ВОЛКОВ Михаил

ВОЛКОВ Михаил

ВОЛКОВ Михаил (актер театра, кино: «Путь в «Сатурн», «Конец «Сатурна» (оба – 1967; главная роль – советский разведчик Сергей Крылов, он же Михаил Крамер), «Пассажир с «Экватора» (Филипп Ключик), «Крушение империи» (Александр Керенский), «Переступи порог» (ректор института) (все – 1970), «Семья Коцюбинских» (1971; Александр Керенский), «Достояние республики» (покупатель коллекции), «Бой после победы» (советский разведчик Сергей Крылов, он же Михаил Крамер), «Командир счастливой «Щуки» (командир подлодки Валерий Рудаков) (все – 1972), т/ф «Крах инженера Гарина» (1973; Шефер), «Тайна горного подземелья» (1975; отец Марата), «Выстрел в спину» (главная роль – убийца Шутин), «Кодовое название «Южный Гром» (полковник Данилов) (оба – 1980), «Кольцо из Амстердама» (1981; господин Гутман), т/сп «Энергичные люди» (1989; Чернявый), «Привал странников» (1991; генерал МУРа Сергей Всеволодович Ларионов) и др.; мастер дубляжа – его голосом говорит Кахи Кавсадзе (Абдулла) в фильме «Белое солнце пустыни», Лекс Баркер (Шаттерхенд) в «Сокровищах Серебряного озера» и др.; скончался 22 июля 2001 года на 69-м году жизни).

О том, как уходил из жизни М. Волков, рассказывает его коллега по ленинградскому Большому драматическому театру Владимир Рецептер:

«…Оказалось, что у Волкова начал развиваться необратимый дефект психики, или деменция, осложненная болезнью Альцгеймера… Надменный Михаил Давыдович стал робок, отрешен и похож на потерявшего себя Гришу Гая (актер театра и кино, игравший с Волковым в кинотрилогии о «Сатурне», ушел из жизни в октябре 95-го. – Ф.Р.). Он оказался неадекватен в быту, и его пришлось поместить в дорогостоящий приют для безнадежных. Иногда в немощном и почти неузнаваемом пациенте вспыхивал огонек, и он, собрав вокруг себя кучку безгласных теней, начинал рассказывать им о боевых эпизодах фильмов «Путь в «Сатурн» и «Конец «Сатурна», где он, он, он, а не кто-то другой, играл лихого разведчика.

Еще до помещения в приют Аллочка (жена Волкова. – Ф.Р.) нашла Мишино письмо, в котором он просил похоронить его в Пушкине, вместе с ее родными, то есть на том кладбище (Большеохтинском), где лежал Гриша Гай. В письме содержалась еще одна просьба: никого из коллектива славного театра к его гробу не звать…»