда наблюдательных сил, которые своими активными действиями должны были пытаться отпугнуть русских от намерения предпринять [43] наступательные операции. Но подобная система «отпугивания» могла оставаться действительной лишь до тех пор, пока у нас еще сохранялись в неприкосновенности превосходящие силы, которые (в случае надобности) мы могли выставить против русского флота. Но мы могли потерять это превосходство, если бы попытались вступить в бой с английским флотом при неблагоприятных условиях, так как исход этого боя был бы по меньшей мере сомнительным. При превосходстве в силах английского флота и при высокой степени его боевой готовности более вероятным было поражение германского флота, которое могло быть роковым для исхода всей войны.
Уже одно это обстоятельство вынуждало нас придерживаться пассивного образа действий; к тому же мы не имели в начале войны достоверных данных о местонахождении английского флота, и если бы мы пожелали выйти в море, то могли бы получить эти данные только путем наблюдения за образом действия англичан. В случае нападения на нас мы должны были выходить в море не иначе, как со всеми наличными силами, тем более что наше положение и без того было невыгодным в силу существовавших на этом театре неблагоприятных географических условий. Ведь при всех наших операциях мы могли пользоваться в качестве исходного пункта лишь одной точкой, находящейся в крайнем (юго-восточном) углу Северного моря перед устьями рек Эльба и Везер. Только отсюда флот мог предпринимать свои наступательные операции, и сюда же он должен был возвращаться, чтобы найти укрытие в своих опорных пунктах в устьях Яде и Эльбы. Путь вокруг Скагена и через Бельты был для нас закрыт, так как датчане заградили этот фарватер минами. Стороны «мокрого треугольника», вершину которого можно вообразить у Гельголанда, кончаются на севере у Сильта, а на западе — у устья Эмса. Фарватер реки Эмс своим левым берегом граничит с территорией нейтральной Голландии, откуда можно было наблюдать за всеми передвижениями кораблей; все эти сведения в кратчайший срок могли быть переданы [46] неприятелю. Фарватер у Сильта проходим только для миноносцев и легких крейсеров при высоком уровне воды и при благоприятных ветровых условиях.
Наоборот, на английском восточном берегу имеется ряд защищенных якорных стоянок для больших кораблей, и они могут даже вместить весь флот. Чем дальше идти к северу, тем больше английское побережье отступает к западу и тем самым, как это видно на карте (схема 1), все больше увеличивается расстояние, которое надо покрыть при наступательных операциях против северных опорных пунктов, что также шло на пользу противнику.
В то время как мы при наступательных операциях против предполагаемого на севере английского флота на обратном пути могли подвергнуться с юга нападению с фланга, англичане находились в более благоприятном положении, так как при приближении к нашим берегам они могли ждать опасности только с одной стороны, спереди, из Германской бухты. К тому же англичане могли расставить перед единственной опорной базой, из которой мы могли выйти, свои подводные лодки, чтобы нанести нам потери и при выходе и при возвращении. Англичанам достаточно было вести наблюдение только в этом единственном районе, и это освобождало их от необходимости распылять свои силы, выделенные для несения дозорной службы.
Состав британского боевого флота Battle Fleet[9]
Флагманский корабль командующего флотом «Айрон Дьюк» [47]
I эскадра линейных кораблей
Линейные корабли
«Мальборо» «Нептьюн» «Сент-Винсент» «Вэнгард» «Колоссуз» «Колингвуд» «Херкюлес» «Сьюперб»
II эскадра линейных кораблей
Линейные корабли
«Кинг Джордж V» «Центурион» «Орион» «Конкерор» «Аякс» «Монарх» «Одэйшес» «Тэмерер»
III эскадра линейных кораблей
Линейные корабли
«Коммэнуилс» «Британия» «Зеландия» «Индустан» «Кинг Эдуард VII» «Доминьен» «Хиберниа» «Африка»
IV эскадра линейных кораблей
Линейные корабли
«Дредноут» «Эрин» «Тэмирер» «Куин Элизабет» «Беллерофон» «Уорспайт» «Эджинкорт» «Вэлиент» «Бархэм» [48]
I эскадра линейных крейсеров
Линейные крейсера
«Лайон» «Инвинсибл» «Принцесс Роял» «Инфлексибл» «Куин Мэри» «Индомитэбл» «Нью-Зиленд» «Индефатигэбл»
II крейсерская эскадра
Броненосные крейсера
«Шэннон» «Кохрэн» «Ахиллес» «Нэтел»
III крейсерская эскадра
Броненосные крейсера
«Энтрим» «Девоншир» «Эрджил» «Роксборо»
I эскадра легких крейсеров
Легкие крейсера
«Бирмингем» «Лоустофт» «Саутгэмптон» «Ноттингэм»
Флотилии эскадренных миноносцев
Их число и состав были нам неизвестны.
Перечисленные корабли входили в состав Гранд-Флита, которыми командовал адмирал сэр Джон Джеллико. [49]
Второй британский флот
Флагманский корабль
«Лорд Нельсон»
V эскадра линейных кораблей
Линейные корабли
«Принц Уэльский» «Имплакэбл» «Агамемнон» «Иррезистибл» «Бэлуорк» «Лондон» «Формидэбл» «Венерэбл» «Куин»
VI эскадра линейных кораблей
Линейные корабли
«Рассел» «Дункан» «Корнуэльс» «Эксмут» «Альбемарл» «Вендженс»
V эскадра крейсеров
Легкие крейсера
«Карнарван» «Фальмос» «Ливерпуль»
VI эскадра крейсеров
Броненосные крейсера
«Дрэк» «Кинг Альфред» «Гуд Хоуп» «Левиафан»
Третий британский флот
VII эскадра линейных кораблей
8 кораблей типа «Маджестик» [50]
VIII эскадра линейных кораблей
6 кораблей типа «Канопус»
VII эскадра крейсеров
IX эскадра крейсеров
X эскадра крейсеров
XI эскадра крейсеров
XII эскадра крейсеров
В состав крейсерских эскадр входили устаревшие крейсера, например: «Кресси», «Абукир», «Хог», «Хук», «Тезей», «Крессент», «Эдгар», «Эндимиен», «Гибралтар», «Графтон», «Ройял Артур».
Второй и третий флоты образовали Флот Канала под соединенным командованием особого адмирала.
Располагая этими огромными силами, Англия, конечно, могла бы дать нам почувствовать всю силу ее могущества. Самым действительным образом это могло быть достигнуто путем уничтожения нашего флота. Такова была и точка зрения тогдашнего командующего английским флотом:
«Указанной цели вернее и быстрее всего можно достигнуть путем уничтожения неприятельских морских сил, что и является поэтому главнейшей целью нашего флота. Флот находится на своем месте, чтобы одержать победу»[10]. [51]
Но на деле, несмотря на превосходство в силах и на преимущества географического положения, английский флот счел эти громкие слова для себя необязательными. Тем не менее наши предположения о наступательном образе действий англичан были вполне обоснованы, и в соответствии с этими предположениями мы и должны были направлять наши действия.
Задача, поставленная перед командующим Флотом Открытого моря, была сформулирована в переданном ему оперативном приказе:
«Цель операций должна заключаться в нанесении английскому флоту потерь путем наступательных действий против морских сил, несущих сторожевую службу и блокирующих Германскую бухту, а также путем доведения до английских берегов постановок минных заграждений и, если возможно, активных действий подводных лодок. После того как, благодаря такому образу ведения войны, удастся уравнять силы, следует, приведя в готовность и сосредоточив все силы, попытаться ввести наш флот в бой при благоприятных условиях. Если еще и до этого представится случай нанести удар, то он должен быть использован. Кроме того, следует вести войну против торговли по призовому праву и как можно скорее выслать предназначенные для этого корабли в заграничные воды».
По смыслу этого оперативного приказа флот должен был нанести удар, если этому благоприятствовали условия, и он должен был вступить в бой с английским флотом только после того, как удастся уравнять силы путем «малой войны». Следовательно, приказ ни в коей мере не препятствовал командующему флотом использовать благоприятный случай и предоставлял ему необходимую для этого свободу действий; но он требовал от него сдержанности в вопросе о введении в бой флота до тех пор, пока не явится уверенности в успехе. Составители приказа исходили из предположения, что возможность нанести потери неприятелю представится в том случае, если он, как это ожидалось, предпримет блокаду Германской бухты на [52] основе постановлений международного морского права. Примечательно также, что от подводных лодок требовали наступательных действий только в том случае, «если это возможно». Боевые успехи подводных лодок далеко превзошли все ожидания благодаря тому, что их начальники не отступали перед тяжелыми заданиями, а командиры и команда, обуреваемые жаждой боевой деятельности, по собственной инициативе давали больше, чем от них требовалось.
В отношении ведения войны на Балтийском море в оперативном приказе Флоту Открытого моря никаких указаний не делалось, так как для этого района был назначен особый главнокомандующий. Если бы английский флот пожелал перенести войну в Балтийское море, то самым простейшим образом осуществились бы условия, предусмотренные в оперативном приказе Флоту Открытого моря под рубрикой «благоприятных случаев для атаки».