История с американскими дорожными чеками

История с американскими дорожными чеками

Это произошло в январе 1947 года в Париже. Тогда столица Франции не оправилась еще от фашистской оккупации. В то время жизнь в Париже, так же как и во многих других западноевропейских городах – Варшаве, Берлине, Будапеште – словно бы замерла.

Парижские отели и гостиницы послевоенных лет были в основном закрыты. Редко когда можно было услышать одинокие голоса французских шансонье. Молодежь предпочитала в то время слушать энергичные ритмы джазовой музыки, а также буги-вуги и неподражаемые мелодии Гленна Миллера.

Французский франк стоил тогда мало: за 200 франков давали 1 американский доллар. Естественно, что простым людям жить было очень трудно. К тому же все продукты и необходимые в быту товары выдавали по карточкам. Местные лавочки и маленькие магазинчики также не могли предоставить своим покупателям богатый ассортимент продукции, кроме никому не нужных грошовых безделушек.

Настоящая торговая жизнь кипела во Франции конца 40-х годов XX века только на черных рынках, где за баснословные суммы можно было приобрести все, что угодно. Те из парижан (и приезжих), кто за годы войны смог сколотить порядочное состояние, покупали на черном рынке дорогие персидские ковры, а затем обменивали их на дефицитные продукты питания, кофе и табак.

Французский франк стоил на черном рынке еще дешевле. За 1 доллар там давали 250–300 франков. Ко всем тяготам и лишениям простых людей, чьи судьбы были разбиты тяжелыми военными годами, прибавилась еще одна – безработица. Тогда редко кому из европейцев удавалось найти работу, приносившую постоянный и высокий доход.

Однако нужда все возрастала, и многие не находили выхода из петли послевоенной нищеты. Другие же не стеснялись в средствах и использовали самые разные способы для того только, чтобы остаться в живых и не умереть голодной смертью. Кто знает, возможно, они были правы…

Послевоенные годы не случайно останутся в памяти европейцев самым тяжелым временем. Однако не все предавались горю. Находились и такие, кто участвовал в разного рода аферах и махинациях с тем, чтобы вырвать из рук своих соотечественников кусок хлеба.

На черном рынке появилось тогда множество мошенников, которые занимались тем, что подделывали денежные купюры, продовольственные карточки и документы. Но этим занимались профессионалы искусства аферы.

Во Франции послевоенных лет на рынках часто появлялись и более мелкие мошенники. Они продавали глину, положенную вместо мяса в расправленные консервные банки из-под американской тушенки, начиняли сорной травой самодельные сигареты и расфасовывали их в пачки из-под элитных «Лаки страйк» и «Кемел».

Французские и заезжие мошенники не посягали тогда только лишь на французский франк. Но происходило это не потому, что ими руководило чувство патриотизма, вовсе нет! Секрет подобного долгожительства настоящего франка заключался в другом – в его малой стоимости и снижении спроса на такую валюту.

Однако вернемся к профессионалам аферного дела. До сих пор старожилы Парижа помнят имя одного из главарей преступной мошеннической группы, Збигнева Пославского. Он был поляком по национальности и официантом по профессии. В 1947 году ему исполнилось 50 лет.

Его «карьера» талантливого афериста началась еще в 20-е годы XX столетия. Тогда он работал официантом в ресторане одного из городских отелей. За хорошую службу посетители заведения часто одаривали услужливого и вежливого официанта щедрыми чаевыми. Там же Пославский впервые встретился и с представителями «высшего общества» мошенников.

Да, в то время Збигнев Пославский мог похвастаться перед знакомыми и дорогой одеждой, и богатым столом. Однако он все чаще стал задумываться над тем, что его коллеги по «бизнесу» имеют гораздо больше материальных ценностей, чем он сам.

Мошеннический талант Пославского недолго дремал. Очень скоро официант ресторана нашел другой путь обогащения. Говоря современным языком, он стал киллером. Подкладывая бомбы под врагов своих заказчиков, он тем самым решал проблему конкуретной борьбы в той сфере жизни, которую занимали аферисты.

К великому сожалению Збигнева, война приостановила его удачно развивавшуюся карьеру киллера. Но и после войны он долго не мог найти занятия по душе, то есть такого, которое приносило бы отвечавший его запросам доход.

В то утро, 17 января, Збигнев Пославский расположился с газетой в руках у окна маленькой комнаты, которую он снял совсем недавно. Его мало интересовали статьи о вхождении в женскую моду коротких юбок, о пышном праздновании владыкой Бомбея, Ага-ханом, своего очередного дня рождения и о разводе министра со своей супругой. Мысли его были далеки от бульварных новостей. Он ожидал прихода важного для него гостя.

В точно назначенное время в дверь комнаты, где жил Пославский, постучали. В ответ на приглашение войти в растворенных дверях показался высокий элегантный молодой человек лет тридцати.

Збигнев Пославский познакомился с вошедшим всего два дня назад в одном из многочисленных городских кафе. Его звали Джолли. Да-да, это был тот самый Джолли, настоящего имени которого не знал никто и который был знаменит на весь Париж своими торговыми аферами.

В тот день перед Збигневом Пославским предстал молодой человек, одетый в дорогое пальто. На его шее был повязан не менее роскошный и элегантный галстук с изображением грациозной женщины. На голове вошедшего красовалась ковбойская шляпа с загнутыми кверху широкими полями, которая словно бы свидетельствовала об американском происхождении молодого человека. А в нагрудном кармане пальто лежал поддельный (об этом знал только его владелец) паспорт, в котором говорилось о том, что владелец сего документа занимается торговлей табаком и коврами.

Переступив порог небольшой комнаты Збигнева Пославского, Джолли заговорил по-французски. Однако хозяин, поняв, что гость владеет языком недостаточно хорошо, тотчас же предложил перейти на английский. Новые знакомые долго разговаривали. Они обсуждали события мировой политики, ситуацию, сложившуюся на Ближнем Востоке, положение евреев в разных странах земного шара. Пославский и Джолли рассуждали о том, что каждый из живущих на планете не должен находиться в стороне от сионистского движения. Несомненно, они сами также обязаны принять участие в спасении евреев.

После подобных отвлеченных разговоров Пославский и Джолли перешли к обсуждению частных деталей нового предприятия. Оказалось, гостю Пославского были известны места, где хранится огромное количество брошенного бежавшими немецкими оккупантами, а также американскими солдатами оружия. Далее Джолли добавил, что за скромную плату согласился бы помочь евреям и смог бы не без помощи друзей переправить оружие в Палестину.

В ответ Пославский сказал о том, что у него также имеются знакомые, которые оказали бы всяческое содействие набиравшему все большую силу сионистскому движению. Таким образом, именно в тот январский день 1947 года между Пославским и Джолли было устно заключено соглашение сотрудничать в торговле оружием. Тогда же два мошенника замыслили и фальсификацию дорожных чеков знаменитой на весь мир компании «Америкен экспресс компани».

Дорожные чеки, выпускаемые АМЭККО, действуют и в настоящее время. Они представляют собой выдаваемые в кредит ценные бумаги, функционирующие в качестве оборотных средств, наряду с денежными купюрами. Однако деньги значительно уступают чекам, поскольку в меньшей степени застрахованы от подделки.

Дело в том, что при получении чека его владелец должен поставить подпись в верхнем углу билета. При обмене же чека на деньги служащий банка обращается к подателю финансового документа с просьбой расписаться еще раз и предъявить паспорт или любое другое свидетельство личности, которое содержит подпись его владельца.

Однако, как показало время, и такие полностью защищенные на первый взгляд от подделки банковские билеты все же можно подделать. Шанс мошенникам давало то обстоятельство, что покупатель чека ставил на нем свою подпись при приобретении, а не при обмене. Таким образом, авантюрист мог натренировать руку и научиться расписываться, точно как настоящий обладатель чека.

Спустя примерно неделю после того, как Пославский принимал в своей маленькой комнате в Сюртэ важного гостя, Джолли отправился в один из филиалов компании «Америкен экспресс компани». Там он и купил 10 чеков, стоимость которых оценивалась в 100 американских долларов. В то время пока служащий перебирал бумаги и мало следил за тем, что происходит за окошком офиса, Джолли успел заполучить два неподписанных чека.

Тем временем Пославский так же, как и Джолли, не сидел сложа руки. В Париже он разыскал некоего Даниэля Бернхайма, который в ту пору был известен своим уголовным прошлым. После того как Пославский объяснил суть предпринятого им дела, Бернхайм тут же согласился принять в нем самое активное участие и пообещал приобщить еще пару-тройку нужных людей.

Именно так Пославский познакомился с Жаном (наборщик, умевший изготавливать фальшивые купюры), затем с Альбертом, который привел авантюриста к Анри Перрье, ставшему впоследствии „мозгом“ организации.

Каким же был Анри Перрье в то время, когда с ним познакомился Пославский? Это был довольно мрачного вида человек. Сорокалетний Анри Перрье производил на собеседника довольно тягостное впечатление. Его широкие плечи говорили о недюжинной физической силе, а нос с горбинкой свидетельствовал о прошлом его обладателя, который, видимо, славился многочисленными победами в кулачных боях.

Очень скоро к таким победам прибавилась и еще одна – весьма успешное участие в предприятии по изготовлению поддельных банковских билетов и ценных бумаг. До той поры за Анри Перрье прочно закрепилась репутация обычного уличного хулигана. Мошенничество и жажда легкой наживы впервые заинтересовали его только после знакомства со Збигневом Пославским.

Необходимо заметить, что в досье, хранившемся в полицейском участке, значились только хулиганские проделки Перрье. Ни в каких более серьезных аферах и преступлениях до 1947 года он замечен не был. Именно такого «коллегу» и искали Пославский и Джолли. Впоследствии Анри Перрье принимал участие в самых рискованных операциях с поддельными чеками и денежными знаками.

Известно, что 15 марта 1947 года в квартире Збигнева Пославского собрались все участники нового предприятия, главной целью которого был оборот фальшивых денежных купюр. Нужно признать романтический характер Пославского. Общее собрание членов преступной группы он начал с эмоциональной речи о мировой политике и ситуации на Ближнем Востоке. При этом, заявил тогда оратор, каждый из собравшихся должен был внести свою лепту в дело защиты палестинских евреев…

Аплодисменты Бернхайма заставили Пославского замолчать на несколько минут. Однако после того, как он вновь открыл рот, чтобы продолжить свою речь, его слова были прерваны возгласом Анри Перрье: «Кончай молоть ерунду, давай о деле. А ты, Жан, уже успел набраться. Я привык иметь дела с настоящими мужчинами, а не с размазнями и пьянчугами».

Искаженное злобной гримасой лицо Перрье заставило всех присутствовавших умолкнуть и перейти от международного положения к подготовке плана по реализации фальсифицированных чеков и получению за них настоящих денег.

Тогда Джолли достал из своего бумажника добытый им в «Америкен экспресс компани» неподписанный чек. «Мастер» Перрье недолго разглядывал протянутый ему банковский билет, после чего установил цену за изготовление подобного – 750 000 франков. При этом он затребовал аванс, равный 1/3 указанной суммы, еще треть он просил на покупку бумаги, а оставшуюся часть мошенник надеялся получить после того, как автомобиль, нагруженный свежевыпущенными чеками, покинет двор типографии.

Затем Перрье произнес: «Все остальное – ваше дело, меня это не касается». С этими словами он покинул неуютную комнату Пославского, заставив тем самым оставшихся подумать над тем, как собрать необходимую для изготовления фальшивых банковских билетов сумму денег.

Итак, Джолли и Пославский отправились на поиски меценатов, которые согласились бы оплатить все расходы по печатанию чеков. Прежде всего они надеялись на поддержку евреев, бежавших из Палестины во Францию. Однако прежние знакомые Пославского из таких кругов после войны сами нуждались в средствах, а потому помочь авантюристу не могли.

Тогда Збигнев Пославский обратился к Альфонсу Лупу, еврею по национальности, в то время владеющему маленькой фабрикой по изготовлению щеток. Взывая к патриотизму и любви к еврейскому народу, Пославский своими пламенными речами заставил Лупа согласиться принять активное участие в «деле освобождения евреев Палестины».

Но хитрый Луп в первую очередь был настоящим дельцом. Положительно ответив на просьбы Пославского выступить спонсором его предприятия, он тем не менее не забыл и о щетках, выпускаемых его фабрикой. Да, он согласен дать просителю требуемую сумму денег, но тот в свою очередь, должен был выкупить у него некоторую часть щеток. Итак, Пославский получает от Лупа 160 000 франков наличными и в придачу чистейшей воды бриллиант, оправленный в золото. Анри Перрье берет у Пославского и деньги, и бриллиант, хотя хорошо знает о том, что он не больше и не меньше, чем искусная подделка.

Получив деньги, Анри Перрье занялся делом. Вначале он пустился на поиски гравера и печатника. Гравером должен был стать Мишель Сути, человек, с которым Перрье когда-то сидел в одной тюремной камере. Однако, внимательно изучив банковский билет, Сути возвратил его владельцу со словами: «Ничего не выйдет. Вот водяные знаки, месье, их нельзя подделать, а без этого все остальное сущая ерунда. Я в этом не участвую».

Вот так Перрье впервые получил от своего сокамерника отказ участвовать в предприятии по подделке ценных бумаг. Но делать нечего. Возникшая проблема должна быть решена во что бы то ни стало. Тогда находчивый Перрье обратился к знаменитому фальсификатору документов Пьеру Жанину. Именно он, занимаясь подделкой паспортов, в годы войны спас жизнь не одному фашисту, находившемуся в бегах.

Так или иначе, Пьер Жанин за определенную плату согласился принять участие в печатании чеков «Америкен экспресс компани». По воспоминаниям современников, Жанин был гением в подделке документов и ценных бумаг. С помощью специального оборудования ему удалось создать такие чеки, которые необычайно трудно было отличить от настоящих. Даже водяные знаки на подделанных им бумагах мало чем отличались от водяных знаков, нанесенных на настоящую банкноту.

Итак, Перрье сумел удачно подобрать «кадры», оставалось только найти специальное оборудование, с помощью которого можно было бы выпустить целую серию фальшивых чеков знаменитой дорожной компании. И такой станок был найден.

Сразу же после объявления окончания войны одна из французских фирм заказала в Соединенных Штатах Америки офсетный пресс. Однако он так никогда и не дошел до заказчика и долгое время хранился в подвале одного из парижских частных домов. Как пресс попал к хозяину того дома, до сих пор остается загадкой.

Как бы то ни было, Анри Перрье удалось выкупить офсетный пресс у парижанина. После этого подельщики взяли в аренду подвальное помещение, находившееся под знаменитым на парижской окраине баром. Начиная с последней недели мая в подвале бара кипела бурная работа по изготовлению поддельных банковских билетов. 21 день понадобился Перрье и его сообщникам на то, чтобы выпустить не одну сотню фальшивых чеков.

Естественно, ни посетители питейного заведения, ни сам хозяин оного даже не догадывались о том, что происходит в подвале. Перрье был очень осторожен. Пресс включали только тогда, когда наверху звучала музыка. Когда же оркестр прекращал свою игру, станок отключали.

19 июня 1947 года в подвальном помещении парижского бара Анри Перрье и его помощниками было изготовлено 6000 фальшивых чеков достоинством в 100 американских долларов каждый. Для вывоза со двора бара были наняты два легковых автомобиля, которые доставили пачки поддельных чеков на склад небольшого хозяйственного магазина, владелицей которого была возлюбленная Альфонса Лупа.

На следующий день склад посетил Анри Перрье, надеявшийся получить последнюю часть требуемой ранее с заказчиков суммы денег. Однако пришедший на встречу Джолли сообщил о том, что собрать нужное количество денег для того, чтобы полностью рассчитаться с Перрье, организации не удалось. Тогда Перрье вскрывает первую попавшуюся ему под руку пачку чеков и кладет в свой бумажник 1000 купюр. После этого, не говоря ни слова, он покидает магазин.

Перрье не случайно взял тысячу чеков. Дело в том, что в то время их стоимость на французском черном рынке достигала не менее 250 франков. Таким образом, продав фальшивые чеки, мастер подделки смог бы неплохо подзаработать. Что же касается Джолли и Збигнева Пославского, то им только еще предстояло разработать план реализации фальсифицированных ценных бумаг.

Еще спустя два дня, 21 июня 1947 года, Бернхайм и Джолли отправились в Антверпен, чтобы оптом сбыть имевшиеся у них фальшивые чеки АМЭККО. Торговцам нельзя было медлить ни минуты. Прибыль от продажи поддельных банковских билетов обещала быть огромной.

Двумя днями ранее, 19 июня, шефом отдела детективов, находящегося в одном из европейских филиалов «Америкен экспресс компани», Седерлундом, было получено сообщение о том, что зарегистрирован случай обмена фальшивого дорожного чека на наличные. Спустя некоторое время подобные сообщения пришли из Ниццы, Брюсселя и Парижа. В столице молодой торговец поддельными чеками предложил свой «высококачественный товар» одному из сотрудников «Сюрте насьональ». Не нужно говорить о том, что бизнесс закончился для незадачливого продавца весьма плачевно.

Итак, несколько фальшивых чеков оказалось в руках детектива Седерлунда. Внимательно изучив работу французских мошенников, он сказал: «Высококлассная работа… Краски бледноваты, водяные знаки оттиснуты слегка сильнее, номера серий несколько темнее нормы…»

В июле 1947 года старший комиссар «Сюрте насьональ», Эмиль Бенаму, объединившись со старшим комиссаром парижской полиции, Луи Пуарье, решил объявить непримиримую войну мошенникам, изготавливавшим фальшивые дорожные чеки. Оба детектива отличались превосходными качествами настоящих полицейских. Еще в военное время им удалось раскрыть не одно преступление, касавшееся подделки денежных купюр и документов. Позднее для поимки авантюристов к ним присоединились еще два полицейских, Марсель Фрапье и М. И. Седерлунд.

Прежде всего о том, что в Европе появились поддельные дорожные чеки, решено было известить Интерпол. После этого полиция Парижа разослала такое же сообщение и в периодические печатные издания. Таким образом жители многих западноевропейских стран в течение нескольких дней узнали о происшествии и получили предостережение от покупки фальшивых банковских билетов.

Очень скоро в информационном отделе «Сюрте насьональ» появляются сведения о хождении фальсифицированных чеков АМЭККО на черных рынках Швейцарии, Бельгии, Западной Германии, Скандинавии и Чехии. А 3 июля служащий одного из нью-йоркских банков находит среди настоящих чеков и 20 поддельных билетов.

Расследование происшествия очень быстро заходит в тупик. Все следы вели к пилоту трансатлантического лайнера. Однако установить его местопребывание после посещения банка полиции не удалось.

Руководство компанией, имевшей на мировом рынке репутацию солидной фирмы, оказалось всерьез обеспокоенным за дальнейшее развитие предприятия. В результате решено было послать во Францию ревизора. Им стал Дж. К. Ливингстон. 60-летний американец, который половину своей жизни проработал в фирме АМЭККО. Прибыв во Францию, он решительно заявил о том, что не позволит мелким воришкам портить репутацию компании, имевшей большой вес в мировом бизнесе.

Однако известная русская пословица гласит: «Собака лает – ветер уносит». Фактической пользы от Ливингстона оказалось куда меньше, чем вызванного его пламенными речами шума в обществе.

Тем временем Пославский и Джолли, очень встревоженные решением полицейских во чтобы то ни стало изловить злоумышленников, попытались как можно скорее освободиться от фальшивых чеков. Однако вследствие газетной шумихи тогда нашлось не так много покупателей банковских билетов.

Но 22 июля 1947 года один из таможенников маленького пограничного городка в Швейцарии изъял 50 чеков, не указанных в декларации. Тем не менее таможенники не смогли разглядеть в найденных чеках фальшивку, а потому, лишь предупредив их владельца о возможном наказании, отпустили его.

Только спустя две недели швейцарские полицейские пригласили в участок первого секретаря миссии одной из южноамериканских стран в Париже. Дело было в том, что у задержанного полицейскими дипломата оказалось 100 поддельных чеков компании АМЭККО. В ходе следствия оказалось, что те чеки дипломат купил на парижском черном рынке.

В один из таких дней наборщик Жан случайно повстречал в одном из многочисленных парижских кафе своего давнего компаньона по изготовлению фальшивых денег и документов, Поля Таллендье. Он-то и согласился за умеренную плату продать отпечатанные бравой компанией «Пославский и К°» фальшивые дорожные чеки.

Друзья договорились о встрече, которая должна была состояться вечером следующего дня в кафе под названием «Аккей». Жан пообещал выдать Таллендье на продажу 400 поддельных банковских билетов. Точно в установленное время в зал кафе «Аккей» вошли трое мужчин, Поль Таллендье и два незнакомца. К тому часу Жан и Альбер уже находились в кафе. Таллендье оставалось только лишь познакомить четырех мошенников. «Месье Жильбер и месье Антон» – представились двое вошедших. Вслед за этим Жан и Альбер также назвали свои имена. Фамилии в преступном мире принято было не называть.

Жильбер Хайслер, молодой человек лет тридцати, имел, по словам своих товарищей, большой талант мошенника и смог бы сделать хорошую карьеру в уголовном мире. Однако он был романтиком, а потому ему необходим был более старший коллега, который направлял бы его энергию в нужное русло. Таким товарищем и стал 40-летний Антон Берманн.

На встрече с Жаном и Альбером Берманн не раз вспоминал о своем аристократическом происхождении. Действительно, он хорошо говорил по-немецки, мог свободно изъясняться на французском языке и владел английским. Однако талант Берманна не ограничивался превосходным знанием нескольких европейских языков. Главным его достоинством, как считал он сам, была страсть к наживе и легким деньгам. Не случайно он числился в списках Интерпола за изготовление и реализацию фальшивых денежных знаков.

В то время в «Аккее» собирались представители самых разных профессий. В том же кафе предпочли встретиться и разыскиваемые полицией за изготовление фальшивых чеков Жан, Альбер, Таллендье, Жильбер и Антон. Заказав легкий завтрак, они приступили к обсуждению плана продажи банковских билетов.

Таллендье, Хайслер и Берманн, внимательно осмотрев показанные им дорожные чеки, отозвались о них как о мастерски изготовленной подделке. После этого Берманн сообщил о том, что он уже нашел покупателя для тех 400 чеков, которые были предложены Жаном. А потому они могут прямо из кафе проехать к покупателю и получить за фальшивые чеки настоящие деньги.

Жан согласился ехать к покупателю. Однако Альбер решил повременить и не ввязываться в сомнительное предприятие. Он остался в кафе, а Жан, Таллендье, Жильбер и Антон отправились к стоявшему за углом ситроену.

Очень скоро компания мошенников остановила автомобиль на одной из пустынных улочек недалеко от Елисейских полей. Берманн взял портфель, доверху наполненный поддельными дорожными чеками, и посоветовал Жану сопровождать его, при этом тот должен был находиться на некотором расстоянии от него.

Берманн и Жан, благополучно миновав постового, стоявшего перед входом в отель «Астория», больше известный как штаб-квартира американской армии, двинулись вверх по лестнице. Внезапно перед ними возникли фигуры двух мужчин, одетых в гражданские костюмы. Они схватили Берманна и, выворачивая тому руки, быстро повели его вниз, а затем вывели на улицу, где усадили в автомобиль. За происходящим наблюдал Жан, сумевший ловко удрать (как он думал) от преследователей.

А последние оказались вовсе не полицейскими. Действительно, когда-то они служили в полиции. Однако во время описываемых событий были уволены и, кроме того, близко знали Берманна. Он-то и предложил им простой способ выгодно подзаработать, а именно – украсть у мошенников поддельные дорожные чеки.

После удачно проведенной операции Берманн и двое его товарищей отправились в то же кафе «Аккей», где расплатились за заказанный ужин чеком (конечно же, фальшивым!) в 100 долларов.

Как уже было замечено выше, всего мошенниками было изготовлено 6000 фальшивых дорожных чеков. В течение двух лет полиции удалось изъять только лишь 1100 поддельных банковских билетов. Однако еще долгое время фальсифицированные бумаги появлялись в разных странах мира, в том числе на Ривьере и в государствах Южной Америки.

«Америкен экспресс компани» не осталась в накладе. В результате судебного разбирательства за нанесенный авантюристами моральный ущерб (игра на репутации фирмы) совет директоров получил от Французского государства 20 000 000 франков наличных (настоящих!).

Таллендье, так и не догадавшийся об истинном смысле устроенной Берманном махинации, вскоре начал новое дело. Спустя некоторое время он оказался задержанным полицией за подделку и торговлю фальсифицированными продуктовыми карточками.

А Хайслера арестовали за реализацию поддельных почтовых марок. Он попался в руки полицейских в тот день, когда пытался сбыть пачку саксонских треугольных марок для почтовых конвертов.

Спустя некоторое время госпожа удача отвернулась и от Берманна. Однажды он появился на одном из черных рынков американской зоны оккупации Германии с пачкой поддельных долларов, которые намеревался продать. Там он и был пойман с поличным германскими полицейскими. Состоявшийся вскоре суд приговорил злостного мошенника, в течение многих лет скрывавшегося от Интерпола, к 12 годам тюремного заключения.

Джолли, вовремя почуявший опасность, спешно выехал из Франции. Известно, что он поселился в Нью-Йорке и таким образом ушел от наказания. За состоявшимся в марте 1950 года судебным процессом по делу мошенников, подделывавших дорожные чеки, он наблюдал по телевизору, удобно расположившись в уютном кресле, стоявшем в одной из комнат его комфортабельной нью-йоркской квартиры.

Джолли стал единственным участником громкого скандала, разразившегося по поводу хождения фальсифицированных дорожных чеков АМЭККО, кто вышел чистеньким. Он жил под чужим именем и смог уйти от справедливого наказания. Избежал заточения в тюремную камеру и его товарищ по аферам, организатор предприятия Збигнев Пославский. Он вовремя уехал в Израиль, где смог скрыться от полиции и, как говорят, даже занялся собственным «честным» делом – открыл комфортабельный отель.

Таким образом, на скамье подсудимых оказались 59 человек, принимавших участие в незаконном предприятии по подделке банковских билетов. Однако на упомянутом выше процессе, произошедшем в марте 1950 года, только лишь 50 из них были приговорены к лишению свободы на различные сроки. Самый маленький срок был определен несколькими месяцами, а самый длительный – девятью годами.

Многие из подсудимых оказались приговоренными к штрафам на различные суммы. Так, одному из участников громкой аферы пришлось выплатить 6 000 000 франков.

На том судебном процессе главное обвинение было выдвинуто судьями против Сути, Хайслера, Жана, Перрье, Жанина, Таллендье и Лупа. Обвинительный приговор прозвучал и в адрес Берманна. Но, к сожалению, только заочно, поскольку поймать мошенника полиции так и не удалось.

На этом и закончилась нашумевшая в свое время история о подделке дорожных чеков знаменитой «Америкен экспресс компани». Благодаря работе полицейских и, в частности, Эмиля Бенаму к суду удалось привлечь многих злоумышленников. После этого к старшему полицейскому пришла слава самого лучшего сыщика во всем мире, его часто называли не иначе как Мегрэ. Он подтвердил свое «звание» спустя несколько лет, когда смог усадить на скамью подсудимых знаменитого фальшивомонетчика XX столетия Чеслава Боярского. Но это уже другая история…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.