ЭХО

ЭХО

В прошлое давно пути закрыты,

И на что мне прошлое теперь?

Что там? – окровавленные плиты

Или замурованная дверь,

Или эхо, что еще не может

Замолчать, хотя я так прошу…

С этим эхом приключилось то же,

Что и с тем, что в сердце я ношу.

25 сентября 1960

Комарово

* * *

Так не зря мы вместе бедовали,

Даже без надежды раз вздохнуть.

Присягнули – проголосовали

И спокойно продолжали путь.

Не за то, что чистой я осталась,

Словно перед Господом свеча,

Вместе с вами я в ногах валялась

У кровавой куклы палача.

Нет! и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл —

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

1961

* * *

Хозяйка румяна, и ужин готов,

И царствует где-то Борис Годунов…

1960-е годы

* * *

Не в таинственную беседку

Поведет этот пламенный мост:

Одного в золоченую клетку,

А другую на красный помост.

5 августа 1965

* * *

Начинать совершенно все равно с чего: с середины, с конца или с начала. Я вот, например, хочу сейчас начать с того, что эти зеленые домики с застекленными террасами (в одном из них я живу) непрерывно стояли перед моими (закрытыми) глазами в 1951 г. в Пятой Советской больнице (Москва), когда я лежала после инфаркта и, вероятно, находилась под действием пантопона. Дома эти тогда еще не существовали – их построили в 1955 г., но когда я их увидела, я тотчас припомнила, где видела их раньше. Оттого я и написала в «Эпилоге»:

Живу как в чужом мне приснившемся доме,

Где, может быть, я умерла…

Анна Ахматова. Из «Записных книжек»

* * *

И по собственному дому

Я иду, как по чужому,

И меня боятся зеркала.

Что в них, Боже, Боже! —

На меня похоже…

Разве я такой была?

1960-е годы

Этот зеленый финский домик в дачном поселке Комарово – единственная отдельная квартира в жизни Ахматовой. Она очень любила ее и называла ласково «Будка». И потому, что домишко в самом деле немного похож на комфортабельную, у хорошего хозяина, собачью конуру, и потому, что это имя аукалось с «Бродячей Собакой». Умерла Анна Ахматова не в собственном доме, а в чужом, казенном месте – подмосковном кардиологическом санатории. А вот похоронили ее все-таки в Комарово. Рядышком с ее соснами.

* * *

Пусть даже вылета мне нет

Из стаи лебединой…

Увы! лирический поэт

Обязан быть мужчиной,

Иначе все пойдет вверх дном

До часа расставанья —

И сад – не сад, и дом – не дом,

Свиданье – не свиданье.

1960-е годы

* * *

Мне безмолвие стало домом

И столицею – немота.

1960-е годы

* * *

Как слепоглухонемая,

Которой остались на свете

Лишь запахи, я вдыхаю

Сырость, прелость, ненастье

И мимолетный дымок…

1960(?)

* * *

И это б могла, и то бы могла,

А сама, как береза в поле, легла,

И кругом лишь седая мгла.

1960

* * *

…Легкая метель. Спокойный, очень тихий вечер… я все время была одна, телефон безмолвствовал. Стихи идут все время, я, как всегда, их гоню, пока не услышу настоящую строку. Весь декабрь, несмотря на постоянную боль в сердце и частые приступы, был стихотворным, но «Мелхола» еще не поддается, т. е. мерещится что-то второстепенное. Но я ее все-таки одолею.

1961

Анна Ахматова. Из «Записных книжек»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.