С. В. Толкунов

Я с благодарностью вспоминаю работу в Москве, в Инспекторском управлении под началом генерала С. В. Толкунова Царство ему небесное и земля ему пухом! Это был «последний из могикан» чекист с 1930 года, честный и мудрый, прошедший огонь и медные трубы, еще до войны, в войну и после – резидент советской разведки за рубежом, затем начальник Управлений госбезопасности в Хабаровском и Ставропольском краях… Потом многие годы работал в Центре, начальником Инспекторского управления КГБ СССР.

Когда генерал Толкунов возглавлял управление в Ставрополе, комсомолец Миша Горбачев был одним из пяти кандидатов для работы в органах госбезопасности. Но Миша попал на выборную комсомольскую работу и выбыл из числа будущих чекистов. Карьера Михаила Горбачева подвигалась быстро по комсомольской линии – секретарь райкома, горкома, крайкома комсомола, а затем и по партийной – от инструктора, заведующего отделом, секретаря и первого секретаря крайкома до секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству и Генерального секретаря ЦК КПСС.

Будучи уже Генеральным, Михаил Сергеевич по-прежнему относился к Толкунову с уважением, преклонялся перед его мудростью, умом, житейским и политическим опытом. Толкунов был вхож в ЦК КПСС.

Сергей Васильевич Толкунов назначил меня своим заместителем по Сборнику КГБ СССР. До этого я уже в течение нескольких лет готовил документ об оперативной обстановке в стране Генеральному, по профессии был журналистом, до прихода в КГБ работал длительное время в газетах Карелии, публиковался в центральной печати, издал несколько книг.

Иногда Толкунов давал мне весьма конфиденциальные поручения. Например, я был одним из ведущих инспекторскую проверку 3-го главного управления контрразведки, во главе которой много лет стоял пришедший из административного отдела ЦК КПСС генерал-полковник Душин.

После проверки Душин был отстранен от должности и вынужден уйти в отставку. Работала большая бригада, ко мне стекались все материалы, я обобщал и докладывал результаты Толкунову, а тот Председателю КГБ СССР генералу армии В. А. Крючкову. Видно, время Душина ушло, по-старому уже нельзя было работать, а по-новому он не мог.

Щепетильность проведения этого мероприятия, помимо опасности «нажить себе врага» в лице всемогущего Душина, была еще и в том, что никогда ранее Инспекторское управление не проверяло ни одно подразделение центрального аппарата и данная проверка могла быть истолкована в ЦК КПСС как попытка очернить его представителя, поставить органы КГБ выше руководящего органа партии.

Сработала поддержка нашей работы со стороны начальника Главного политуправления Советской Армии и Военно-Морского Флота генерала армии Алексея Лизичева. Его я знал еще комсоргом Петрозаводского гарнизона. В то время мы были оба членами бюро Карельского обкома ВЛКСМ, вместе отмечали праздники. Лизичев и позже, став генералом, приезжал в Петрозаводск, навещал нас.

Должен отметить чистоту наших взаимоотношений, их простоту и бескорыстность во всей последующей жизни. Таких людей, как Мяукин и Лизичев, не смогли изменить в худшую сторону ни время, ни высокие должности, ни большие звезды. Каждый оставался самим собой.

Помнится, при проверке главка Душина был выявлен вопиющий факт – курсант Куйбышевского военного училища связи С. подал рапорт о направлении его в Афганистан для участия в военных действиях, из-за амбиций начальника местной военной контрразведки он не был допущен к сдаче госэкзаменов, отчислен из училища и отправлен служить солдатом на два года в армию.

Толкунов лично поручил мне и моему коллеге вылететь в Куйбышев (Самару), встретиться с бывшим курсантом С., тогда солдатом, и разобраться в его деле. Когда я доложил Толкунову и Лизичеву, как несправедливо поступили особисты в Куйбышеве с курсантом, – тут же были приняты меры. Лизичев лично принял С., восстановил в училище, дал команду принять у него экзамены и удовлетворить желание молодого командира участвовать в боевых действиях в Афганистане…

В другой раз подобное поручение Толкунова выполнено было мною и целой группой старших инспекторов по проверке 2-го главка КГБ СССР и его системы информационного обеспечения контрразведки. Проверка работы целой группы генералов, имеющих отношение к системе, была технически сложной. Толкунов, как председатель комиссии, поручил мне выступить с докладом по итогам проверки незаинтересованных в «разоблачении» дюжины генералов. Но все обошлось.

Конфиденциальных поручений от Толкунова исходило немало: интересных, сложных, ответственных. Не было случая, чтобы мы не выполнили их, или, того хуже – проверяемые обвинили бы нас в необъективности.

Правда, я не встречал еще людей, которые были бы довольны критикой и не довольны похвалой. Надо сказать, что при выполнении инспекторских проверок больше всего меня угнетали штабные интриги, которые плелись в бытность КГБ СССР. Как ни парадоксально, но можно было лишиться работы из-за своей честности и принципиальности, так случилось с генералом Левоном Мкртычевичем Вартаняном, заместителем Толкунова. Проверяя работу УКГБ по Ставропольскому краю, Вартанян обнаружил ряд серьезных нарушений и отметил это в материалах проверки. Местный генерал-лейтенант и секретарь крайкома пытались оказать на Вартаняна давление, чтобы тот убрал из документа по проверке некоторые компрометирующие их места, но проверяющий был неумолим. Зато не успел Вартанян прилететь из Ставрополя в Москву, как в ЦК на него уже лежала жалоба руководителя УКГБ по Ставропольскому краю с подтверждением секретаря крайкома.

В ЦК разгорелся большой «пожар». Специальным самолетом в Ставрополь вылетела солидная комиссия из представителей ЦК и руководства КГБ. По возвращении комиссии, чтобы не обострять отношений с ЦК, руководство КГБ предложило Вартаняну хотя бы несколько смягчить выводы. Принципиальный и честный генерал госбезопасности Вартанян категорически отказался что-либо исправить в документе. В итоге – уволен в отставку по возрасту. Даже всесильный Толкунов не мог ничего сделать, хотя, знаю, был на стороне Вартаняна.

А может быть, не стал копья ломать: идти против цековских, – значит идти против Горбачева и быть уволенным на пенсию. По возрасту Толкунов был старше Вартаняна.

Позднее так оно и случилось, – уволили неожиданно, по возрасту. А на его место посадили юного чекиста, хорошо вписавшегося в «демократию» после ГКЧП, родственника второго лица в правительстве… И Горбачев не помог!

Жаль, ушел умнейший чекист еще с довоенным опытом разведчика и контрразведчика, талантливый организатор и руководитель Инспекторского управления Сергей Васильевич Толкунов, он даже в свои семьдесят никогда не пользовался лифтом и пешком поднимался на четвертый этаж. Таких гвардейцев было двое– Толкунов и генерал армии, Герой Советского Союза глава Погранвойск СССР Матросов. Они даже на работу по возможности предпочитали ходить пешком. Теперь уже обоих проводили в последний путь.

Старая школа. Закаленная и надежная Красная Гвардия, поклон тебе!

* * *

Хочу пояснить, как на смену опытному генерал-лейтенанту Толкунову пришел малоизвестный подполковник М.

По рекомендации Толкунова меня вызвали в Управление кадров к генерал-майору Латышеву. Латышев предложил мне должность Председателя КГБ Чечено-Ингушской АССР.

– Вы уже четыре года работали в Армении, знаете обстановку и особенности работы на Кавказе, обычаи и другие тонкости этого региона, – говорил Латышев. – Вам легче, чем кому-либо, будет осваивать этот сложный участок работы, естественно, и результаты должны быть…

Разговор состоялся еще задолго до разделения республики на Ингушетию и Чечню, прихода к власти Дудаева, и тем более, развертывания военных действий. Тем не менее, этот регион в оперативном плане значился как наиболее взрывоопасный, хотя и более спокойный в сравнении с Арменией или Аджарией в Грузии. Конечно, были тут и свои особенности – извечные раздоры на почве земельных притязаний между ингушами и чеченцами, почти сто семей находились в состоянии «кровной мести»… В общем, Кавказ, как и Восток – «дело тонкое». Тем не менее, я дал свое согласие.

– Когда выезжать? – спросил я Латышева.

– По словам Сергея Васильевича, вы уже подготовлены к выезду с бригадой в Новосибирск на две недели. Нет необходимости что-то срочно ломать и менять – по возвращении из командировки сразу же отправитесь в Чечено-Ингушетию.

Когда я вернулся из Новосибирска, то узнал, что вместо меня поехал тот самый М.

Ну, поехал и пусть работает на здоровье, мало ли какие ситуации могли сложиться за это время.

Однако когда я узнал, что М. – родственник второго человека в правительстве, по звонку которого и была совершена «сделка», мне стало как-то не по себе. Не убедили меня и доводы руководства, что «так надо», на него «есть виды с перспективой», а «на мою жизнь еще хватит генеральских должностей…»

Премерзко стало у меня на душе, не потому что меня при раздаче со званием обошли. Действительно, на мою жизнь хватало генеральских должностей, – четырежды рекомендовали меня на генеральские должности: в Смоленск, Карелию, Чечено-Ингушетию и Армению. Но генералом я не стал…

В первые два места отказался сам: в Смоленск – еще не созрел и не набрался опыта большой руководящей работы; в Карелию – из этических соображений. Считалось ненормальным возвратиться в коллектив, где начинал, хотя мне очень хотелось поехать в родную Карелию, а тем более командовать руководителями начального и среднего звена, у кого еще недавно сам ходил в подчинении.

Что касается назначения на генеральскую должность в Армению, первым заместителем Председателя КГБ Армении к самому Юзбашяну, то и здесь иначе распорядилась судьба. Я даже овладел «микич-микич» (чуть-чуть) армянским языком, и уже билет взял на самолет, но… По улицам Еревана шли танки… Там было уже другое государство. И Москва не отправляла своих посланцев. Наоборот, отзывали всех сотрудников. Должности занимали собственные национальные кадры.

Так и не удалось мне вторично поработать с Юзбашяном. Видно, не судьба… А Мариус Арамович, прошедший огонь и воды за 14 лет нелегальной работы за рубежом, был вскоре убит армянином-националистом у своего дома, на родине своих предков…

– Таким образом, я четырежды несостоявшийся генерал, – сказал я как-то при встрече земляку и другу, бывшему начальнику отделов КГБ Армении и УКГБ по Омской области полковнику Суптело Виктору Михайловичу.

– Нет, «пятижды», – поправил он. – Теперь уже можно сказать тебе, что первый секретарь обкома партии Манякин Сергей Иосифович твое личное дело у меня запросил, посмотрел и сказал, что будешь начальником УКГБ по Омской области… Но вскоре Манякина перевели в Москву в ЦК, а его приемник – Похитайло сказал мне, мол, «варягов» из Москвы не надо. У меня свой кадр есть! Так вместо тебя пришел работник аппарата обкома Банников…

Вот уж подлинно говорят: «неисповедимы пути Господни»! Когда-то, не зная об этой истории, я приезжал в Омск с инспекторской проверкой к ставшему уже тогда начальником УКГБ и генералом Банникову Александру Павловичу. И даже был в гостях у него. Кстати, в бывшей квартире Манякина, которую он занял… Но об этом позже.

Сейчас скажу лишь: если бы я даже и знал ту историю, то ничего не изменилось бы в наших добрых отношениях.

И совсем другое дело в случае с М., «перебежавшем дорогу» мне из корыстных, карьеристских соображений. Впрочем, при любых формациях, начиная с древнего Рима или того раньше, власть делит людей на две категории – патрициев и плебеев. Тот самый подполковник М. вскоре вернулся в Москву уже генерал-майором и занял место самого генерал-лейтенанта Толкунова.

Можно подумать, что и ГКЧП для него специально сделали, вскоре после 19 августа он стал уже генерал-полковником!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.