«ОСЕЧКИ»

«ОСЕЧКИ»

Первой была «Целина». — Блеск заявки Горина и мой растаявший «Пигмалион». — «Обрыв» не снять за копейки. — «Воспоминания о Шерлоке Холмсе». — Скандал с перекупщиками. — Путин не понимает, при чём тут «Покойник».

Что такое «осечка»?

Это когда ружье уже заряжено, цель видна в разрезе прицела, палец на курке… Нажим!

И осечка! Порох не воспламенился, пуля не вылетела из ствола.

Первой такой «осечкой» был для меня проект «Целина», о котором я уже рассказывал (Л. И. Брежнев лег поперек этого проекта) и который кардинально повернул мою творческую судьбу в далекую от политики сторону.

Кроме этого случая, других осечек в советский период в моей кинотворческой жизни не было.

Осечки начались в новые времена, когда наступила «власть денег».

Не буду долго рассказывать о фильме «Флер д’Оранж», половину которого мы сняли в Москве с оператором Вадимом Алисовым, пока кинокомпания «АЯ», которая нас наняла, просто не растаяла у нас на глазах, исчезла вместе с исчезнувшими деньгами. А я уже заморочил голову и сценаристу Алексею Тимму, написавшему сценарий по мотивам «Пигмалиона» Б. Шоу, и прекрасным актерам Людмиле Ивановне Касаткиной, Сергею Никоненко, Татьяне Кравченко. Даже Александра Гордона — журналиста и телезвезду — уговорил исполнить одну из ролей.

Я взялся за этот проект по ностальгической причине. Лет десять назад мы с Григорием Гориным, поклонником моих «Холмсов», мечтали повторить на российской почве историю молоденькой английской цветочницы. Горин даже написал пространную заявку на пятнадцати страницах под названием «Ковент-Гарден», которую студия «Троицкий мост» у него купила. Увы, Григория Израилевича с нами нет, а заявку эту — блеск сценарного замысла удивительного драматурга — стоило бы опубликовать.

С грустью вспоминаю я год жизни, потраченный на экранизацию романа И. А. Гончарова «Обрыв». После опыта работы на «Волках и овцах» А. Н. Островского обратиться к Гончарову, к его таинственному роману казалось естественным продолжением экскурса в русскую классику.

Пол года ушло на сценарий четырех серий, полгода — на сбор съемочной группы, на «кастинг» (по-русски — отбор актеров), на выбор натуры…

Студией «Шар» были даже потрачены какие-то деньги на эту работу. Но за «копейки» такой проект делать было нельзя.

Следующая «осечка» была вроде бы как бы даже не осечка. Дело было сделано, но…

Беда советского телевизионного производства заключалась в том, что каждая серия должна была длиться больше часа, иначе фильм не считался полнометражным и имел совсем другое финансирование. Но во всем мире уже тогда существовал стандарт телевизионной серии в пятьдесят две минуты. Так и «Собаку Баскервилей» мне пришлось сокращать для показа по Би-би-си…

В конце девяностых годов телеканал ОРТ занялся переформатированием советских телефильмов, среди которых «Вечный зов», «Тени исчезают в полдень» и другие известные сериалы. В этот список попал и наш «Холмс». Но в тех фильмах были единые истории, и достаточно было склеить все серии в одну большую, а затем порезать по пятьдесят две минуты, чтобы получился новый формат. У нас же каждая серия — это отдельный фильм со своим сюжетом.

Сделать новый формат было сложно, но очень хотелось, ведь оригиналы фильмов переводились в таком случае на цифровую основу, картины сразу обновлялись, «молодели», замечательно выглядели. Появлялась практическая возможность отреставрировать изрядно поношенные ленты с царапинами, аварийными склейками, шипящим оптическим звуком. К тому же новый формат позволил бы продавать их по всему миру.

Я позвонил Валуцкому.

— М-да… — сказал Володя. — Там же отдельные рассказы… «Пестрая лента», «Этюд в багровых тонах», а «Собака» это даже повесть…

— Их надо объединить в один сюжет! — говорю я. — Им нужен сериал…

— Объединить их мог только сам Конан Дойл, но, увы, его уже нет среди нас, — иронизирует Валуцкий.

— А без него?

— Не знаю…

Вскоре Валуцкий написал связующую историю, опирающуюся на подлинные факты биографии Конан Дойла, которого затем сыграл Алексей Петренко. Это были эпизоды, в которых писатель со своим секретарем Вудом работает над сборником рассказов о знаменитом сыщике.

В этой истории сплелись два сюжета: судьба «потрошителя» Джорджа Идалжи, индуса по национальности, и странные взаимоотношения автора с его главным героем.

Почему странные? Потому что сэр Артур Конан Дойл, как я уже говорил, однажды возненавидел свое детище — Холмса. И всякий раз норовил избавиться от него. Но секретарь писателя Вуд и экономка мисс Кью спасают несчастного Холмса от гибели. Роль секретаря сыграл Сергей Бехтерев, а роль экономки стала последней киноролью незабвенной Марины Левтовой…

— Мисс Кью, что у нас сегодня на завтрак? — спрашивает Конан Дойл.

— Овсянка, сэр, — отвечает экономка.

Как и десять лет назад, мы снова развлекаемся.

— Мисс Кью, а что у нас сегодня на завтрак? — снова спрашивает Алексей Васильевич Петренко в другом дубле.

— Пломпудинг, сэр… — смеется Марина.

В одном из эпизодов снималась совсем юная, очень похожая на мать, дочь Марины Левтовой — Даша Мороз. Она играла ТЕНЬ МАТЕРИ…

Общественное российское телевидение обеспечило съемки почти четырех часов этой новой истории. Из прежних фильмов мы выделяли отдельные рассказы и после очередной дискуссии Конан Дойла с Вудом вставляли их целиком в сборник. Так новый и старый материалы слились в единое целое и появился на свет 13-серийный фильм со сквозным действием, получивший название «Воспоминания о Шерлоке Холмсе».

Я встал из-за монтажного стола.

Володя Дашкевич сел за рояль.

Картинка засияла первозданной свежестью, звук стал внятен, убраны длинноты, слились воедино фильмы, созданные на протяжении восьми лет несколькими творческими группами, многочисленными актерами. Все они поименованы в титрах. Появился новый продукт — экспортный, фестивальный, конкурентноспособный телесериал.

5 апреля 2000 года Общественное российское телевидение показывает нашу работу и свое детище.

Не тут-то было!

Дальше нам на горло наступил капитализм. Разразился скандал.

Оказалось, что все права на фильмы о Холмсе «Ленфильм» (директор Виктор Сергеев, работавший когда-то вторым режиссером на этих фильмах) продал дельцам и перекупщикам, следы которых и сейчас проследить трудно. Они потребовали от ОРТ компенсацию за использование в новом сериале материалов прежних фильмов.

Состоялся суд, и новый сериал судебными приставами был арестован…

Среди этих тяжб и разбирательств утонул судебный иск Василия Ливанова, оскорбленного неучастием его в каком-то померещившимся ему «дележе».

Появились скандальные статьи — «Шерлок Холмс в гневе», «Холмс под арестом»…

Жаль, что истинный Шерлок Холмс не мог нам помочь!

Теперь все наши труды лежат на полке и ждут неизвестно чего. Единственное, что согревает душу, — то, что всё-таки где-то на полке лежит новенький, свеженький киноматериал!

Мир так и не увидел нашего Холмса, если не считать ворованные Западным Берлином фильмы, показанные телевидением ГДР (см. Предисловие к этой книге). Может быть, когда-нибудь увидит…

Вот такова была очередная «осечка», которая привела-таки меня к Государственной премии. Но не за «Холмса», а за «вклад в развитие телевизионного кино»: фильмы «Зимняя вишня», «Воспоминания о Шерлоке Холмсе» и «Что сказал покойник».

Президент В. В. Путин, вручая мне эту награду, тихо сказал: «Ну „Вишня“, ну „Холмс"… Но при чем тут „Покойник“?»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.