93. КЭТРИН ФИЛИПС (1631–1664)

93. КЭТРИН ФИЛИПС (1631–1664)

Кэтрин Филипс родилась 1 января 1631 года в церковном приходе Святой Марии Уолчерч в Лондоне. Ее отец Джон Фаулер был купцом. После его смерти мать вышла замуж за Гектора Филипса, и Кэтрин приняла фамилию отчима. В восьмилетнем возрасте ее отослали в аристократическую школу в Кокни, которой руководила миссис Сальман, бывшая ярой роялисткой (это происходило во времена правления Оливера Кромвеля). В 1647 году Филипс вышла замуж за Джеймса Филипса, сына ее отчима от первого брака. Она была его второй женой. Вместе они делили свое время между Кардиганом в Уэльсе, который Джеймс Филипс представлял в Парламенте, и Лондоном.

Образованная и умная женщина, Филипс начала писать стихи, и в 1651 году ее первые стихи были опубликованы в сборнике вместе со стихами Генри Вагана. Другие ее стихи расходились в рукописном варианте, принеся ей славу среди просвещенных людей. Она создала вокруг себя Платоническое общество дружбы, члены которого брали себе экзотические имена: ее муж стал Антенором, сэр Эдвард Диринг — Сильвандером, а она сама была известна как Оринда, или, более часто, Несравненная Оринда.

Несравненная Оринда посвятила почти половину своих стихотворений своей подруге Анне Оуэн, которую она называла Лукасией. Множество ее других творений были посвящены Мэри Обри, известной как Розания. Одно из ее самых известных стихотворений называлось «Лукасия, Розания и Оринда, гуляющие у фонтана, июль, 1663» и описывало интимную дружбу женщин в XVII веке. Написанные страстным языком, подобные поэзии Джона Донна, ее стихи прославляют с необычным жаром радости и боли ее любви к этим женщинам — что она называла «таинством дружбы». Это был мир, сконцентрированный вокруг любви женщин к женщинам, величественный и благородный мир, в котором мужчинам практически не было места. Она называла Лукасию «моя радость, моя жизнь, мой отдых». Она писала Розании:

Итак, наши души-близнецы срастаются в одну,

И научат мир новой любви,

Освободят возраст и секс, и внешность,

Которые пламенный рок не осмелится тронуть.

А эти прекрасные стансы из поэмы «Оринда Лукасии» ставились современниками Филипс в один ряд с самыми лучшими поздними метафизическими виршами:

Ты, моя Лукасия, значишь для меня гораздо больше,

Чем он мог бы быть для целого мира;

Ты меня греешь и наполняешь светом,

Твое отсутствие превращает все в ночь.

Но ах! Мой друг, эта ночь слишком длинна,

Печаль тяжела, а темнота беспросветна:

Мои слезы (вызванные этим) текут по щекам,

И все же сердце трепетно жаждет тебя,

И к тебе оно взывает,

Если я буду ждать слишком долго,

Даже ты не сможешь меня спасти,

И не восстановишь мою жизнь, а закроешь мои глаза.

Спустя более века после ее смерти поэмы Филипс продолжали восхищать не меньше, чем поэзия Джона Китса.

В 1662 году Филипс переехала в Дублин в Ирландию, и, пока жила там, перевела драму «Помпеи» Пьера Корнеля, которая была поставлена в театре Смок-Элли и с успехом шла в 1662–1663 годах. Пьеса была опубликована в Дублине в 1663 году и еще двумя издательствами в Лондоне. В 1664 году лондонский издатель выпустил неавторизированное издание ее поэм, чем так рассердил Филипс, что в конце концов 18 января 1664 года этот издатель принес публичные извинения в лондонской газете «Intelligencer» за это самовольное издание и изъял весь тираж из продажи.

Находясь на высоте успеха и популярности, Кэтрин Филипс заразилась ветрянкой и умерла 22 июня 1664 года в Лондоне. Ее стихи были собраны и опубликованы в 1667 году, включая версию пьесы Корнелия «Горацио», незавершенную из-за ее смерти.

Кэтрин Филипс была одной из тех немногих женщин, которым удалось достигнуть того, что Вирджиния Вульф называла «жизненное пространство» — личное пространство, в котором женщина, несмотря на все предрассудки общества, может проявить свои способности, занимаясь какой-либо деятельностью. Как одна из немногих женщин-писательниц (лесбиянок или нет), достигших широкой известности в XVII веке, Филипс является не просто историческим курьезом: ее поэзия обладает настоящими достоинствами, а то, что в ней воспеты любовь и дружба женщин того века, служит значительным подтверждением существования влечения женщины к женщине, которое иначе осталось бы незафиксированным. Как и другие значительные представительницы поэтесс-лесбиянок в этом сборнике — Адриана Рич, Одри Лорд, Х.Д. и Джуди Гран, она заслужила место на страницах этой книги.