Документы, найденные в «фюрербункере» и за его пределами

Документы, найденные в «фюрербункере» и за его пределами

Я завалена документами.

Донесения с мест боев. Приказы, исходившие с командного пункта бригады Монке, охранявшей имперскую канцелярию. Радиограммы.

В комнатах Геббельса в двух чемоданах, кроме его дневников, обнаружено несколько сценариев, присланных ему авторами. Огромная книга — юбилейный подарок партийных соратников к его сорокалетию; в ней фотолисты, воспроизводящие страницу за страницей рукопись Геббельса «Малая азбука национал-социализма».

Работать в самом подземелье было трудно, и я много часов провела за разбором документов в одном из залов имперской канцелярии. Кажется, это был зал ожидания выхода Гитлера или какой-то еще. Точно не знаю — в топографии рейхсканцелярии я плохо разбиралась. Здесь все было перевернуто. Может быть, тут происходили последние схватки с эсэсовской охраной. И здесь прошла армия, у которой не было оснований почтительно обращаться с инвентарем в апартаментах главного штаба нацизма.

Столы повалены, разбиты плафоны, опрокинуты кресла со вспоротыми сиденьями. Осколки оконного стекла повсюду. Запомнился парадный пол этого зала, сплошь обитый велюром сероватого тона, продавленный и истертый красноармейскими подошвами. Сюда разведчики тащили мешки с документами и вываливали их на парадный пол.

В комнатах Геббельса было еще найдено в чемодане несколько папок — личные бумаги Магды Геббельс.

Что же она взяла с собой, переезжая в подземелье 22 апреля с улицы Германа Геринга?

Здесь были описи имущества в загородном доме в Ланке. И в замке Шваненвердер, выстроенном к началу войны с Советским Союзом. Оттуда Геббельс намеревался управлять своими сатанинскими отрядами пропагандистов.

Сплошная инвентаризация: гарнитуры, горки с серебром, сервизами и статуэтками. Учтено все: каждая пепельница, каждая диванная подушка в бесчисленных комнатах, каждый носовой платок доктора Геббельса и его место в бельевом шкафу, каждый крюк для туалетной бумаги в уборных. И так из комнаты в комнату, в главном здании и во флигелях. Спальни, кабинеты, спальни детей, адъютантов, комнаты гостей, залы, холлы, лестницы, коридоры, террасы, комнаты прислуги, кинозалы. Опись гардероба Геббельса. 87 бутылок различных вин.

Здесь были счета, во что обошлась меблировка замка, о котором с восторгом отзывается в дневнике Геббельс. И разные счета с 1939 года на имя Магды Геббельс из универсальных магазинов. Опись гардероба детей, каждого персонально. Перечислены все платья, пальто, шапки, обувь, лыжные костюмы, белье. Вещи новые и те, что перешли от самой старшей дочери ко второй по старшинству, от второй — к третьей и т. д. И вещи, которые находятся пока в резерве.

Наградной лист за подписью фюрера — участнице Олимпийских игр.

Здесь же лежала бумага, заверенная печатью НСДАП[30] и подписью одного из партийных руководителей Берлинского округа, присланная на имя Магды Геббельс. В ней излагались предсказания одного ясновидца. Вот они:

«…Он предсказал еще в апреле 1942 года о высадке десанта союзников в начале июня 1942 года на побережье Франции и что бои будут ожесточенными, но наивысшего напряжения достигнут лишь в августе 1944 года. В середине же июня немцы применят новое воздушное средство, которое будет причинять ужасающие разрушения, особенно в Англии. Это приведет к внутриполитическим осложнениям в Англии и будет тормозить дальнейшее вторжение союзников.

Ожесточенные бои с вторгшимися войсками разгорятся с августа по ноябрь 1944 года, и в начале ноября союзники потерпят самое большое поражение за всю войну.

В апреле 1945 года Германия окажется в состоянии все свои ударные силы перебросить на Восточный фронт, и по истечении пятнадцати месяцев Россия окончательно будет завоевана Германией. Коммунизм будет искоренен, евреи из России будут изгнаны, и Россия распадется на маленькие государства…

Летом 1946 года немецкие подводные лодки будут оснащены новым страшным оружием, с помощью которого в течение августа 1946 года будут уничтожены остатки английского и американского флотов…»

А одна из папок рукой Магды Геббельс надписана: «Harald als Gefangener»[31]. Это ее старший сын, от первого брака. Четыре года назад Геббельс записал в дневнике:

«Магда чрезвычайно счастлива награждением Гаральда, которое можно считать совершившимся»

(14 июня 1941 года).

В папке собрано и подшито все, что связано с ним с момента пленения. Первый лист — обстоятельства пленения. Их излагает унтер-офицер в рапорте на имя своего командира; рапорт переслан доктору Геббельсу. Его пасынка видели в последний раз во время боя в африканском населенном пункте. Затем письмо Гаральда из американского плена. Пишет, что живет хорошо. Фотография. Гаральд на фоне цветочных клумб. Поздравление с «Днем немецкой матери».

В бумагах Бормана была одна телеграмма. Она хранится в архиве, и мне удалось ее отыскать. Думаю, что ее содержание и сегодня не утратило интереса.

«22.4.45.

Хуммелю, Оберзальцберг.

С предложенным перемещением за океан на юг согласен.

Рейхсляйтер Борман»[32].

Что же это означает?

Борман, по-видимому, готовил для себя пристанище далеко за пределами Германии. Удалось ли ему выбраться из Берлина? А Гитлеру?

Возникала атмосфера, картины событий, но прямых указаний на то, что произошло с Гитлером, в бумагах не имелось.

Если бы тогда передо мной лежала записная книжка-дневник Мартина Бормана, как она лежит сейчас, сохраненная в архиве, я прочла бы в последних записях следующее:

«Воскресенье 29 апреля.

Второй день начинается ураганным огнем. В ночь с 28 на 29 апреля иностранная пресса сообщила о предложении Гиммлера капитулировать. Венчание Адольфа Гитлера и Евы Браун. Фюрер диктует свое политическое и личное завещание.

Предатели Йодль, Гиммлер и генералы оставляют нас большевикам!

Опять ураганный огонь!

По сообщению противника, американцы ворвались в Мюнхен!

30.4.45 года.

Адольф Гитлер…

Ева Г. …»

И рядом с их именами был выведен Борманом старогерманский знак смерти.

* * *

Если бы мы тогда это прочитали, мы бы имели важное подтверждение: 30 апреля Гитлер мертв. Но этого дневника у нас не было. Он был найден на улице разведчиками соседней армии и к нам не попал. Правда, странные обстоятельства, при которых был найден этот дневник, наверное, не позволили бы тогда, при предварительном еще изучении дела, слепо довериться ему: он мог быть фальсифицирован, подкинут. Но сейчас с несомненностью можно сказать, что это подлинная записная книжка-дневник Бормана, оброненная им при попытке прорваться из кольца советских войск в группе Монке.

Этот дневник, фиксирующий события иного ряда, все же убийственно напоминает дневники самых тупых немецких фронтовиков, похожие, в свою очередь, один на другой.

Их схожесть между собой и с дневником Бормана отнюдь не признак демократичности, а чего-то другого — того чудовищного единообразия мышления, на которое рассчитывал Гитлер и которое культивировал фашизм.