26. ПОГИБЕЛЬНЫЙ МЫС
26. ПОГИБЕЛЬНЫЙ МЫС
Речь идет о мысе, на котором воздвигнута фактория «В стране мехов». Книга написана в 1871 году, издана в 1873.
Исторические события развивались по схеме, предвиденной Жюлем Верном, но последствия их были более жестокими, чем он мог предполагать. Мы «петушились», нас за то «поколотили пруссаки», и мы добились мира ценой потери не только крепостей, но и всей Эльзас-Лотарингии и вдобавок уплаты не двух, а пяти миллиардов контрибуции. У нас была гражданская война, и «республиканское правительство проявило при подавлении мятежа ужасающую энергию», обеспечив этим «республиканской Франции пятьдесят лет внутреннего мира». Жертв было много, и схватка оказалась более жестокой, чем рассчитывали республиканцы.
«Ничего нет горестней, чем зрелище, которое дают нам с обеих сторон те, кто ни в какой мере не является нацией, но тем не менее представляет ее или же им поручено ее представлять», — пишет Этцель госпоже Шаррас. Жюль Верн, в этот «страшный год» искавший убежища в работе, начал проявлять сильную тревогу по поводу своего личного положения. У него готовы четыре книги.
«Но ничего не известно о возможностях издания… — пишет он отцу — Вдобавок Этцель должен мне довольно много, и это начинает меня беспокоить. Я очень опасаюсь, что господин Тьер не обладает той энергией, которая требуется для создания сильного правительства на развалинах Коммуны. К тому же Версальская ассамблея, по-видимому, совершенно лишена политического чутья, и на законодательство все там смотрят со своих колоколен. А между тем кажется — только Республика может спасти Францию».
Жизнь входит в свое русло, так же как и переписка с Этцелем, вынужденным по состоянию здоровья находиться на юге. Издатель читает «Ченслера», и эта вещь пугает его своим реализмом и жестокостью. Писатель с ним согласен:
«Я сознательно довел все это до самого противного, отвратительного и прекрасно понимаю, что так оставить нельзя. Мне дорого было только одно — развязка: ведь такой еще нигде не бывало, и я смог вообразить себе ее из-за единственной во всем океане особенности — пресноводного течения в открытом море, которое несет несчастных, погибающих от жажды и не знающих, что их окружает пресная вода. С остальным можете делать все, что угодно.
Вы говорите, дорогой мой Этцель, что я должен изнемогать, высиживая по три книги в год. Это совершеннейшая правда, и я это чувствую сильнее, чем кто-либо другой. Вы предлагаете изменить условия нашего договора так, чтобы я мог за ту же сумму писать только две книги в год. Узнаю ваше доброе сердце. Но при условиях, в которых мается вся страна, денег этих (9-10 тысяч франков) уже недостаточно из-за дороговизны; «нужда надвигается быстро». Не следует ли искать каких-то других возможностей, кроме литературной работы, чтобы выйти из положения, — поступить, например, на службу, вернувшись, быть может, к биржевой деятельности, хотя первые шаги на этом поприще не были удачными?»
Этцелю удается успокоить его, и в их договор вносятся изменения 25 сентября 1871 года. Вместо трех книг в год писатель будет представлять только две, получая 1000 франков в месяц, то есть 12000 в год, а не 9000. Со своей стороны автор соглашается продлить на три года право издателя на выпуск неиллюстрированных книг, без особого возмещения за уже выпущенные или намеченные к выпуску издания, кроме того, весь договор продлевается еще на три года. В виде исключения за продолжение «Великих путешествий и великих путешественников», которое должно составить еще два тома, писатель получает по 3000 за том.
Он «усиленно трудится» над третьей частью «В стране мехов» и подумывает, как бы сделать из «Приключений капитана Гаттераса» драматическую феерию, которую Ларошель хотел бы поставить на сцене «Гэте» или «Шатле», но тут ему приходится поспешить к постели умирающего отца. В Нант он приезжает как раз вовремя, чтобы присутствовать при его последних минутах. «Это был настоящий святой», — пишет он Этцелю 3 ноября 1871 года.
С неделю он живет в Нанте, в отцовской квартире, на улице Жан-Жак Руссо, 6.
«В стране мехов» по желанию Этцеля пришлось продолжить, но не тем способом, который предложил издатель и который не соответствует замыслу романа: Этцель позабыл, что между фортом Релайанс и новым фортом не могло быть никакого сообщения, поскольку последний плыл по воле ветра и воли! Этот роман вышел в свет лишь в 1873 году, закончен он был в Нанте, куда автор приехал со всеми своими в начале лета. Уже в первых числах августа он возвратился в Париж. Весной он «пережил сильнейшую эмоциональную встряску», решившись на то, чтобы проследить во всех подробностях приведение в исполнение смертного приговора, после чего дал себе клятву «больше таких опытов не проделывать». Затем он устроил себе несколько дней отдыха и отправился с сыном на морскую прогулку.
Напрашивается вопрос: каким образом автор «В стране мехов» мог вообразить себе диковинное приключение, пережитое в экспедиции представителями компании Гудзонова залива[87], которым поручено установить пост на американском побережье Ледовитого океана у 70-й параллели? Наверное, из памяти его еще не улетучилось путешествие капитана Гаттераса, когда в 1870 году ему пришла в голову идея об этой книге, и в частности мысль о плавучих ледяных полях, которые увлекли «Форвард» к полюсу холода. В «Открытии земли» — из серии «Великие путешествия и великие путешественники» — он имел случай вспомнить о дрейфе Парри, который, идя по направлению к Северу, удалялся от него из-за того, что ледяное поле, по которому он шел, плыло на юг.
В момент ледохода льды отрываются от побережья, у которого они образовались, однако никакой регулярности в этом процессе нет — все зависит от погоды, более или менее холодной в данном году. Предположение, что на давно образовавшихся льдах скапливаются слои пыли, мусора и остатков потерпевших крушение судов, способно было привести к гипотезе, что с наступлением летнего времени мог оторваться от материка целый плавучий остров. Но почему он подумал о мысе Батерст? Основательное знакомство с картами полярных областей могло побудить его к более пристальному изучению очертаний этого мыса, указывающего на север, словно палец, торчащий в Северном Ледовитом океане, и дать его воображению толчок, который и породил фантазию о некоей обледенелой оконечности мыса, об айсберге, производящем впечатление скалистой возвышенности.
Экспедицию, организованную компанией Гудзонова залива, возглавляет лейтенант Джаспер Гобсон, к которому присоединяются мужественная исследовательница миссис Полина Барнет и астроном Томас Блэк, которому поручено наблюдать затмение солнца 18 июля 1860 года.
Миссис Барнет, великая путешественница, считает, что «надо все увидеть или хотя бы постараться все увидеть». Она уже пятнадцать лет вдовствует, у нее высокий рост и несколько мужская походка; от облика ее веет не столько женской грацией, сколько моральной силой. При ней — ее неизменная спутница Мэдж, «для нее больше чем служанка: это был преданный и смелый друг… своим мужественным характером она походила на древнюю шотландку, вполне достойную стать супругой пресловутого Калеба». Видимо, в 1860 году немыслимо было представить себе, чтобы женщина обходилась без служанки. Правда, что и в наши дни женщина чувствует себя более надежно, когда у нее есть спутница.
Астроном Томас Блэк обладал скорее пытливым и живым, нежели теоретическим умом. Но в житейском смысле он был человеком беспомощным; вне вопросов астрономии он просто не существовал. Персонаж второго плана, он мало действует в романе и появляется лишь для того, чтобы определить географическую широту и долготу. Однако именно он найдет в минуты опасности средство для спасения своих спутников!
Итак, лейтенант Гобсон воздвигает форт Надежды на оконечности мыса Батерст, на полуостровке, соединенном с материком перешейком шириной в четыре мили. В начале зимы у путешественников устанавливаются дружественные отношения с кочующими эскимосами, среди которых находится девушка, более развитая, чем остальные, по имени Калюмах; она горячо привязывается к миссис Барнет. Видя, что форт основан на мысе Батерст, эскимосы делают недовольную гримасу, но молчат. Затем наступает полярная ночь, зимовка путешественников продолжается. Вследствие землетрясения разрушена часть их построек. Но главная беда в том, что, несмотря на наступление летнего времени, отряд, который должен доставить новому форту провиант, не появляется в назначенном месте. Гобсон начинает беспокоиться, замечая, что прекратились приливы, и 18 июля находит этому объяснение; астроном чрезвычайно озабочен своим затмением, которое оказалось лишь частичным. Новое наблюдение показывает, что мыс Батерст уже не на 70-й параллели, а на 73-й. Мыс продрейфовал на 3 градуса к северу! Гобсон думал, что воздвигает свою постройку на скале, на самом деле он строил на льду айсберга, спаянного с материком в течение многих столетий и принявшего обличье суши, покрытой растительностью. Землетрясение разорвало смычку, связывавшую его с твердой землей!
Желая вновь установить связь с фортом Надежды, эскимосы убеждаются в его исчезновении. При этом они не слишком удивлены, так как все случившееся соответствует предсказанию одной старинной легенды. Калюмах в отчаянии. Заметив во время шторма плавающий остров, который несет к материку, она пытается достичь его на каяке. Миссис Барнет обнаруживает ее лежащей без сознания, и с этого момента эскимоска уже не покинет ее.
Положение несчастных путешественников продолжает оставаться безнадежным, однако ни один из них не проявляет слабости. Увлеченный Камчатским течением, проходящим на Крайнем Севере вдоль американского побережья, плавающий остров перехвачен Беринговым течением и мчится навстречу гибели, устремившись в пролив, разделяющий Новый свет и Азиатский материк. Во время своего странствия по Ледовитому океану он распался на части и, имея вначале площадь 150 квадратных миль, превратился в скромных размеров льдину, готовую окончательно растаять в Беринговом море. Но, приспособив на нее парус, несчастные превращают льдину в плот! Томас Блэк выходит из своей безучастности и указывает способ приостановить таяние льдины. С помощью сохранившихся насосов и резервуара для воздуха на всю периферию льдины выбрасывается сжатый воздух, который, распространяясь по ее поверхности, снова замораживает тающий лед! Итак, проделав на своем плавучем острове расстояние в тысячу восемьсот миль, обитатели форта Надежды смогли наконец сойти на твердую землю на последнем из островов в группе Алеутской гряды.
Полярные области — страна ночи, прославляемая лейтенантом, — всегда завораживали романиста. Уже рассказ «Зимовка во льдах» как бы предварял «Гаттераса». И снова он блуждает по морю на этом айсберге от северных берегов Канады до Берингова пролива, через который он еще раз проплывет в «Сезаре Каскабеле». Он поведет свой «Наутилус» под льды Антарктики еще до того, как Аронаксу удалось бежать, когда подводный корабль направлялся к Северному полюсу. В 1897 году он вернется в Антарктику в поисках героя Эдгара По и водрузит там сфинкса, фигуру в покрывале, увиденную Пимом; а в самом конце своей жизни, найдя сперва для своего «золотого вулкана» место в устье реки Маккензи на берегу Северного Ледовитого океана, он учинит падение своего метеора на остров Упернавик в Баффиновом море. Его «Джонатан» разобьется о скалы Огненной земли, что же касается «Маяка на краю света», то он будет воздвигнут на острове Штатов, у границы плавучих льдов, словно ему не хочется отрывать свой взгляд от материка Антарктиды.
Не потому ли так влечет Жюля Верна к областям льдов, что они благоприятствуют мечте? «Я имею основания считать, — говорит автор устами Гобсона, — что они будут дольше всего сопротивляться попыткам исследователей. В Арктике и в Антарктике не население дает отпор исследователям, а сама природа».
«В стране мехов», написанная в 1871 году, вышла в свет лишь в 1873.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.