Алкогольная версия

Алкогольная версия

Во время сбора материалов о Василии Сухомлинов нашел обращения Василия и его тетки А. С. Аллилуевой к Хрущеву, Швернику, Ворошилову, Булганину, Серову, Горкину с просьбой разобраться в деле. В письме Хрущеву Анна Сергеевна Аллилуева умоляла вернуть Василия, так как он тяжело болен — поражена нога, заражение крови, истощение — и может погибнуть. Письма были явно некстати: грянул ХХ съезд КПСС, а затем и ХХI с их историческими решениями по И. В. Сталину. Ответы не даны, письма даже не зарегистрированы.

Наконец, 9 января 1960 года больного Василия освобождают, испугавшись, как бы он не умер в тюрьме — международный скандал был бы обеспечен.

По словам С. И. Аллилуевой, этому предшествовало одно немаловажное событие. В январе 1960 года ее вызвал Хрущев. Был план — неизвестно кем придуманный — предложить Василию жить где-нибудь не в Москве, работать там, вызвать семью, сменить фамилию на менее громкую. Светлана сказала, что, по-видимому, он не пойдет на это. Она все время стремилась доказать, что его алкоголизм — болезнь, что он не может отвечать за все свои слова и поступки подобно здоровому человеку, но это не убеждало.

Тут я должен заметить, что некоторые отставные лубянские генералы высказывают очень интересное суждение по поводу того, почему Светлана упорно настаивала на алкогольной подоплеке поведения своего непутевого брата. По их мнению, она пыталась спасти Василия, называя его обличения пьяным бредом, чтобы развеять подозрения Н. С. Хрущева и других членов Политбюро в наличии у Василия сколько-нибудь серьезных оснований по поводу насильственной смерти отца. Возможно, это ей и удалось.

Во всяком случае, вскоре после разговора со Светланой, в ходе которого она снова уверяла, что ее брат законченный алкоголик и не стоит прислушиваться к его пьяной болтовне, Н. С. Хрущев вызвал Василия и говорил с ним больше часа. Прошло почти семь лет со дня его ареста… Василий потом говорил, что Хрущев принял его «как отец родной». Они расцеловались и оба плакали. Все кончилось хорошо: Василий оставался жить в Москве. Ему дали квартиру на Фрунзенской набережной и дачу в Жуковке — недалеко от Светланиной. Генеральское звание и пенсия, машина, партийный билет — без перерыва стажа — все это было ему возвращено вместе с боевыми орденами. Его просили лишь об одном: найти себе какое-нибудь занятие и жить тихо и спокойно, не мешая другим и самому себе. И еще просили не ездить в Грузию — Василий с первого же слова просил отпустить его туда…

Январь, февраль, март 1960 года он жил в Москве и быстро почувствовал себя снова тем, чем был и раньше. Вокруг него немедленно собрались какие-то люди из Грузии, затаскивали его в ресторан «Арагви», пили с ним, славословили, курили ему фимиам… Опять он почувствовал себя «наследным принцем»… Его звали в Грузию — вот там он будет жить! Разве это квартира? Разве это мебель? Стыд и позор — ему, ему, давать такую мебель! Там ему построят дачу под Сухуми, там он будет жить, как ему подобает… Нашлась немолодая грузинка, которая немедленно предложила ему жениться на ней и ехать с ней в Сухуми.

Его дети — уже большие тогда юноша и девушка — отговаривали его, умоляли выгнать всех этих грузин вон, предупреждали, что опять это плохо кончится. Он отвечал, что сам знает, не им его учить… Он опять пил, он не в состоянии был сам удержаться, а дружки, и особенно грузины, поили его беспощадно…

Наконец, в апреле он уехал «лечиться» в Кисловодск. Его дочь Надя поехала с ним и писала оттуда, что опять сплошные попойки, что он ведет себя шумно, скандально, всем грозит и всех учит, что посмотреть на него сбегается весь Кисловодск. Из Грузии приехали опять какие-то проходимцы на машинах, звали его с собой. Он не поехал с ними, но куда-то исчез, и через пять дней появился — оказывается, он пропадал здесь же в домике у какой-то стрелочницы…

Когда он возвратился в Москву, то пробыл дома недолго.

Двоюродный брат Василия Владимир Аллилуев, чья интерпретация эпизодов его жизни во многом расходится с утверждениями Светланы, на этот раз с ней солидарен:

— Через некоторое время Василия освобождают с условием, что он изменит свой образ жизни и поведения. Василий пообещал, но скоро сорвался, его «дружки» снова к нему присосались, пошли пьянки, угрозы и т. п. и т. д. Опять тюрьма, он должен был досидеть данные ему по приговору восемь лет.

Серго Берия называет причину водворения Василия в камеру:

— Во второй раз его отправили в тюрьму после автомобильной аварии. Знали ведь, что ему пить нельзя, но напоили, посадили за руль. Снова тюрьма, ссылка.

Подробности этого злосчастного дорожно-транспортного происшествия находим у Л. Тарховой:

— Однажды, будучи пьяным, он стал причиной автомобильной аварии, в которой пострадал работник иностранного посольства. К тому же Василий еще и нещадно обругал его. Иностранец — это было уже слишком! Терпение властей лопнуло. Василия вновь заключили под стражу. Правда, досиживал срок он уже в Москве, в Лефортове, где условия содержания были получше. Ему даже удалось — какая удача! — подписаться в тюрьме на дефицитную тогда, как это было во все годы советской власти, художественную литературу. Он подарил подписку дочери к празднику. Книги эти, наверное, до сих пор стоят у нее дома.

А. Сухомлинов излагает это событие лаконичным языком юридических протоколов. Правда, версия юриста иная, автомобильная авария здесь отсутствует. 16 апреля (всего три месяца спустя) В. Сталин вновь арестован КГБ «за продолжение антисоветской деятельности». Это выразилось в посещении посольства КНР, где он якобы сделал «клеветническое заявление антисоветского характера». Так записано в документе. В. Сталин, говоря языком юристов-практиков, возвращен в места лишения свободы «для отбытия оставшейся части наказания».

Целый год — до 28 апреля 1961 года — он находится в Лефортове, хотя «китайское» дело было прекращено. Зато всплыло новое. Как свидетельствуют документы, он «сколотил вокруг себя группу националистически настроенных грузин» (за три-то месяца?), чтобы потом на родине отца занять пост партийного секретаря в целях подготовки государственного переворота…

И все-таки легенда автомобильной аварии живуча. Она присутствует и в рассказе С. П. Красикова:

— По выходе из тюрьмы Василий уехал на встречу со своим сослуживцем, бывшим командиром полка, и попал в автомобильную катастрофу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.