ПОД ОБСТРЕЛОМ

ПОД ОБСТРЕЛОМ

На другой стороне реки мы считали себя в безопасности, но бой продолжался. Красные тоже перешли реку, мы не смогли их остановить. Пришлось отходить. Мрачные, мы отступали, когда за холмом увидели скученную массу пехоты: Кубанский пластунский батальон, который очень вовремя прибыл нам на помощь. Его появление произвело самое сильное впечатление и на нас, и на красных. Красные замялись. Уже марковцы их атаковали. Мы выехали на открытую позицию и с малой дистанции ахнули по красным беглым огнем. Красные спешно отступили за реку.

Вдруг на батарею стали падать снаряды. Та же мортирная батарея нас обстреливала, но на этот раз их наблюдатель нас видел, потому что снаряды рвались на самой нашей батарее. Хорошо, что мортиры стреляли издали и их снаряды падали сверху, зарывались глубоко в мокрый чернозем у реки и взрывались вверх, а не горизонтально.

— Уведи лошадей, уведи Дуру, — крикнул я обалдевшему коноводу.

Наши солдаты, как это случалось в трудных случаях, исчезли. У орудия остались вольноопределяющийся Нягу, брат и я. Надо было нацепить орудие на передок. Но по сырой пахоте для трех человек орудие тянуть трудно. Напрягая все силы, потянули. Вдруг усиливающийся свист падающего снаряда. Мы бросаемся на землю. Взрыв, комья земли падают на нас, а мы уже вскочили и тянем орудие. Но при взрыве лошади дернулись, и передок опять отошел. Опять свист. Мы падаем. Взрыв — мы вскакиваем и тянем. И так несколько раз подряд. Наконец прицепили. Ездовые увезли орудие рысью, а мы отбежали в сторону. Другое орудие было в таком же положении, но и им удалось уйти.

Ездовым было тоже не сладко. При каждом свисте снаряда они проваливались между подручной и подседельной лошадьми и потом вновь выныривали оттуда. Мы даже не подобрали несколько лотков со снарядами. Никто не был ни убит, ни даже ранен.

Вечером мы вернулись на то же место за оставленными снарядами и насчитали тридцать две воронки на каких-нибудь трехстах квадратных метрах. Воронки часто перекрывали друг друга.

Как это мы могли остаться в живых? — сказал Нягу,

почесывая за ухом. Н-да... Это мягкий чернозем нас спас. Снаряды зарывались глубоко и рвались вверх.

— А я думаю, что просто наш час еще не пробил.

Обстрел длился, вероятно, всего несколько минут, но нам они показались вечностью. После этой передряги батарея стала гораздо осторожней.

Красных отбросили. Ночь, к нашему удивлению, прошла спокойно, с пением соловьев.

Благодаря упорному сопротивлению марковцев и хорошей работе батареи наступление красных было задержано. Это дало время командованию оценить обстановку и подвести резервы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.