II

II

…И когда знатные слушатели стали рукоплескать искусной декламации Ясона из славного города Тралл, в зал вошел доблестный полководец парфян Скилак. Сопровождаемый победителями-соратниками, он почтительно приблизился к своему царю и вместе с ними упал перед Ородом ниц. Когда все стихли, он сказал:

— О, царь царей! Я принес тебе голову и руку злодея Красса. Он, присланный вероломными римлянами, осмелился посягнуть на твои владения. За свое преступление он заплатил жизнью. Прими, владыка, милостиво ратную добычу от верных воинов!..

И Скилак привстал, и подал царю правую руку Красса, ту руку, которой римский полководец писал оскорбительные письма, а голову его под радостные крики парфян, пировавших с армянами по случаю заключения мира и взаимного согласия на брак сына царя Орода Парфянского и сестры царя Артабаза Армянского, — он, доблестный полководец Скилак, соратник великого Сурены, победителя Красса, — он швырнул голову римлянина на середину залы.

Гости радостно кричали и рукоплескали. А царь, взяв руку Красса и передав ее по кругу гостям, сказал: «Я доволен, мой Скилак!..»

И повелел царь слуге с почетом пригласить Скилака возлечь среди царских друзей и разместить рядом с ним его соратников, как они того заслуживали по рангам. И позаботились слуги о почетных царских гостях. На ложе вместе со Скилаком возлегли все его прославленные соратники.

А Ясон, трагический актер из Тралл, полный восторженного исступления, схватил голову Красса и начал декламировать такие стихи:

Нашей охоты добычу счастливую

С гор мы в чертоги несем…

А когда дошел он до стихов:

Кем же убит он?.. —

Эксатор, славный военачальник, участник последней схватки вокруг Красса, отрубивший ему голову и руку, быстро вскочил с места, выхватил голову из рук Ясона и, подняв ее вверх, перед всеми провозгласил:

Мой это подвиг!.. Мой!..

И дружно ему рукоплескали собравшиеся, а восхищенный царь, по обычаю предков, наградил его. И праздновала победу древняя армянская столица Артаксата.

Новому унижению имя Красса, римского триумвира и полководца, замышлявшего покорить Парфию и проникнуть за Индийский океан, подверглось в славном и богатом парфянском городе Селевкии, имевшем значение столицы.

Через весь город двигалось триумфальное шествие. Впереди на верблюдах покачивались пленные трубачи и ликторы — на их секиры были насажены отрубленные головы римлян, а на розги привязаны кошельки, которые римские командиры собирались наполнить парфянским золотом. Позади шли актрисы-гетеры, они распевали насмешливые песенки о малодушии Красса и его воинском неумении. За ними верхом на лошади, одетый в женское платье, трясся похожий на Красса пленный римский солдат Г. Пакциан. Парфянские воины били его плетьми, он морщился от боли и на их вопросы: «Где ты, Красс? Где император?» — выкрикивал, как ему было приказано: «Здесь я!.. Я — Красс!.. Я — император!..»

И многие греки, стоявшие в толпе ликующих парфян, нетерпеливо ждавшие Красса-освободителя, не могли теперь удержаться от горького смеха. Но он тут же замирал у них на устах, когда они видели покрытых пылью воинов, страшную парфянскую конницу, в которой и люди и кони были закованы в ослепительно сверкавшие на солнце медные и железные латы.

Да, величайшим позором в консульство Л. Домиция и М. Валерия Месаллы (53 г. до н. э.) покрыли себя римские знамена и оружие! И виной всему стал Красс, богатейший из римских аристократов, патрон галльского наместника Цезаря, давний соперник Помпея на поприще славы и безраздельной власти в Риме, человек, претендовавший на звание «победителя Спартака»!..

Как же получилось, что в свои шестьдесят лет, накопив столь большой жизненный и политический опыт, Красс имел столь недостойный и жалкий конец?

Или ему сулила его с самого начала Судьба?..

Данный текст является ознакомительным фрагментом.