Чему учился Шекспир в школе

Чему учился Шекспир в школе

В Стратфордской грамматической школе, как и во всех других учебных заведениях этого рода, главным предметом изучения была латынь. Мы можем не сомневаться, что с начатками латыни Шекспир знакомился по «Латинской грамматике» Колета и Лили, так как существовал специальный королевский указ о том, чтобы этой книгой пользовались во всех английских школах как пособием в изучении латыни.

Первым текстом, с которым знакомились ученики, были «Изречения для мальчиков». Эти изречения были извлечены из сочинений лучших античных авторов и носили нравоучительный характер. Затем читали по-латыни басни Эзопа и «Эклоги» итальянского гуманиста Баптисты Мантуанского.

В комедии Шекспира «Бесплодные усилия любви» учитель и священник в беседе пользуются выражениями из различных книг, входивших в программу тогдашнего школьного обучения. Мы не совершим ошибки, если скажем, что, создавая эти речи, Шекспир использовал фразы и выражения, запомнившиеся ему еще со времени школьной зубрежки. В частности, учитель Олоферн в этой комедии с похвалой отзывается о Баптисте Мантуанском и цитирует его.

После освоения основ латинского языка школьники переходили к чтению более сложных текстов. Много места в программе занимало изучение избранных отрывков из писем, речей и трактатов великого римского оратора Цицерона. Помимо его сочинений, в круг школьного обучения входило чтение отрывков, а иногда целых произведений римских поэтов Вергилия и Овидия и драматургов Плавта, Теренция и Сенеки. Самым любимым автором из древних был для Шекспира Овидий. В сочинениях великого драматурга встречается большое количество мест, свидетельствующих о его хорошем знании книги поэтических рассказов Овидия «Метаморфозы».

Ученики не только читали изречения и афоризмы древних авторов. Их заставляли — переводить такие изречения с латыни на английский и с английского на латынь. «Метод, которым учили писать по-латыни, имел основополагающее значение для формирования стиля Шекспира, — пишет Уитекер. — Шекспир изобилует цитатными изречениями, и это благодаря тому, что он научился думать сентенциями, когда потел над переводами с латыни на английский или с английского на латынь, стремясь в каждом заданном упражнении достичь максимальной краткости и наибольшей остроты выражения».[3]

Насколько часто цитируют Шекспира, можно судить хотя бы по тому, что в «Оксфордском словаре цитат» ему отведено шестьдесят пять страниц убористого текста в две колонки.

Второй вид упражнений, имевший большое значение для Шекспира, был связан с риторикой, которую изучали в старших классах школы. Ученикам излагались правила красивого построения речи, прививались навыки логического развития мысли, построения системы доказательств. В школе проводились упражнения в риторике, устраивались диспуты и давались задания составлять речи на различные темы.

Кто читавший Шекспира не заметил блестящей риторичности монологов его героев? Рассказ Отелло в сенате, речь Марка Антония над трупом Цезаря — эти и другие монологи написаны автором, который до тонкости знал риторику. В его пьесах не одни государственные деятели, но почти все персонажи произносят речи, построенные по всем правилам риторики. Не только римские трибуны, но и юная Джульетта владеет приемами правильного построения ораторской речи. Даже в самые лирические моменты персонажи Шекспира говорят, как люди, натренированные в приемах риторики. Нередко Шекспир комически обыгрывает ее правила в речах шутов.

Особенностью тогдашнего обучения было то, что ученики должны были вызубривать наизусть десятки и сотни страниц текста, так как книги тогда были редки и дороги.

В произведениях Шекспира встречается немало фраз и изречений из разных авторов. Не нужно предполагать, что он списывал их из книг, находившихся у него под руками. Несомненно другое: у Шекспира была великолепно натренированная память, и, вероятно, однажды прочитанное он помнил очень долго, сознательно или бессознательно пользуясь запасом литературных воспоминаний на протяжении своей драматургической деятельности.

В школе старшие ученики должны были разговаривать друг с другом только по-латыни. Изъясняться на родном языке им запрещалось. По разным поводам им поручалось составлять и произносить латинские речи. Наконец, обычным школьным упражнением последних лет обучения было чтение, разучивание и представление пьес Плавта и Теренция. Таков был общий порядок в грамматических школах, и едва ли в Стратфорде отступали от него. Это позволяет думать, что уже в школьные годы Шекспир мог впервые играть в ученических спектаклях. Если мы вспомним, что первая комедия Шекспира «Комедия ошибок» — представляла собой переработку произведения древнеримского драматурга Плавта, то такое предположение будет вполне достоверно.

Многому ли научился Шекспир в школе? Широко известно изречение современника Шекспира драматурга Бена Джонсона, который утверждал, что Шекспир «мало знал латынь и еще меньше греческий». Это суждение, кажущееся теперь несущественным для оценки великого драматурга, имело большое значение в глазах людей XVII–XVIII веков, когда первым признаком образованности считалось знание древних языков. Как известно, латынь долго была международным языком ученых и дипломатов. Слова Бена Джонсона дали повод первым критикам Шекспира в XVII–XVIII веках утверждать, что великий драматург был человеком либо совсем не ученым, либо малообразованным.

Для правильной оценки слов Бена Джонсона нужно принять во внимание, что сам он изучал латынь и греческий в Вестминстерской школе под руководством одного из лучших филологов того времени, Уильяма Кемдена. Бен Джонсон судил о знаниях Шекспира с высоты той эрудиции, какой от достиг, обучаясь у своего прославленного учителя. Вероятно, в общем он был прав. Шекспир не был ученым-филологом и эрудитом. По окончании школы он, надо полагать, все реже и реже обращался к чтению античных авторов в подлиннике. Но многое из античной литературы Шекспир узнал впоследствии, читая переводы сочинений древних авторов на английском языке.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.