500

Igor Mangazeev, «А „Penal“ Corps on the Kalinin Front» // SMS 15, no. 3 (September 2002): 123[313]. B марте 1940 года подчиненная НКВД система ГУЛага состояла из 53 отдельных исправительно-трудовых лагерей и колоний, в которых насчитывалось 1 668 200 заключенных и 107 000 охранников. К 22 июня 1941 года численность заключенных возросла и насчитывала от 2 до 2,3 миллионов человек. Многие из этих заключенных были продуктами либо прямых политических репрессий, либо массовых переселений «неблагонадежных элементов» советского общества, под которыми подразумевались этнические или религиозные группы, воспринимаемые советскими властями как угроза советскому государству[314].

Помимо крестьян, оказывавших в конце 1920-х и в 1930-х годах сопротивление сталинской политике насильственной коллективизации, в число заключенных входили немцы, депортированные из Поволжья и других местностей, а позже — крымские татары, чеченцы и другие национальные меньшинства, депортированные за то, что продемонстрировали хоть малейшую восприимчивость к немецкой пропаганде или нелояльность Сталину и советским властям[315]. Между 1941 и 1944 годами советские власти принудительно сослали десятки тысяч подобных людей в лагеря, расположенные в отдаленных краях Советского Союза, таких, как Казахстан и Сибирь. Однако к 1 июня 1944 года число заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях значительно снизилось — примерно до 1,2 миллиона человек[316].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.