РИМ, 23 МАЯ 1968 ГОДА

РИМ, 23 МАЯ 1968 ГОДА

В галерее Боргезе — уже в первой половине дня; мы не хотели торопиться. Тем не менее, подразумевалось, что за несколько часов можно полюбоваться лишь некоторыми жемчужинами и, вероятно, даже не самыми ценными, из венца этой «королевы частных коллекций».

Внизу главным образом скульптуры, например, ряд цезарей — бронзовые головы над тогами из пестрого мрамора, классическая комбинация. Фавн с хвостиком на спине — почему он приделан так высоко? Это совсем не миф, покрытая волосами часть спины у шеи еще и сегодня считается атавизмом, который периодически встречается.

Бернини: «La Verita»[779]. Лежащая на спине, с полуоткрытым ртом (и бедрами), она, кажется, скорей покоряется неизбежности. Вообще у Бернини, во всяком случае, как у скульптора, здесь главная резиденция. Он блистает в «Похищении Прозерпины» (1621–1622) и, еще с отголосками маньеризма, в «Аполлоне и Дафне» — неслыханном превращении: пальцы ног прорастают корнями, из кистей рук пробиваются ветки и листья. Сильнее всего «Давид». Затем наверху оба его автопортрета: молодой и старый. Старый: беспощадный к себе. La verita: этос художника сильнее тщеславия. Знаменитый полуакт Паулины Боргезе Кановы; тщеславие или, лучше сказать, самоуверенность красоты подчиняет себе искусство; отсюда черпает уже не одно поколение.

Наверху главным образом живописные полотна. Караваджо с его противопоставлением света и тени — здесь в «Иерониме с черепом». Отношение старца к смерти, сатурническая картина. Особенно тронула меня «Тайная вечеря» кисти Бассано. Грубая, но какая же подлинная до каждой фибры субстанция. Мужицкая композиция, однако, высшей пробы. Видишь, что материя одежд и скатерти — земля, иногда подсвеченная. Сдержанная манера, в какой изображен Иуда.

Время пролетело легко и приятно. Здание совершенной структуры. Доставляет удовольствие просто передвигаться по исключительно великолепным залам и кабинетам, стоять на инкрустированном мраморе и рассматривать лепной потолок — одним словом: наслаждаться верным соотношением целого и частей, которое передается настроению.

Вечером мы с госпожой фон Бусше посетили принца Отто, сына бывшего председателя правительства Филиппа фон Гессена и итальянской принцессы Мафальды, на вилле Палессина, располагающейся в огромном парке Villa Ada. Принц занимается христианской археологией, в особенности лангобардами, его брат Генрих — сценической живописью. Разговор о лангобардах, о состоянии итальянских музеев, о раскопках. Потом в маленькой, но отменной траттории.

Я еще попытался, насколько позволяла домашняя библиотека, выяснить кое-что о семье Боргезе, которая обязана своим княжеством папе с той же фамилией, Павлу V[780]. Как и большинство приобретенных мною обучением симпатий и антипатий мое мнение о непотизме тоже изменялось; оно нейтрализуется вопросом: что при этом получилось в итоге. Мусический человек может слишком легко увлечься идеями, которые уводят его от призвания; он нередко терпит из-за этого неудачу. Его существование зависит от богатства, которое, благодаря кому бы то ни было, превращается в культуру. Это для него важнее собственного богатства, даже насущного хлеба. Конечно, есть другие оценки, лучшие и в моральном смысле. В политеизме с этим справлялись легче; своих богов можно было выбирать. Великое достижение гуманизма состоит в том, что он снова поместил их рядом с единственным богом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.