Покойный магистр
Покойный магистр
Году в 1970-м, а скорее – в начале 1971-го отец Александр спросил, не напишу ли я «магистерку». Гордо отказаться мешала простая деликатность; как-никак, самые достойные пастыри именно этим способом кормили свою семью (писал ли их сам о. Александр, я не знаю). Я пробормотала что-то вроде согласия, решив про себя посоветоваться с дотошными католиками. Вот она, reservatio mentalis[ 77 ], за которую Чарльз Кингсли бранил кардинала Ньюмена![ 78 ]
Естественно, почти сразу я оказалась у отца Станислава, не столько дотошного, сколько серафического, как и подобает францисканцу. Поахав и, может быть, воскликнув по своему обыкновению: «Слава Иисусу Христу!», он ответил, что писать можно, даже нужно, поскольку:
будет честная работа о католичестве (замечу, что предложенная тема касалась энциклики Пия X);
работа – анонимная, что полезно для души;
я помогу человеку, с которого Бог не спросит, раз он такой простодушный;
Ободрившись, я стала писать, конечно – уже в Москве. Многих книг в городе не было, приходилось ездить в Лавру. Заметим, что все они были на иностранных языках, которых простодушный соискатель не знал. Материал оказался очень интересным, мало того – душеполезным мне, либералу (хотя и мракобесу). Гонимые модернисты получались не такими уж правильными, что, собственно говоря, можно было предугадать. Чтобы увеличить объем, да и для собственной радости, я щедро цитировала Ньюмена, которым мы (Муравьев, Аверинцев, трейдер) увлекались во второй половине 1960-х.
Зима кончилась, шли недели поста, я ездила к преподобному Сергию. На столе у меня лежало изображение св. Пия с алым кусочком его мантии. Лежит оно и сейчас, правда – с другими образками, в столике, но кусочек сам собой исчез.
После Пасхи состоялась защита. Знакомые из Лавры ехидно сообщили, что соискатель спутал Ньюмена с Ньютоном, а «английский» прочитал как «ан-тийский» и расшифровал как «антиохийский». Степень он получил; уехал туда, где она требовалась, и вскоре скончался.
Появилось и пятое оправдание – заплатил он ровно в десять раз меньше, чем обещал. Отец Станислав искренне радовался. Отец Александр при случае называл меня «покойным магистром». Позже в библиотеке был пожар, и диссертация сгорела.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.