Священное тело Александра

Священное тело Александра

Очевидно, именно таковы были представления, возникшие вокруг подлинной гробницы Александра в Александрии в Египте⁹⁴. Мы уже видели, что Птолемей поместил мумифицированное тело преемника Нектанеба, последнего фараона, как настоящий талисман, в маленьком храме с колоннами на восточной оконечности агоры и учредил ему как герою жертвоприношения, а также игры. Мумия, которую заботливо забальзамировали египетские специалисты в Вавилоне в 323 году, находилась в золотом саркофаге, покрытом расшитым кавалерийским плащом. Саркофаг открывался взору посетителя в полутьме гипогейона, он стоял изголовьем в сторону заката, в направлении оазиса бога Амона, отца Александра. Специальная коллегия поддерживала его культ, и старший его жрец был эпонимом, то есть его имя служило для датировки некоторых официальных актов, в частности контрактов. Это духовенство жило не только за счет подношений и жертвоприношений, но и доходов с поместий, благочестивых фондов и т. д. Культ был тройственным, то есть люди обращались к Александру как к человеку, герою или богу, новому Дионису. В январе его чествовали как основателя Александрии, в июне отмечали дату его смерти, в сентябре или в начале октября — день рождения, а в ноябре и апреле он почитался как бог винограда, вначале принесенный в жертву, а затем воскресший. Грандиозные триумфальные кортежи, организованные Птолемеем II около 270 года, связывали Александра с Птолемеями, как основателя династии, и двор доходил до того, что вполне серьезно утверждал, что Лагиды принадлежат к царскому роду Аргеадов. Толпа, которой предлагались все эти празднества и игры, вполне была готова в это верить.

Должно быть, между 221 и 210 годами Птолемей IV возвел, также в центре Александрии, общий мавзолей «для Александpa и Птолемеев, своих предков, когда умерла его мать Береника» (Зенобий «Пословицы», III, 94), что позволяет думать, что дорическая часовня, служившая гробницей (????) для (????) Александра, была расширена и углублена. Возможно, именно по этому случаю золотой саркофаг был заменен полупрозрачным алебастровым гробом (Страбон, XVII, 1, 8) — для того, чтобы дать возможность толпе лицезреть почившего бога. Цезарь и его внучатый племянник и наследник Октавиан, будущий Август, явились сюда — первыми в длинном ряду императоров, — чтобы поразмышлять перед этим вечно юным лицом, обратить к нему свои молитвы и пожелания. Позднее гроб был уже из стекла, и люди продолжали проходить перед ним нескончаемой вереницей — даже в эпоху, когда окончательно победило христианство. Последнее несомненное свидетельство относительно мумии Александра на восточной оконечности александрийской агоры относится к концу IV века, когда Феодосии I, называемый Великим, закрыл языческие святилища. Однако еще до V века представители средних классов империи подносили друг другу медальоны-амулеты или обереги в виде медалей с ободком, на которых был изображен Александр. На последних это изображение сопровождалось надписью «Filius Dei» (Сын Бога).

Мы не можем утверждать, что арабы, обычно проявлявшие уважение к турбах и марабутам, то есть почитаемым местным гробницам, и в особенности чтившие Зуль-Карнайна, могли разрушить гипогей, в котором покоились останки Александра и Птолемеев. Должно быть, гробница оказалась заваленной руинами древнего мавзолея, когда в 640 году халиф Омар овладел городом. Вплоть до XVI века благочестивые мусульмане являлись поклониться месту, где прежде находилась гробница пророка и царя Искандера, орудия божественной воли. Над ним была возведена небольшая мечеть, называемая Зуль-Карнайн (мечеть Двурогого), а по соседству или прямо на этом месте в XVIII веке была построена мечеть Наби Даниила, легендарного основателя арабской Александрии.

Затем, вплоть до середины XIX века, когда западные музеи начали приобретать, коллекционировать и изучать египетские мумии, мы не располагали никакими известиями о гробнице Александра. В 1886 году Махмуд эль-Фалаки опубликовал свои изыскания по топографии древней Александрии. Всего им было разыскано 15 километров городских стен эпохи Птолемеев, когда город имел форму расстеленного плаща (трапеция в 5340 м в длину и от 1250 до 1425 м в высоту), а также две главные городские магистрали шириной в 29 метров, которые пересекались к северо-востоку от холма Пана — не посреди города, а в котловине дальше на восток. Канопская улица, которая проходила с запада на восток, шла вдоль Месопедия, или большой площади, окаймленной общественными зданиями. На восточном краю этой площади и покоился Александр. Мы вряд ли ошибемся, если станем искать его мавзолей к северо-востоку от форта Ком-эль-Дик на проспекте Эль-Хурийа, недалеко от железнодорожного вокзала, с которого поезда отправляются в Каир. Начиная с 1850 года в пещерах и в глубине фундаментов соседних домов были предприняты бесчисленные раскопки, показавшие местоположение не поддающихся датировке стен. Иногда туристов приводят в подвал с галереей, которая завершается тупиком, и рассказывают, что внизу, сзади или сбоку покоится нетленное тело великого Александра.

Однако нетерпение посетителей галереи не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывают археологи всех стран мира. Это явно свидетельствует о том, что этому бессмертному и в наше время все еще подвластны умы и сердца. И можно сколько угодно твердить, что торжествующее христианство искоренило здесь идолопоклонство и что в этой уже тысячекратно перерытой почве нет надежды отыскать хотя бы малейшую частичку утраченной гробницы: мусульмане, копты, православные и агностики — все желают верить и надеяться. И не вздумайте даже заикнуться в этих местах, подобно Сенеке, Лукану или Лукиану Самосатскому, что Александр был жалким скотом, тираном или лжецом. Пожелав прикоснуться к идолу, вы обожжете себе пальцы!

Напомним мимоходом, что именно в Александрии найдено и на месте ее все еще продолжают находить больше всего статуй, медальонов или барельефов, изображающих священный лик легендарного человека, этот идеальный образ красоты, молодости и разума. Александр остается для своих обожателей вечно живым Гением — более, чем Адонис («Мой Господин») и Антиной, прекрасный обожествленный возлюбленный. Люди все еще отправляются в паломничество к тому месту, где он покоится, — в расчете на то, что он проснется. Сколько раз в Александрии и в других местах у меня спрашивали: «Вы знаете, где погребено тело Александра?» Как будто речь шла об одном из Семи спящих, столь дорогих как христианам, так и мусульманам!

Не преминули обратиться и к ясновидящим. Прочтите вторую главу одного из последних произведений Андре Мальро, которое называется «Проезжие гости» (1975). Вместе с управляющим музеями Франции он посетил в Париже даму, которая происходит от последнего султана, — чтобы посоветоваться с ней относительно старинного клочка полотна, покрытого странными пятнами. И мало-помалу из небытия обозначились перипетии, через которые прошел Завоеватель, его последние часы, его смерть. В одном видении Мальро вызывает юного и задорного Александра, Буцефала, эпические битвы, проходящих перед умолкнувшим героем солдат в простых хитонах. При анализе выяснилось, что кусок материи пропитан кровью. Когда навели справки у продавца, оказалось, что речь действительно идет о реликвии и происходит этот клочок материи из места, где подверглось бальзамированию священное тело…

Пусть грезит тот, кто может и у кого имеется к тому охота. Что дал лично мне этот неверующий — и в то же самое время одержимый и ясновидящий — человек, который однажды, в 1977 году[48], изложил пораженным телезрителям свои соображения по поводу метапсихических явлений, так это то, что можно иметь светлую голову и верить в вечное присутствие Александра, в красноречивость его реликвий и его нематериальной души. Но, как говорит Паскаль: «Ты не станешь меня искать, если уже не нашел меня». И, быть может, лучше полагать, как Мальро, что Александр — это живой Гений, чем верить, подобно некоторым средневековым теологам, прежде всего немецким — таким, как Бертольд из Регенсбурга, Готфрид из Адмонта и Рупрехт из Дёйца, — что Александр был воплощением Дьявола, олицетворением Гордыни. Верование это достаточно распространено в христианстве, так что оно вдохновило авторов мозаик в соборах Отранто, Трани и Таранто, скульпторов церквей в Нарни, Фиденце, Ремагене, Базеле, Фрайбурге-на-Брайсгау: кое-кто так и не простил Александру то, что он сравнял себя с Богом или, как повествуется в романской литературе, то, что он попытался подняться до небес на колеснице, в клетке или в простой корзине, привязанной к двум грифонам. Но, пожалуй, не следует сосредоточиваться на столь отрицательном представлении об Александре, этом идоле идолопоклонников; скажем лишь, что на протяжении по меньшей мере восемнадцати веков люди не столько стремятся видеть в нем искусителя или зло, сколько образ таинственного Царя Вселенной, который завоевал землю лишь затем, чтобы ее спасти.