17
17
Он поставил Калата сатрапом над теми, кем правил Арсит; велел населению вносить те же взносы, которые они вносили Дарию; тем варварам, которые, спустившись с гор, отдали себя в его руки, велел вернуться к себе домой; (2) зелитов простил, узнав, что их силой заставили идти с варварами, и послал Пармениона взять Даскилий. Парменион взял Даскилий, покинутый гарнизоном.
(3) Сам он двинулся на Сарды. Когда он не дошел еще до Сард стадии 70, к нему явился Мифрен, фрурарх кремля в Сардах, и важнейшие люди города: они сдали ему Сарды, а Мифрсн вручил кремль и сокровища, там находившиеся. (4) Александр разбил лагерь у реки Герма; расстояние от Герма до Сард стадий 20. Аминту, сына Андромена, он послал в Сарды занять кремль; Мифрена он увел с собой, оказывая ему почет; жителям Сард и остальным лидийцам разрешил жить по старинным лидийским законам и даровал им свободу. (5) И сам он вошел в кремль, где стоял персидский гарнизон; место показалось ему неприступным: очень высокое, обрывистое, оно было еще обведено тройной стеной. Он задумал выстроить в кремле храм Зевсу Олимпийскому и воздвигнуть алтарь, (б) Когда он высматривал, какое место для этого будет самым подходящим, вдруг, в летнее время, разразилась снежная буря и сухая гроза, а с неба на то место, где стоял дворец лидийских царей, полила вода. Александр решил, что ему свыше дано знамение, где строить храм Зевсу, и отдал соответствующие распоряжения. (7) Он оставил начальником кремля в Сардах Павсания, одного из «друзей»; распределением податей и дани поручил ведать Никию; Асандра, сына Филоты, назначил правителем Лидии и остальных областей, подвластных Спифридату, и оставил ему столько конницы и легковооруженных, сколько при данных обстоятельствах казалось нужно. (8) Калата и Александра, сына Асропа, он послал в область Мемнона и с ними пелопонесцев и множество других союзников, кроме аргивян, которые остались в Сардах охранять кремль.
(9) Тем временем до наемников, стоявших в Эфесе, дошла весть о конном сражении при Гранике, и они бежали, захватив у эфесян две триеры. Вместе с ними ушел и Аминта, сын Антиоха, бежавший из Македонии от Александра. Александр ничего плохого ему не делал, но Аминта ненавидел его и считал, что недостойно претерпеть ему от Александра какую-нибудь немилость.
(10) Александр прибыл в Эфес четыре дня спустя, вернул изгнанников, которых удалили из города за расположение к нему, уничтожил олигархию и восстановил демократию; взносы, которые эфесяне делали варварам, велел уплачивать Артемиде. (11) Народ, избавившись от страха перед олигархами, бросился убивать тех, кто привел Мемнона, ограбил храм Артемиды, сбросил статую Филиппа, стоявшую в храме, и разрыл на агоре могилу Геропифа, освободившего город. (12) Сирфака, его сына Пелагонта и детей Сирфаковых братьев вытащили из святилища и побили камнями. Что касается остальных, то Александр запретил их разыскивать и наказывать: он понимал, что народ, если ему позволить, убьет вместе с виновными и невинных — одних по злобе, других грабежа ради. И если Александр заслуживает доброй славы, то, между прочим, конечно, и за свое тогдашнее поведение в Эфесе.