ИСКУССТВО И КУЛЬТУРА
ИСКУССТВО И КУЛЬТУРА
Хочет премию
Обсуждался фильм «Адмирал Нахимов», когда Жданов, как председатель комиссии, доложил о присуждении этому фильму первой премии и перечислил всех, кому предполагалось дать премию за фильм, Сталин спросил его:
— Всё ли по этому фильму?
— Нет, не всё, — сказал Жданов.
— Что?
— Вот есть письмо, товарищ Сталин.
— От кого?
Жданов назвал имя очень известного и очень хорошего актера.
— Что он пишет?
— Он пишет, — сказал Жданов, — что будет политически не совсем правильно, если его не включат в число актеров, премированных по этому фильму, поскольку он играет роль турецкого паши, нашего главного противника. И если ему не дадут премии, то это может выглядеть, как неправильная оценка роли нашего противника в фильме, искажение соотношения сил.
Сталин, усмехаясь, спросил:
— Хочет получить премию, товарищ Жданов?
— Хочет.
— Очень хочет?
— Очень хочет.
— Очень просит?
— Очень просит.
— Ну, раз так хочет, раз так просит, надо дать человеку премию, — всё еще продолжая усмехаться, — сказал Сталин.
И, став вдруг серьезным, добавил:
— А вот тот актер, который играет матроса Кошку, не просил премию?
— Не просил, товарищ Сталин.
— Но он тоже хорошо играет, только не просит.
— Ну, человек не просит, а мы дадим ему, как вы думаете?
Все согласились.
Наказание за опоздание
На рубеже 30–40-х г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР о судебном преследовании за опоздание на работу более двадцати минут. И случилось так, что наследующий день после его опубликования артист МХАТа Василий Иванович Качалов появился с опозданием на целый час. Перепуганный директор театра решил попросить указания Сталина, как ему поступить в этом случае. Ответ последовал в виде приказа Комитета по делам искусств. Директору МХАТа объявлялся строгий выговор «За не доведение до сведения народного артиста тов. Качалова Указа Верховного Указа СССР об ответственности за опоздание на работу».
Градостроители
Каганович вызвал архитектора Боровского и велел ему снести храм Василия Блаженного: загораживает вход на площадь, затруднен съезд техники во времена парадов. Архитектор отказался: площадь превратится в проспект, будет уничтожен великий архитектурный памятник. Добавил, что если это случится, он покончит с собой.
Боровского посадили. Когда жена приходила к нему на свидания, он спрашивал: «Стоит?» И, удостоверившись, что стоит, говорил:
— Тогда еще поживу.
Другой, более послушный архитектор докладывал на Политбюро план перестройки Красной площади. Для наглядности он пользовался макетом:
— Снимаем ГУМ, выполненный в антирусском стиле, и строим здесь трибуны для гостей — зрителей демонстраций и парадов (он снимает с макета ГУМ и ставит трибуну). Снимаем выполненное в стиле псевдорусской готики здание Исторического музея и ставим здесь арку (на макете появляется арка). Снимаем храм Василия Блаженного… (рука архитектора взяла храм за купол и приподняла его).
— Храм поставь на место, — сказал Сталин.
Архитектор испуганно опустил храм, и осталась площадь нетронутой.
Бюрократы
Игорь Ильинский рассказывал:
— Меня впервые пригласили в Кремль на праздничный концерт после выхода фильма «Волга-Волга», где я исполнял роль Бывалова. На концерте присутствовал Сталин. Я очень волновался. Совершенно растерянный, с ощущением актерского провала, я сел за столик рядом с певицей Шпиллер. Вскоре ко мне подошел Молотов и поблагодарил за выступление. Я немного успокоился. Тут к нашему столику приблизился вождь. Мы встали. Сталин похвалил певицу за исполнительскую деятельность, а затем сделал замечание:
— У вас плохо получается верхнее «до», вам нужно поработать над верхним «до».
Шпиллер поблагодарила и обещала поработать. Потом Сталин повернулся к сопровождавшим его людям и сурово спросил, показывая на меня:
— А это кто такой?
— Известный артист Ильинский, товарищ Сталин.
— Кому известный? — недоумевал Сталин. — Мне неизвестный.
Я попытался объяснить, что я артист театра и кино Игорь Ильинский. Но Сталин не слушал и гневно спросил:
— Как он сюда попал? Кто он?
Мне стало страшно. Наконец, человек, видимо ответственный за то, что я попал сюда, в отчаянии пояснил:
— Это актер Ильинский. Он только что удачно сыграл в кинофильме «Волга-Волга».
И тут Сталин расплылся в улыбке, пожал мне руку и воскликнул:
— Товарищ Бывалов! Здравствуйте! Мы, бюрократы, всегда поймём друг друга…
И возвели университет
После войны миллионы вчерашних солдат решили продолжить прерванную учебу. Но надлежащих условий для этого не было. И тогда академик Несмеянов отправился на прием к Сталину с просьбой выделить для университета новое здание. В это время в Москве как раз решили построить семь высоток. В той, что на Воробьевых горах, планировалось разместить гостиничный и жилой комплексы.
«Гостиница подождет», — решил Иосиф Виссарионович и приказал возвести там университет.
Кстати, обошелся этот объект в копеечку — в два миллиарда 700 тысяч рублей. Почти в такую же сумму вылилось строительство всех остальных московских высоток!
Впрочем, деньги эти были потрачены не зря: благодаря отличной базе советская наука сделала мощный рывок вперед и смогла вести достойную конкуренцию с Соединенными Штатами за господство в науке.
Перестарался
В Кремле проходил банкет в честь деятелей литературы и искусства. Сталин прохаживался вдоль праздничного стола, попыхивая трубкой и терпеливо слушая гост писателя Алексея Толстого, возвеличивающий мудрость вождя. По ходу речи Толстой употреблял все более и более высокие эпитеты. В конце концов, Сталин не выдержал. Подошел к оратору, похлопал его по плечу и сказал: «Хватит стараться, граф».
Свобода художника
В Большом театре бытует версия, что однажды И. С. Козловский принимал участие в концерте для членов Политбюро. После его выступления посыпались просьбы:
— Спойте арию… Спойте романс…
Но тут вмешался Сталин:
— Не будем покушаться на свободу художника. Товарищ Козловский хочет спеть «Я помню чудное мгновенье…».
Без псевдонимов
Сталин приехал на спектакль в Художественный театр. Его встретил Станиславский, протянул руку, сказал:
— Алексеев, — называя свою настоящую фамилию.
— Джугашвили, — ответил Сталин, пожимая протянутую руку.
Подумай о своём
Артист Абрикосов на приеме в Кремле крикнул:
— За ваше здоровье, товарищ Сталин!
И выпил стакан водки залпом.
Сталин тихо сказал ему:
— Подумай о своём.
Живость восприятия
Сталин много раз с удовольствием смотрел фильм «Волга-Волга». Всякий раз, когда развитие действий доходило до определенной точки, он восторженно предсказывал:
— Сейчас она будет падать за борт!
Такое непосредственное эмоциональное восприятие было характерно для Сталина. Когда показывали «Юность Максима», он кричал:
— Наташа, куда же ты идешь! Туда нельзя! Ну разве так конспирируются!
Также он переживал ковбойские фильмы. В сцене, когда пуля просвистела над головой героя, он воскликнул:
— Ах, чёрт возьми, еще немножко и попало бы! Чуть-чуть не хватило!
Ковёр и вдохновение
В 30-х г. Алексей Толстой посетил Всесоюзную сельскохозяйственную выставку ВСХВ (ныне — ВДНХ). В павильоне Узбекистана он долго стоял перед роскошным ковром. Его десять лег вручную ткали несколько десятков мастериц. Это было чудо коврового искусства. Писатель пошел к директору павильона и попросил продать ему этот ковер. Директор ответил, что при всем величайшем уважении к знаменитому литератору, это невозможно, ведь ковер — народное достояние и музейная редкость. Вернувшись домой, Толстой так затосковал по ковру, что решился позвонить Сталину и рассказал о своей работе над романом «Хлеб», над образом товарища Сталина. Затем Толстой пожаловался, что работа идет не всегда хорошо, так как он лишен уюта, который может создать приглянувшийся ему ковер. Однако, к сожалению, его нельзя купить.
— Ничего, — ответил Сталин, — мы постараемся помочь вашему творческому процессу, раз вы поднимаете такие актуальные и трудные темы. Ваш «Хлеб» нужен нам, как хлеб насущный. Вам не следует беспокоиться.
Вечером на квартиру Толстого на двух грузовиках привезли сказочно богатый ковер. Эта сталинская забота вдохновила писателя, и вскоре он опубликовал роман «Хлеб», в котором Сталин восхвалялся, как спаситель России и революции от белогвардейцев, от голода и других напастей.
Смелые люди
Однажды Сталин, посмотрев американский вестерн, заметил:
— Какие смелые люди! Неужели в нашей стране таких нет?
Через несколько месяцев Сталин смотрел первый советский боевик «Смелые люди», где целый каскад трюков выполняли советские каскадеры. Первым исполнителем трюков стал известный конник Петр Тимофеев.
А где тот писатель?
1937-й год. Двадцатая годовщина революции. Арестовали Осю — брата Льва Кассиля — автора «Кондуита и Швамбрании», работавшего в «Известиях». Сразу же вызывает его приятель — ответственный секретарь редакции — и спрашивает:
— Лёва, есть у тебя удостоверение?
— Есть.
— Покажи.
Приятель берет удостоверение и бросает его на стол.
— К сожалению, ты уволен.
Со дня на день писатель ждал ареста. На всякий случай приготовил вещи. Телефон молчал. Знакомые и приятели боялись звонить.
Однажды раздался звонок:
— Лёва, поздравляю, тебя наградили орденом «Знак почета».
Кассиль возмутился:
— Нашел время шутить.
С досадой бросил трубку. Вскоре раздался новый звонок. Опять поздравление. Потом звонили из Союза писателей и пригласили на митинг по поводу награждения группы писателей орденами.
Фадеев рассказал, что Сталин просмотрел список писателей, представленных к награждению, и спросил:
— А где тот молодой писатель, который в 1932 году на встрече у Горького лезгинку танцевал?
Фадеев воскликнул:
— А, Лев Кассиль! Он пишет.
— Почему его нет среди награжденных?
— У него брат арестован, товарищ Сталин.
— Товарищ Фадеев, Союз писателей создали, чтобы вы защищали писателей от нас, а нам приходится защищать интересы писателей от вас.
Маленькие хитрости
В 30-х г. Сталин пригласил к себе четырех крупнейших кинематографистов и спросил, что им нужно для успешной работы: «Просите! Не стесняйтесь. Постараемся помочь».
Ромм жаловался, что ютится в маленькой комнате, жена болеет, нужна квартира.
«Хорошо. Будет вам квартира», — сказал Сталин.
Пудовкин объяснил, что может работать только за городом — нужна дача.
«Хорошо. Будет вам дача», — пообещал Сталин.
Пырьев сказал, что дача у него есть, но добираться до нее трудно. Он устает, не может работать. Нужна машина.
«Хорошо. Будет вам машина», — ответил Сталин.
Александров замялся: у него столь большая просьба, что он даже не решается ее произнести.
«Говорите, не стесняйтесь», — подбодрил Сталин.
«Я хотел бы, товарищ Сталин, получить вашу книгу „Вопросы ленинизма“ с автографом. Это будет меня вдохновлять».
«Хорошо. Будет вам книга с автографом», — ответил Сталин.
Квартиру, машину и дачу Александров получил в качестве приложения к книге с автографом.
За «Весёлых ребят»
Высокому начальству, пришедшему на премьеру, фильм категорически не понравился. Но за «Веселых ребят» неожиданно вступились начальник Главного управления кинопромышленности Б. Шумяцкий и писатель Максим Горький, убедившие Сталина лично посмотреть фильм. Как известно, вождь приехал к Горькому, посмотрел комедию и пришел в восторг: «Посмотрел, точно в отпуске побывал». В результате картина пошла одновременно во всех кинотеатрах СССР и была послана на кинофестиваль в Венецию, где имела такой громадный успех, что песню «Сердце, тебе не хочется покоя…» начали распевать даже венецианские гондольеры…
Сталин — помощник артистов
Сталин всегда был внимателен к артистам, старался в чем-то помочь им.
Однажды, заметив, что заслуженная артистка А. А. Барышевская до предела истощена, а потому из последних сил пропела арию Ярославны, Сталин попросил ее подойти и участливо сказал:
— Александра Андреевна, вы очень исхудали. А по истории княгиня Ярославна должна быть солидней.
Услышав, что она не только голодает, но и не имеет своего угла, Сталин успокоил:
— Квартиру отремонтируем, питание восполним.
Вскоре артистам был увеличен паек и прибавлена зарплата.
Во время Потсдамской конференции был дан прощальный концерт для Черчилля. Волновавшихся артистов Сталин успокаивал: «Вас слушают простые любители». Он попросил, чтобы наряду с произведениями Чайковского, Моцарта, Баха были исполнены русские народные и советские песни.
Был Сталин знаком и с новыми музыкальными творениями. За создание Седьмой симфонии Д. Д. Шостакович был удостоен Сталинской премии.
А мужа повесим
Сталину очень нравилась Любовь Орлова — героиня фильмов «Веселые ребята», «Волга-Волга». Как-то он пригласил ее с мужем — режиссером Григорием Александровым.
Сидят, Разговаривают о том, о сём… Вдруг Сталин спрашивает Орлову:
— А что, ваш муж часто вас обижает?
Та в шутливом тоне отвечает:
— Да нет, редко.
Сталин, без тени улыбки:
— Скажите ему (а он сидит рядом), что мы его повесим. Тоже редко. Только один раз.
Орлова уже испуганно:
— За что, товарищ Сталин?
Сталин невозмутимо:
— За шею, — ответил и рассмеялся.
Слишком мало миллионеров
Министр финансов СССР Арсений Зверев обеспокоился тем, что многие писатели получают слишком большие гонорары. По этому поводу он подготовил докладную записку и представил ее Сталину. Тот вызвал Зверева. Министр явился. Сталин, не предлагая сесть, говорит:
— Стало быть, получается, что у нас есть писатели-миллионеры? Ужасно звучит, товарищ Зверев!
— Ужасно, товарищ Сталин, ужасно!
Сталин протянул финансисту его докладную записку с резолюцией: «Ужасно, товарищ Зверев, что у нас так мало писателей-миллионеров. Писатель — это память нации. А что они напишут, если будут жить впроголодь?»
Кино под страхом смерти
В 1947 г. страна готовилась отметить столетие со дня рождения отца авиации Николая Жуковского. По этому случаю был снят фильм «Жуковский». Подошла юбилейная дата, а фильм все еще не смонтирован. Ленту привезли только за несколько часов до премьеры.
Как быть? По заведенному порядку ее должен посмотреть Сталин: одобрить или отвергнуть. Но Сталин далеко, отдыхает на Черноморском побережье. Отменить премьеру? Обвинят в срыве празднования, в идеологической диверсии.
Члены Политбюро решили: пусть выкручивается Председатель Госкино Большаков. Тот на свой страх и риск принял решение — премьера состоялась.
А через несколько дней вернулся Сталин. Собрал Политбюро. Вызвал Большакова:
— Кто без меня позволил показать фильм?
Дрожащий Большаков встает на негнущихся ногах и бормочет:
— Мы тут посовещались и решили…
Сталин пыхнул трубкой, начал ходить вдоль стола:
— Так. Вы посовещались и решили. Вы сначала посовещались, а потом решили, а, может быть, вы сначала решили, а потом посовещались?
Повторяя на разные лады это «посовещались-решили», вышел из комнаты. Повисла зловещая тишина. Большаков стоял весь в поту.
Минут через пятнадцать дверь приоткрылась, вошел улыбающийся Сталин:
— И правильно решили.
Взяла и отказала
Однажды к Клавдии Шульженко накануне Новогодней ночи приехал адъютант Василия Сталина: пригласил ее выступить перед сыном вождя. Певица тогда ответила: «По Конституции я тоже имею право на отдых».
Клавдия Ивановна могла позволить себе подобную вольность. Она была на пике славы и популярности, а Василий Сталин имел скандальную репутацию хулигана, которого собственный отец грозился отдать под суд.
Шульженко, надо заметить, всегда знала себе цену. Как-то она сказала своему концертмейстеру:
— Я стала эпохой.
Тот осторожно возразил:
— Такая оценка может звучать только из уст народа.
— Народ может забыть кого угодно, — с горькой усмешкой отвечала она.
Моя остановка
Режиссер Юлий Райзман показывал в Кремле свою комедию «Поезд идет на восток». Когда поезд по сюжету фильма сделал очередную, пятую или шестую, остановку, из зала раздался голос Сталина:
— Это что за станция, товарищ Райзман?
Райзман опешил. Поскольку фильм снимался в разных сибирских городах — в Иркутске, Омске, Новосибирске, то сразу трудно было вспомнить, что это за вокзал. Райзман бухнул наобум: Это Омск, товарищ Сталин.
Сталин поднялся с места на секунду и пояснил:
— Мне выходить на этой остановке.
Своя деревня
После одного правительственного концерта Сталин пригласил к себе тенора Козловского. Сказал, что ему понравилось пение, и предложил высказать просьбу. Козловский сказал, что его никак не выпускают за границу.
— Почему? — спросил вождь.
— Наверное, опасаются, что я не вернусь.
— А, вы что, действительно можете не вернуться?
— Да, что вы, товарищ Сталин! Для меня моя родная деревня в сто раз дороже любой заграницы.
— Правильно, — похвалил вождь, — вот и поезжайте в свою деревню.
Памятник
В честь Победы советского народа и его армии над фашистской Германией было решено в берлинском Трептов-парке воздвигнуть скульптурный ансамбль-памятник. Постановлением советского правительства художественным руководителем памятника был утвержден скульптор Е. В. Вучетич, прошедший в годы Отечественной войны от воина-добровольца до командира батальона. Евгений Викторович рассказывал, что в августе 1945 г. К. Е. Ворошилов порекомендовал ему:
— Недавно Потсдамскую декларацию победителей от имени советского народа подписал товарищ Сталин. Значит, в центре ансамбля-памятника должен быть он во весь рост из бронзы, с изображением Европы или глобусным полушарием в руках.
Вучетич сделал соответствующий эскиз. Однако подготовил еще один — «Воин-освободитель», вдохновленный рассказом о советском солдате, спасшем, рискуя жизнью, немецкую девочку во время штурма Берлина. Оба эскиза выставили для обзора в одном из залов Московского Кремля. Посмотреть работу скульптора пришло много народа. Все столпились около полутораметровой скульптурной фигуры генералиссимуса и громко высказывали свое одобрение. Фигуру солдата с девочкой будто не замечали. Появился Сталин. Не торопясь, прошелся мимо эскизов, повернувшись к скульптору, спросил:
— Слушайте, Вучетич, вам не надоел этот … с усами? — Он нацелился мундштуком трубки в лицо полутораметровой фигуры.
— Это пока эскиз, — попытался кто-то заступиться за скульптора.
— Автор был контужен на фронте, но не лишен языка, — прервал Сталин и устремил взгляд на фигуру под целлофаном. — А это что?
— Это тоже эскиз, — ответил Вучетич.
— Тоже и… кажется, не то же, — заметил Сталин. — Покажите…
Вучетич снял целлофан с фигуры солдата.
Сталин скупо улыбнулся и сказал:
— Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина на высоком могильном холме… Пусть этот великан в бронзе, победитель несет на своей груди девочку — светлые надежды народа, освобожденного от фашизма.
Потом добавил:
— Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат — утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руки что-то символичное. Ну, скажем меч. Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрушил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч… Согласны?
— Дайте подумать, — ответил Вучетич.
— Думать никому не запрещено. Думайте. Желаю успеха… Возражений не слышу. Да и нет в них нужды…
Сталин крепко пожал Вучетичу руку.
Так было сооружен широко известный тридцатиметровый бронзовый воин-освободитель в плащ-палатке, с непокрытой головой, стоящий в полный рост и попирающий сапогом поверженную и разбитую свастику, левой рукой придерживающий прижавшуюся к его груди девочку, а в опущенной правой руке держащий тяжелый меч.
Ночь с вождем
Знаменитый бас Большого театра Максим Дормидонтович Михайлов пользовался особым расположением Сталина. Оперу «Иван Сусанин» («Жизнь за царя»), в которой Михайлов исполнял главную роль, вождь слушал десятки раз. А знакомство их состоялось в 1938 г. Дело было в Кремле. После концерта на банкете Михайлов скромно разместился за крайним столиком вместе с коллегами. Но неожиданно к нему подошел один из распорядителей и предложил пересесть за столик Иосифа Виссарионовича.
Сталин тут же предложил тост за величайшего из певцов Большого театра.
Причина такой привязанности к певцу разъяснилась позже, когда Сталин в разговоре как-то заметил Михайлову: «А я ведь тоже учился в духовной семинарии. И если бы не избрал путь революционера, то стал бы, наверное, священником». (Михайлов до того, как попасть на сцену, служил протодьяконом).
Однажды, как вспоминал Михаил Дормидонтович, за ним прислали правительственную машину аж в два часа ночи. Привезли в Волынское на «ближнюю дачу». Сталин был один. Перед ним была бутылка «Хванчкары».
«Ну, Максим, давай посидим, помолчим.
Вот сидим, наливаем иногда винца. Проходит час, другой… Ну, перекинемся двумя-тремя словами. Что-то спросит. Часов через пять говорит: „Ну, Максим, хорошо посидели, спасибо, сейчас тебя отвезут обратно“».
И умиротворенный вождь проводил певца до дверей.
Сталин и кино
Полюбил смотреть фильмы в 30-е г. и уже на всю жизнь, когда после смерти супруги он все чаще и чаще испытывал острое чувство одиночества. Кино заполняло вечера, когда не было официальных мероприятий и не хотелось ехать в театр. Он умел оценить и актерско-режиссерское мастерство, и даже операторскую работу в фильме. Сталин любил смотреть и советские, и зарубежные картины.
Рекомендация
Когда Сталин посмотрел американский фильм «Большой вальс», который ему очень понравился, он отклонил список советских кинематографистов, представленных к государственной награде. Вождь сказал: «Пусть они сначала научаться работать так профессионально, как работают создатели „Большого вальса“».
Невероятный случай
Вокруг кремлевских кинопросмотров складывались легенды. От сталинского слова зависело для кинематографистов: быть или не быть.
Известный драматург Э. Брагинский описал один из таких просмотров. Он происходил уже после войны: «Эту новеллу рассказал мне кинорежиссер Александр Столпер, который снимал тогда „Повесть о настоящем человеке“ по Полевому. Было это в Звенигороде, и туда приехал сценарист фильма Михаил Григорьевич Папава.
— А знаете, как началась карьера Папавы? — спросил меня Столпер. И рассказал вот что:
— Показывали вождю фильм „Иван Павлов“ („Академик Иван Павлов“, 1949 г.). Смотрели фильм Сталин и вся его политбюровская команда. Режиссер фильма Рошаль сидел в прихожей, но дверь в зал оставили открытой. Как только пошли вступительные титры фильма, Сталин спросил у Берии:
— Скажи, Лаврентий, вот тут сценарий Папавы… Папавы — они откуда? Из Ткварчели?
— Да нет, Иосиф Виссарионович, — не согласился Берия, — Папавы, они все из Батуми…
— Что ты мне болтаешь про Батуми. Папава мог быть еще из Сухуми… — сказал товарищ Сталин.
И всю картину Сталин и Берия обсуждали, откуда родом Папава, перемежая русский язык с грузинским, а в прихожей Рошаль был уже готов к отправке в реанимацию или прямиком в морг.
Министр кинематографии Большаков, сидевший ближе к открытой двери кинозала, тоже паниковал — фильм явно проваливался…
В зале зажгли свет. Сталин поднялся с мест. Хороший сценарий написал товарищ Папава! — и ушел. За ним потянулись остальные…
У Рошаля хватило сил лишь затравленно поглядеть вслед великим мира сего.
Счастливый Большаков обнял Рошаля:
— Как зовут Папаву? Надо лично поздравить с большой творческой удачей! Да, — спохватился министр, — и вас надо поздравить… заодно!
— Папаву зовут Миша, — пролепетал Рошаль. …А как отчество Папавы? Не знал никто!
Большаков позвонил Столперу в четыре утра, узнав, что Папава дружит с ним.
— Как отчество Папавы?
— Григорьевич, — спросонья Столпер не понимал происходящего.
Министр тотчас позвонил Папаве, конечно, разбудил его, назвал его Михаилом Григорьевичем и взволнованным голосом сообщил, что его работу высоко оценил сам товарищ Сталин!
Бедный и неизвестный Папава начал новую жизнь. Гонорар за сценарий повысили. Квартиру дали, и еще сталинскую премию первой степени. …На самом деле Папава родом был из Москвы и ни слова не знал по-грузински».
Самолет для певца
Знаменитому певцу Вадиму Козину часто приходилось петь на особых «камерных» посиделках Сталина.
«Были вечера для членов Политбюро, — рассказывал друзьям Вадим Алексеевич. — Нас, артистов, привозили на дачу Сталина ночью. В концертах участвовали Лемешев, Образцов, Гаркави. Для „хозяина“ стол накрывали в середине зала. Для артистов — в углу. Принимали хорошо». Случалось Козину и аккомпанировать Сталину. «Он пел, я играл», — рассказывал Вадим Алексеевич. Во время войны Вадима Козина однажды внезапно отозвали из фронтовой бригады и доставили на военный аэродром. Только в воздухе Вадим Алексеевич узнал, что летит в Тегеран где проходила встреча глав правительств СССР, США и Великобритании. Как раз во время конференции Черчиллю исполнилось 69 лет. Поздравить Черчилля должны были мировые «звезды». В Тегеран приехали Морис Шевалье, Марлен Дитрих, Иза Кретер. И еще британский Премьер пожелал видеть и слышать Козина. За певцом послали самолет.
Кинофильм «Светлый путь»
Неграмотная, но трудолюбивая девушка Таня Морозова приезжает в город. Лишившись места домработницы, она находит счастье в учебе и ударном труде на ткацкой фабрике. Ей дают орден и избирают депутатом Верховного Совета. Таков сюжет вышедшего 65 лег назад на экраны Советского Союза фильма «Светлый путь».
После съемок в этом фильме Любовь Орлова стала почетней ткачихой Глуховской ткацкой фабрики. Прообразом главной героини послужили сестры Виноградовы, повторившие достижение Стаханова в текстильной промышленности. А знаменитый режиссер Григорий Александров решил снять по пьесе фильм. Исполнительнице главной роли Любови Орловой к началу съемок уже исполнилось 37 лет. И хотя ей надо было сыграть девушку в два раза моложе, актриса блестяще преодолела возрастные различия. «В какой-то степени я сама вместе с Таней прошла путь, проделанный ею, — вспоминала она позднее. Для этого мне пришлось учиться ткацкому делу. Три месяца я проработала в Московском НИИ текстильной промышленности под руководством стахановки — ткачихи, успешно сдала техминимум и получила квалификацию ткачихи».
Музыку к фильму сочинил Исаак Дунаевский. Сталин лично курировал работу над картиной. В последний момент он потребовал изменить ее название. Сценарий Ардова, по его мнению, назывался слишком просто и бесхитростно — «Золушка».
Вождь предложил двенадцать новых заголовков, оставив право выбора за режиссером. Александров остановился на том, который теперь всем известный — «Светлый путь».
Эта замена очень расстроила сотрудников «Главного проката». Они уже приготовили к премьере рекламные духи и спички под названием «Золушка».
Сам фильм Сталину не понравился, хотя другие комедии он очень любил. А тут проворчал: «Вы уж слишком „вылизываете“ в „Светлом пути“ советскую действительность и стелетесь перед ней. Раньше вы нас развлекали, а теперь угождаете». Зрителям же картина пришлась по душе. А музыка из него — вальс и «Марш энтузиастов» — долгие годы оставалась одной из самых популярных на Всероссийском радио.
И так много классиков
Сталин сам писал стихи в молодости, и очень талантливо. Они печатались до того, как он стал Сталиным.
Когда ему предложили издать юношеские стихи к 60-летнему юбилею, он сказал:
— В Грузии и так много классиков. Пусть будет на одного меньше.
Жалобы родственников
Сергей Юткевич рассказывал, что Сталин спасал кинорежиссеров от терроризма со стороны родственников исторических персонажей. Так было с создателями фильма «Чапаев» братьями Васильевыми (их донимали родственники Чапаева), с Довженко —постановщиком фильма о Щорсе (режиссера преследовали родственники этого героя гражданской войны).
На Юткевича пожаловались родственники Свердлова: мол, образ революционера искажен режиссером.
Сталин написал на жалобе резолюцию: «На усмотрение режиссера. И. Сталин».
Лгут, как очевидцы
После создания фильма «Чапаев» критик Херсонский опубликовал статью, утверждавшую, что лента плоха, так как в ней мелкобытовое заслоняет героически эпохальное.
Соратники Чапаева и члены его семьи тоже высказались неодобрительно: все было не так, Чапаев не похож на себя. Для фильма сложилась безысходная ситуация.
Наконец, его показали Сталину, передав мнение соратников и родственников Чапаева.
Сталин походил, помолчал, попыхтел трубкой и сказал замечательные слова, выявляющие его эстетическую программу «жизненной правды».
— Лгут, как очевидцы.
Нарушитель
Леонид Утёсов рассказывал: «Выход на экраны фильма „Веселые ребята“ сопровождался хвалебными рецензиями в „Правде“, „Известиях“. Накануне публикации в эти газеты позвонил заинтересованный кинорежиссер и сказал: „Не указывайте фамилию актера, игравшего роль Кости-пастуха, так как этот актер пытался бежать за рубеж, нарушил границу и был пойман“». И в «Правде», и в «Известиях» исполнитель центральной роли Утесов упомянут не был, что в ситуации середины 30-х г. прямо компрометировало его не только в профессиональном, но и в политическом отношении и породило множество слухов.
Вскоре Утёсов случайно встретился в Сочи с Поскрёбышевым и на его вопрос «Куда вы пытались бежать?» ответил, что это нелепый слух, а затем обратился к редактору «Правды» Льву Захаровичу Мехлису погасить этот слух. Газета опубликовала статью о музыкальных комедиях, где положительно упоминался Утёсов, и была дана сноска: мол, сплетни об этом известном артисте не имеют под собой никаких оснований.
Однако в те годы даже столь внушительное опровержение оказалось недостаточным. Слух считался более достоверным и был авторитетней официального сообщения.
Хождение над пропастью
Получив предупреждение о грозящем ему аресте, Шолохов срочно уехал в столицу. Поселившись в гостинице «Москва», он отправил Сталину письмо о том, что его хотят арестовать, а он не виноват, как не виновны уже арестованные ростовские руководители. Не дожидаясь ответа, Шолохов стал звонить в секретариат Сталина. Вскоре ему самому позвонили оттуда и пригласили приехать. Шолохов выразил удивление по поводу того, что его разыскали. В ответ самодовольно усмехнулись: кого надо — всегда найдем.
Письмо Шолохова было вынесено на рассмотрение Политбюро. За день до этого заседания Шолохов обедал с Фадеевым и попросил его о заступничестве, Фадеев отказался. Началось заседание. Все сидели, а Сталин ходил и говорил о поджогах и бесчинствах на Дону, и получалось, что и Шолохов в этом виноват.
Писатель не сводил со Сталина глаз, пытаясь прочесть на его лице свою судьбу.
Наконец, Сталин сказал:
— Человек с такими глазами не может быть нашим врагом. Товарищ Шолохов, как вы могли подумать, что партия даст вас в обиду?
Шолохов был спасен и обласкан. Из тюрьмы в Кремль доставили ростовских руководителей. В ходе заседания они были признаны невиновными и получили назначения в Москве, однако по просьбе Шолохова им разрешили вернуться в Ростов. Фадеев же не смог себе простить отказа Шолохову в помощи.