Гипноз имени

Гипноз имени

На странные умозаключения приводят явления Гражданской войны. Существует очень распространенное мнение о так называемом «обаянии личности отдельных людей».

В Гражданской войне приходилось наблюдать особый «гипноз имени», и этим часто хочется объяснять особую удачливость отдельных носителей его.

К таким именам нужно отнести и имя Андрея Григорьевича Шкуро. Как будто не зря он занимался с такой настойчивостью звуковой стороной своей фамилии — Шкура… Шкуранский… Шкуро…

При начале знакомства со Шкуро вам прежде всего бросается в глаза его миниатюрность, подвижность, непосредственность и, говоря правду, незначительность внешняя. Между тем заочно, при часто повторяемом имени, у вас создается представление о строгом карателе противника, неумолимом мстителе за обиду, жестоком и беспощадном преследователе — партизане Шкуро.

Я не берусь утверждать, что все, что я сейчас приведу, абсолютно верно, но в штабе Шкуро утверждали, отнюдь без желания поставить это себе или своему вождю в заслугу, следующее: за весь довольно длинный и обильный всяческими осложнениями поход отряда Шкуро по Ставропольской губернии и северной части Кубани только один раз назначенный военно-полевой суд приговорил подсудимого к высшей мере наказания — к смертной казни. И это был комиссар Петров, бывший местный штабс-капитан, прославившийся жестокостью.

Он бежал из Ставрополя на автомобиле, с деньгами и пулеметами. В селе Кугульта его и четырех его спутников захватила авангардная сотня. Был назначен суд, председателем коего был офицер отряда, юрист по образованию, а членами — выборные казаки-старики от каждого полка. Этот суд приговорил Петрова и всех, кто был с ним, к смертной казни. Считая, что такое наказание по отношению к спутникам Петрова слишком сурово, Шкуро приговор не утвердил, а перенес дело на решение всего отряда. И вообще — как подписать смертный приговор? На каком основании? Громада отряда здесь — Верховная власть. Пусть она и решает.

Сначала Шкуро удалось доказать невинность бывшего при Петрове шофера и его помощника, и их отпустили на все четыре стороны. По отношению к остальным трем подсудимым из рядов отряда слышались крики: «Смерть! Смерть!»

После этого Шкуро утвердил смертный приговор Петрову, а двум его приближенным высшую меру наказания заменил поркою. Отряд с таким мнением согласился. Их выпороли и отпустили. Петров же перед смертью просил, чтобы его тело было отправлено матери, что и было выполнено. Все это было в селе Константиновском.