Тайны великих шулеров

Тайны великих шулеров

Как известно, карты были изобретены в IX веке в Китае. В Европе же они получили распространение лишь в конце XIV века, причем практически сразу же отыскались мошенники, которые использовали в игре крапленые карты.

В середине XVI века в Англии вышла книга, посвященная азартным играм, в которой во всех подробностях были описаны способы нанесения на рубашку карт малозаметных для постороннего глаза меток.

Производители игральных карт стали тут же изобретать способы борьбы с этим злом. Была разработана специальная, абсолютно непрозрачная бумага. Карты изготавливались из двух слоев плотной глянцевой бумаги, которые склеивались черным клеем на основе сажи. Выполненная таким образом карта ни при каких условиях освещения не просматривалась на свет. Кроме того, ее невозможно было перегнуть, нанести на ее поверхность вмятины, морщины или потертости. Глянец, покрывавший карты, не позволял сделать на них метки красками или чернилами. Еще более изобретательными в этом вопросе были те, для кого нечестная игра превратилась в профессию.

Шулерство стало довольно опасным занятием. В XVI веке разоблаченных шулеров ожидала виселица. Американский суд предоставлял жертвам шулеров право физической расправы с преступниками, вплоть до их убийства.

В 1849 году магистрат одного из французских городов обратился с просьбой к знаменитому фокуснику Жану Робер-Удену изучить сто пятьдесят карточных колод, которые были изъяты у подозрительно удачливого профессионального игрока.

На протяжении двух недель вооруженный увеличительным стеклом фокусник тщательно исследовал каждую карту, но ему так и не удалось обнаружить ничего подозрительного. Следует отметить, что обратная сторона карт, выпускаемых в те времена, не имела рисунка и была белой. Считалось, что на чистом поле намного труднее нанести крап.

Расстроенный фокусник уже решил смириться со своей неудачей, встал с кресла и со злостью швырнул на стол последнюю колоду карт. «И вдруг мне показалось, что на блестящей спинке одной из карт я заметил бледное пятно, – писал Робер-Уден. – Я подошел на шаг ближе, и пятно исчезло. Но тут же появилось опять, когда я снова отступил».

Наконец, фокусник понял, как шулер метил карты. Вероятно, нанося на картон каплю воды, он удалял с некоторого участка поверхности глянец. Полученную таким способом метку можно было различить только с некоторого расстояния, под определенным углом зрения и при особом освещении. Место пятна выбиралось неслучайно: оно соответствовало каждой масти и рангу карты. Робер-Удена заинтересовала эта проблема, и он продолжил ее изучение, а спустя несколько лет написал и опубликовал целую книгу, которую посвятил методам работы карточных шулеров.

С 1850 года на обратную сторону карт стали наносить сложный рисунок. Идея производителей заключалась в том, чтобы таким образом скрыть приметные загрязнения, которые могли случайно попасть на карту в процессе ее использования, например капли кофе, вина или потертости, по которым нечестный или просто наблюдательный игрок мог отличить знакомую карту.

Однако и рисунок рубашки карт мошенники научились использовать в своих целях, нанося на него малозаметные сигнальные штрихи, точки или оттенки.

Производителям карт во все времена приходилось непрестанно разрабатывать новые способы глянцевания, предотвращающие всякие метки. Шулерам же в ответ на это всегда удавалось составлять такие рецепты красок и чернил, с помощью которых можно было бы наносить малозаметные знаки на самый блестящий картон.

Государство выпускало чистые колоды карт, которые переправлялись заказчикам в опечатанных бандеролях. Жулики разработали способы подмены этих колод на меченые.

Порой им приходилось проворачивать и крупномасштабные операции: сознательно снизив цены, они продавали торговцам партии меченых карт, которые у них покупали владельцы гостиничных и клубных киосков и ресторанов. Подготовив тем самым почву, шулеры шли играть в эти заведения.

В середине XIX века испанский шулер Бьянко закупил большое количество высококачественных карточных колод. Самым тщательным образом пометив каждую карту, Бьянко запечатал колоды в оригинальные упаковки и дешево перепродал их в Гавану, слывшую в те времена столицей азартных игр. Затем он сам отправился на Кубу, чтобы пожать плоды своего труда.

Высадившись в Гаване, Бьянко не без удовольствия обнаружил, что его план претворяется в жизнь: помеченные им колоды с гарантией чистоты были проданы во все лучшие казино. Наведываясь по очереди в эти игорные дома, Бьянко каждый раз срывал огромные банки.

Чтобы не вызывать подозрений, в очередном казино или клубе он красноречиво жаловался на крупный проигрыш, который якобы только что постиг его в соседнем игорном доме.

Однако гениальный аферист не учел лишь одного факта. К сожалению, он был не единственным среди тех, кто мечтал поживиться тем же самым способом. Некоторое время спустя в Гавану из Франции прибыл карточный шулер Лафоркад. Ему удалось проникнуть в один из аристократических клубов кубинской столицы, где он украл несколько карточных колод, чтобы нанести на них метки и ввести в игру в том же клубе. Но, увы, Лафоркада ожидало разочарование. Когда он пришел в свой гостиничный номер и распечатал украденные колоды, он обнаружил, что кто-то опередил его: все карты уже были мечеными. Покупая свежие колоды у гаванских поставщиков и находя на них те же метки, Лафоркад понял, что наткнулся на грандиозную аферу.

Французскому мошеннику ничего не оставалось делать, кроме как наводить справки. Он посещал казино и игорные клубы, преследуя пока что единственную цель: вычислить предприимчивого афериста. Наконец, Лафоркад обратил внимание на довольно странное поведение Бьянко, которому постоянно везло, но при всем при этом он не переставал жаловаться на проигрыши. И вот в уютном уголке одного из клубов Лафоркад составил с Бьянко приватную партию в экартэ, в ходе которой уличил его в организации аферы и поставил перед выбором: если Бьянко не поделится с ним половиной всех своих шулерских доходов, его обман здесь же будет раскрыт. Обескураженный испанец, конечно же, предпочел взять француза в долю.

Но в конце концов Бьянко надоело делиться деньгами, и он бежал с Кубы.

Лафоркад попытался продолжить аферу в одиночку, однако внедренные испанцем в гаванские казино крапленые колоды постепенно выходили из употребления. Сам же Лафоркад был не настолько опытен для того, чтобы запустить в игру свой крапленый товар.

Вскоре его уличили в обмане и арестовали. Но, так как следствие не сумело найти доказательств тому, что он метил карты и подбрасывал в игру меченые колоды (Лафоркад действительно этого не совершал), его оправдали.

Многим шулерам удавалось метить карты по ходу игры. При этом точки или царапины, ощутимые осязанием, незаметно наносились на их поверхность острым ногтем, кончиком иглы, припаянным к перстню, или специальными чернилами из оливкового масла, камфары, стеарина и анилина. Когда в том возникала необходимость, шулер слегка смачивал свой палец краской, небольшое количество которой хранилось на пуговице костюма или специальной подушечке, подобной штемпельной, пришитой за лацканом пиджака. Чтобы не оставлять улик, после окончания игры пятнышко таких чернил с меченой карты без особого труда удалялось.

Издавна существуют и другие способы карточного мошенничества. Шулеру совсем не обязательно каждый раз метить карты. Можно и подсмотреть, какие карты держит в своих руках противник. Конечно, в редких случаях самого незадачливого партнера удается посадить спиной к зеркалу, лакированному шкафу или другой отражающей поверхности. При игре с опытным противником шулеры прибегают к более тонким методам, например, к использованию стеклянной поверхности стола, полированного портсигара или даже лужицы специально для этой цели пролитого на стол напитка.

Уже упоминавшийся ранее Робер-Уден описал в своей книге шулерскую табакерку. На ее крышке располагалась скрытая кнопка, при нажатии на которую овальный портрет дамы заменялся вогнутым зеркальцем. Такая вещица позволяла ее хозяину при раздаче карт видеть, что кому достается. Подобные зеркальца прятали в курительных табакерках, спичечных коробках, на перстнях и даже на кончиках сигарет и зубочисток.

По мнению одного американского эксперта по шулерскому искусству, опытный мошенник способен заработать кучу денег, зная место в колоде всего лишь одной карты. Но бывают и более интересные варианты, когда шулер не просто знает расположение карт, но и может управлять им, подсовывая нужную карту в подходящий момент или удаляя невыгодную.

В простейших случаях подмена карт была основана только на ловкости рук. Карту прятали в рукаве, под коленом, под воротником рубашки. Кроме того, умельцами были изобретены механические устройства с пружинами, обладающие способностью убирать карту из руки шулера в рукав или за пазуху, а потом выбрасывать ее в игру.

В 1888 году шулер из Сан-Франциско П. Дж. Кеплинджер по прозвищу Счастливый Голландец произвел настоящую революцию в шулерском деле, разработав на основе предыдущих достижений изобретателей свой хитроумный механизм.

В двойной рукав специально сшитой рубашки был помещен стальной выдвижной зажим, который по желанию игрока мог выхватывать у него из руки карту или несколько карт и втягивать их в рукав. Точно так же карты могли возвращаться из рукава в руку. В действие всю эту систему приводил тросик, проходивший под одеждой через ряд трубочек и шкивов до колена Счастливого Голландца. Расположившись за карточным столом, игрок нащупывал конец тросика, выводил его наружу через разрез в шве брючины и крепил к другому колену. Соединявший колени игрока тонкий тросик под столом был практически незаметен. При разведении колен стальной зажим выдвигался и разжимался, а при сведении он втягивался обратно в рукав. Через несколько часов усиленных тренировок Кеплинджер научился мастерски прятать и выдавать любую доставшуюся ему карту, причем окружающие даже не догадывались о его деятельности.

Блестящее изобретение действовало бесшумно, незаметно и безотказно. Партнер по игре мог заглянуть шулеру в рукав и не увидеть там ничего подозрительного. Использование подобного весьма оригинального устройства могло обеспечить Кеплинджеру безбедное существование на протяжении всей жизни, если бы не овладевшая им жадность, а может быть, азарт профессионального игрока.

Счастливый Голландец стал применять свою систему в самых известных игорных домах Сан-Франциско в покере против таких же отпетых мошенников, как и он сам. Причем шел он на этот риск не время от времени, а, забыв о всякой осторожности, практически постоянно. Это не могло продолжаться до бесконечности, и вскоре небывалое везение Кеплинджера во всех играх навлекло на него подозрение его опытных соперников, которые решили разоблачить Счастливого Голландца.

Дождавшись условного сигнала, трое противников схватили Кеплинджера и обыскали его с ног до головы. Изобретение, конечно же, было обнаружено, поэтому Счастливый Голландец, дабы избежать разоблачения и суда Линча, который вряд ли оставил бы его в живых, согласился смастерить такое же устройство для каждого из своих разоблачителей. В результате по истечении нескольких лет механическая рука Кеплинджера стала достоянием шулеров всего мира. В конце XIX века специализированные компании продавали его аппарат по 100 долларов за штуку. Для тех лет это была немалая сумма, но волшебный прибор, следует отдать ему должное, того стоил.

XX век произвел на свет немало выдающихся новинок в области карточного шулерства. Один из вариантов механической руки крепится к грудной клетке и приводится в действие глубоким вдохом или выдохом. В США в свободной продаже можно встретить карты, крапленые таким пигментом, который способен видеть лишь тот, кто носит контактные линзы определенного цвета. Полиция не вправе конфисковать такой товар, потому что эти карты продаются в магазинах шуток и розыгрышей.

Профессиональные шулеры прибегают также к помощи специальных наводчиков, вооруженных биноклем и рацией. Так, в 1949 году известный американский шулер Ник Дандолос по прозвищу Грек с помощью такого наводчика выиграл ни много ни мало 500 000 долларов. Напротив здания гостиницы «Фламинго» в Лас-Вегасе, где проходила игра, была снята комната, в которой укрывался человек, вооруженный сильным биноклем и рацией. Чтобы избежать разоблачения, партнеров Грека усаживали спиной к окну. При соблюдении этого единственного простого условия предприятие просто было обречено на успех.

Первое упоминание о карточных играх в России относится к началу XVII века. Предположительно карты были завезены в нашу страну в Смутное время из Польши. Наверняка сразу же появились люди, желавшие извлечь выгоду из этого дела. Вместе с тем судить о том, много ли тогда было шулеров и какому наказанию их подвергали, в наши дни довольно сложно, поскольку карты в России были запрещены царским указом. В «Уложении» Алексея Михайловича картежники упоминаются в одной строке с убийцами и ворами, так что первоначально в России-матушке карались не только промышлявшие мошенничеством, но и честные игроки.

Однако существовало и исключение из всеобщего строгого правила. Так, сохранившаяся до настоящего времени опись дворцового имущества, составленная после смерти царя Алексея Михайловича, свидетельствует о наличии среди прочих вещей нескольких десятков карточных колод, что позволило сделать вывод, что в царском дворце в карты все-таки поигрывали.

Но законным способом проведения досуга они были признаны только при Петре I.

В романе Фаддея Булгарина «Иван Выжигин», появившемся в 1829 году, описываются некоторые способы карточного шулерства, применявшиеся в то время в России. Вот как один из шулеров посвящает героя романа в тайны своего ремесла:

«Зарезин вынул из ящика в столе табакерку и подал ее мне.

– Видите ли вы в ней что-нибудь? – спросил он.

– Ничего, кроме того, что она тяжела и очень хорошо сделана, – отвечал я.

– Тяжела оттого, что середина золотая, а верх платиновый и что тяжесть эта весьма нужна. Видите, это нижнее дно обведено рубчиком или рамочкою, а на самой середине дна – цветок, отделанный матом? Теперь извольте смотреть: вот я, например, банкир (то есть тот, кто раздает карты и против кого играют партнеры, называемые понтёрами).

При сем Зарезин сел за стол, взял карты в руки и продолжал:

– Теперь вижу, что вторая карта должна выиграть большой куш. Кладу карты на стол, прикрываю колоду табакеркой, как бы из предосторожности, чтобы понтёры не видали карт; вынимаю платок, вытираю нос, потом открываю табакерку, беру табаку, снимаю табакерку, продолжаю метать, и вот видите: семерка, которая должна была лечь влево, ложится направо.

– Как же это получается?

– А вот как. В табакерке два дна. Этот цветочек вставной, на пружине, и намазан по мату воском или клеем. Когда я беру табак, то прижимаю пальцем середину. Верхняя карта прилипает к цветку и держится в рамочке. Вторая остается верхней. Теперь идет другая карта, которую мне надобно положить направо. Я точно же таким порядком кладу табакерку на карты, прижимаю дно, и карта отстает от цветка и ложится наверх, а та, которая должна была выиграть при первой раздаче, проигрывает понтёру при второй».

Затем Зарезин демонстрирует еще одно чудо техники, так называемую гильотину. «Слово французское, – говорит он, – но изобретение русское, и не столь страшное, как французский механизм того же названия».

Гильотина представляла собой карту, масть которой и очки изменялись при помощи движения пальца. Любую карту с очками (но не фигурную) осторожно расщепляли посередине на два листочка. Между ними вставляли устройство для смены очков, роль которого выполняла тонкая стальная пружинка от часового механизма. Один ее кончик едва заметно выступал сбоку карты, а к другому были приклеены очки, вырезанные из других карт.

Иногда в подобном устройстве пружинку заменяли плоским рычажком, который изготавливали из расплющенной на наковальне тонкой швейной иглы. Затем на месте очков в лицевом листочке расщепленной карты вырезали окошки, после чего всю карту склеивали. Подобное изобретение неплохо работало, потому что при тусклом свете свечей партнеры не могли рассмотреть, как шулер двигал ногтем выступающий кончик часовой пружинки для того, чтобы выставить в прорезанные окошки нужные ему очки.

Одно время карты были сильным увлечением Николая Васильевича Гоголя. Неслучайно в его пьесе «Игроки» содержится описание нескольких способов подбрасывания в игру крапленых колод. «Приезжает на ярмонку наш агент, – рассказывает один из персонажей, опытный шулер. – Останавливается под видом купца в городском трактире. Лавки еще не успел нанять, сундуки и вьюки держит в комнате. Живет он в трактире, издерживается, ест, пьет – и вдруг пропадает неизвестно куда, не заплативши. Хозяин шарит в комнате. Видит, остался один вьюк: распаковывает – сто дюжин карт. Карты, натурально, тут же продали с публичного торга. Купцы вмиг расхватали их в свои лавки. А через четыре дня проигрался весь город!»

Так с помощью трюка с пропавшим агентом шулерская команда распространила по всему городу колоды с мечеными картами.

А вот еще один хитроумный трюк. Задумав обобрать богатого помещика, группа приезжих шулеров садится в повозку, запряженную тройкой лошадей, и во весь опор летит мимо купеческого дома. Для пущей убедительности пассажиры прикидываются пьяными. Они кричат и во все горло распевают песни. Из повозки выпадает чемодан. Дворовые люди машут вслед удаляющимся шулерам, кричат, но те якобы ничего не замечают и мчатся прочь. Чемодан, естественно, прибирают к рукам и рассматривают его содержимое. Среди кое-какой одежды находят колод сорок карт, которые, по замыслу мошенников, попадают на барские столы. На следующий же день хозяин и все его гости остаются без копейки в кармане. Обчищают их, конечно, шулеры, которые подбросили им чемодан с колодами крапленых карт.

В книге «Жизнь игрока, описанная им самим, или Открытие хитростей карточной игры», опубликованной в 1826 году, автор которой по вполне понятным причинам предпочел остаться неизвестным, приводится история, повествующая о том, как страстного картежника и меломана обыграли в карты при помощи скрипки.

Двое сели играть в бостон, а третий, скрипач-виртуоз, начал ходить по комнате и наигрывать импровизации якобы для развлечения игроков. Музыкант изучал карты обоих игроков и своей игрой передавал своему сообщнику сведения о мастях карт, которые находились на руках у его партнера. Так, если скрипач начинал играть на басовых струнах, это означало пики, на высоких тонах – трефы и т. д.

Другим способом передачи информации являются кодовые слова. Например, зная, какие карты есть на руках у партнера, шулер обращается к помощнику с такими словами: «Что ты думаешь? Ходи!» или «Батенька мой, как же тебе везет!» Оказывается, подобные фразы несут в себе определенную информацию: первое слово, начинающееся на букву «Ч» – это указание ходить с червей, на «Б» – с бубен и т. п.

Бывали в России и международные аферисты, владевшие шулерскими приемами. Кратковременный фаворит Екатерины II генерал-поручик С. Г. Зорич был известен как страстный картежник, который ввел при дворе игру на такие суммы, о которых до него никто и не помышлял. Именно о нем упоминает Александр Сергеевич Пушкин в «Пиковой даме».

За скандальное увлечение картами царица отослала Зорича от двора. Он уехал на Украину и поселился в своем имении в Шклове, где занялся большой игрой.

Спустя некоторое время Шклов стал международным центром карточных игр, чем-то вроде европейской Гаваны. В этот город съезжались искатели приключений со всей Европы.

Среди них оказались известные в те времена шулеры – австрийские графы, братья Зановичи, близкие друзья знаменитого Казановы, высокий титул которых помогал им в организации карточных афер. Зная о том, что свежие колоды привозили к Зоричу на обозах, графы подменили в одном из обозов настоящие колоды на крапленые и начали неизменно выигрывать.

Там же, на Украине, Зановичи занялись изготовлением не только крапленых карт, но и фальшивых банкнот, за что и были взяты под арест после того, как в Шклове обнаружили поддельные российские ассигнации на общую сумму в 700 000 рублей. Графы с позором были высланы из России. Вполне вероятно, что не без помощи подобных партнеров генерал Зорич накопил карточных долгов на два миллиона рублей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.