Стал сдавать…

Стал сдавать…

– Немножко в последние годы стал сдавать, по-моему, Сталин. Но он столько пережил! Я просто удивляюсь, как он это все мог вынести!

24.07.1978

– Ну, склероз, это у всех в разной степени к старости… Но у него было заметно, что он очень нервно настроен. Подозревает всех. Последний период, по-моему, такой опасный. Впадал в крайности некоторые. Но в том, что он опубликовал, в своих выступлениях, статьях он очень осторожно допускал некоторые изменения старых формул.

29.04.1982

– Сталин жил в Грузии на даче около Батуми, какое-то курортное место, там у него была дача. Он там жил и решил поехать секретно от широких масс в другой район. И попросил приехать к нему своих старых знакомых по дореволюционному времени – мужчин и женщин. Приехали, жалуются: кругом взятки, кругом воровство и прочее. Сталин возмутился и тогда снял Чарквиани, Первого секретаря Грузии. Поставил нового, из Сухуми перевел, Мгеладзе.

Но административными мерами мало что решается.

21.10.1982

– «Голос Америки» передал, что умер убийца Троцкого. Отсидел двадцать лет, получил Героя Советского Союза, пожил у нас недолго, а умер на Кубе. Это было по нашему указанию?

– Конечно. Троцкий перед смертью сказал о Сталине: «Он и здесь меня нашел».

04.11.1978

– Сталин спросил у метеорологов, какой у них процент точности прогнозов. «Сорок процентов, товарищ Сталин». – «А вы говорите наоборот, и тогда у вас будет шестьдесят процентов».

01.01.1979

– Я считаю, что Ленин был прав во всех своих оценках Сталина. И я об этом сказал на Политбюро сразу после смерти Ленина. Я думаю, Сталин запомнил, потому что после смерти Ленина, когда собрались у Зиновьева в Кремле человек пять, в том числе Сталин и я, и что-то около завещания начали, я сказал, что считаю все оценки Ленина правильными. Сталину, конечно, это не понравилось. Но несмотря на это, мы с ним очень хорошо жили многие годы. Я думаю, он меня за это и ценил, что я ему прямо говорил некоторые вещи, которые другие не говорят, а хитрят, а он видит, что я попроще подхожу к этому делу.

Хотя у меня со Сталиным были самые хорошие отношения, но я и тут не пошел против Ленина, а считал нужным поддержать завещание, чтобы Сталин это почувствовал. Он никогда мне об этом не говорил. Это завещание Ленина, конечно, в основном, в пользу Сталина – на фоне всех оценок он там самый положительный. Но Сталин тогда был очень недоволен мне кажется, этой характеристикой. Очень недоволен. Ленин там выделил двух человек – Сталина и Троцкого. Я сейчас не могу припомнить, какая там была характеристика Троцкого, но у Ленина было много характеристик Троцкого за весь период предыдущий и все отрицательные, и, конечно, Ленин это учитывал. Он хотел предупредить, что это очень опасный враг, поэтому рядом поставил двух – Сталина и Троцкого, – вот, выбирайте. А насчет Сталина у него было меньше открытых характеристик, но только положительные, а к концу он дал и отрицательные некоторые стороны.

Насчет грубости Сталин, конечно, выделялся, очень резкий человек. Но, если б не было этой резкости, не знаю, насколько это бы хорошо сказалось. Я думаю, нужна была резкость, иначе было бы больше качающихся, нетвердых, а Сталин своей определенностью, резкостью, даже грубостью кой-кого, конечно, отталкивал. Он ясно, твердо, без колебаний определял основную линию, и, конечно, это было для партии в то время очень важно. Сложный был человек. Критику Ленина учел. Безусловно, учел. Он был очень сдержанным в первые годы, а петом, по-моему, немного зазнался. Зазнался. Я всегда был такого мнения. Для людей такого масштаба это как раз очень нежелательно.

01.11.1977, 01.07.1979

– Большая группа интеллигентов считает, что Сталин извратил Ленина, исказил его, выбил лучшие ленинские кадры, и мы до сих пор расхлебываем то, что натворил Сталин.

– Это правый уклон. Он находит свое дальнейшее продолжение в менее оформленном виде, неорганизованном, но довольно широко распространенном.

26.08.1979