Фото в Конгрессе

Фото в Конгрессе

Что нужно в этой жизни еврейскому политику или общественному деятелю? Включая лидеров Всемирного еврейского конгресса, Всемирной сионистской организации, общин, фондов и Государства Израиль во всём многообразии тех позиций и постов, которые они в этом самом еврейском, но демократическом государстве имеют? Не в части личной жизни, будущего детей, а также бизнеса или карьеры? Правильно. Сфотографироваться в Конгрессе США ему нужно.

Фотографируется он в Конгрессе везде. Рядом с американским флагом. Рядом с пойманным в коридоре или принимающим его в своём кабинете конгрессменом – рука в руке, улыбки сверкают, хозяин фигурой и выражением лица олицетворяет американскую демократию. Хотя зачастую выражает то лицо, чем садятся на крыльцо… Ну, если кто-то думает, что Государственная дума чем-то отличается в лучшую или, напротив, худшую сторону от Конгресса США, так пусть думает иначе. Ничем она не отличается. Из самых крупных отличий – Конгресс более загорелый, мускулистый и не настолько видно, до какой степени ему на избирателей наплевать. Тренировка лицевых мышц приносит результаты не только в сценическом искусстве.

Фотографируется еврейский лидер и официальное израильское лицо около рамки, на которой его дотошно проверят на предмет запрещённого к вносу – как-никак, Конгресс. Его и его обитателей всякие любители Америки взорвать могут – даже до теракта «9/11» там, насколько автору помнится, так было. Не то что пистолет или кинжал типа «сувенир а-ля кавказский горец» не пронесёшь. Вообще ничего не протащишь без сканирования, включая себя самого. И правильно. Но фотоаппарат или мобильный телефон со встроенной камерой – сколько угодно.

Чай, Конгресс – не ЦРУ. Главное, чтобы батарейка в гаджете была заряженной, чтоб на проверке видно было, что он именно фотографировать, а не для того чтобы из этой штуки кого-то пристрелить. Как в Афганистане пристрелили «корреспонденты» из «Аль-Каиды» Ахмад-Шаха Масуда. О чём автору в деталях поведал широко известный и в России, и за её пределами журналист Аркадий Дубнов, потомок великого еврейского историка и автора теории автономизма Семёна Дубнова, погибшего в рижском гетто. Он (Аркадий, а не Семён) остался в живых в момент гибели Масуда совершенно случайно. Поскольку поселили его с террористами в одну комнату. Пресса же. Однако именно в тот день он уехал в творческую командировку по стране. Что называется, Б-г упас…

Возвращаясь к искусству фотографии в официальной обстановке, отметим, что люди снимают друг друга не только в Конгрессе. Но и в Белом Доме, и в прочих известных интерьерах. Однако в Белый Дом на приём, чтоб не в толпе туристов, пойди ещё попади. В Конгресс добраться проще. Причём в те времена, когда его строили, никаких фотоаппаратов не было. Камеры в мобильные никто не устанавливал. Да и телефонов тогда не было. Не то что мобильных. Никаких. И совершенно непонятно, зачем такое здание было вообще нужно? Не портреты же с посетителей писать?

Автор преувеличивает совсем чуть-чуть. Поскольку толпы высокопоставленных гостей что из-за границы, что из американской провинции ведут себя в официальной обстановке высшей исполнительной и законодательной Соединённых Штатов точно так же непосредственно, как нефтяники Тюмени, газовики Кашагана или фермеры Небраски и их жёны с волосами цвета накрученной на бигуди соломы. Или пакли. Что называется, «Тагил рулит». Хотя «Наша Раша» немного из другой оперы, но подмечено точно до «застрелиться и не жить».

Зачем матёрому, состоявшемуся и зачастую состоятельному еврею, тем более если он израильтянин, конгрессова грусть? Что ищет он в краю далёком, что кинул он в краю родном? Кой чёрт ему плотная, как тунцовый стейк, ладонь американского конгрессмена? Не говоря обо всём этом озабоченном мировыми проблемами человеке? Добраться до которого – надо поймать помощника, вписаться в график, найти тему для разговора, да и вообще не выглядеть слишком большим идиотом. Иначе выражение лица на снимке будет недостаточно доброжелательным. Насколько бы члены Конгресса США к идиотам ни привыкли и сколько б их самих таковыми ни являлось, но идиот идиоту рознь. А еврейский идиот, как хорошо известно из еврейской истории, «это что-то особенного».

Не то чтобы в Конгресс, как на советскую Выставку достижений народного хозяйства, толпами шли одни только евреи и преимущественно израильтяне. Ничуть. Туда идут все. Греки и итальянцы, китайцы и афроамериканцы, немцы и шведы, латиносы всех типов и славяне всех мастей. Кто в Америке живёт или в неё приехал погостить к родне и друзьям, тот и идёт. Но всё равно – зачем? Магия места? Поставить фотокарточку на письменный стол или комод, чтобы небрежно бросить родне: «Это я в Конгрессе США»? Повесить эту фотографию в сортире для прикола? Нет ответа.

А вообще – зачем человек делает то и это на тему увековечения своего никому, кроме ближайших родственников и друзей, не интересного присутствия на этом свете? Царапает на скале, дереве или историческом памятнике своё имя. Снимается на фоне Сфинкса и пирамид, Кремля и Рейхстага, Эйфелевой башни и Вестминстерского аббатства. Называет своим именем звезду в небе или свиноферму. Или чужим – улицу в родном городе. Увечит природу и насилует зрение окружающих – зачем?! Чтоб зафиксировать, что «Киса и Ося были здесь»? А ведь, наверное, именно за этим.

Правда, в качестве побочного эффекта у части человечества возникает легенда о том, что «хвост вертит собакой». На тему израильского лобби и того, что оно управляет США. Или, наоборот, Америка управляет Израилем. Или это всё евреи. Которые управляют и Израилем, и Америкой. Иначе что они в американском Конгрессе в таком количестве делают?

Идея о том, что люди просто пришли сняться на его фоне и в принципе им по барабану, что там решают, не прокатывает. Тем более евреи – народ разговорчивый и писучий. В том числе их израильская разновидность. То есть зашли как бы из любопытства, но ведь приехали откуда? Со Святой земли приехали! А Америка страна христианская. По преимуществу. И христианство это, какие бы дикие формы оно там ни принимало, самое настоящее. Подлинное. Положено в храм ходить – вся страна в него ходит. Каждый в свой, но ходит. А тут живые представители избранного народа. Есть о чём поговорить. Да и Голливуд со времён «Бен-Гура» создал маленькому еврейскому государству рекламу…

Соответственно, учитывая традиционную «неразговорчивость» евреев, переходящую в израильскую хуцпу, хочешь не хочешь, но с израильской делегацией разговоришься. Для сведения читателей, незнакомых с ивритом, «хуцпа» – это дерзость. Соответственно, тот, кого она отличает, – «хуцпан». Ещё одно значение этого слова – наглость. Сверхнаглость, если быть точным. Она же – напор. А в отдельных случаях – та самая простота, которая хуже воровства. Когда сказать могут всё, спросить могут всё и в принципе сделать могут тоже всё.

Например, остановить танковую армию, имея в запасе несколько случайно вышедших сирийцам в тыл машин, как Авигдор Кахалани на Голанах в Войну Йом-Кипура. Или перебросить четыре своих прорвавшихся к Суэцкому каналу танка на африканский берег в стыке между двумя египетскими армиями, как сделал Ариэль Шарон в той же войне. После чего из героического прорыва египтян на Синай получается большой котёл и полный швах всей армии Садата. Всего-то было в 1973-м. Едва сорок лет прошло…

Однако что есть – то есть. А что было, то было. Где тот Израиль, где та армия, где те генералы? «Бароны стареют, бароны жиреют», – писали братья Стругацкие и были правы, как только могут быть правы люди слова, размышляющие о делах людей войны. Никто не прорывается больше в тыл врагу в еврейском государстве. Ни через какие высоты. Ни через какие каналы. Не потому что разучились – умеют до сих пор. А техника такая, что и не снится героям прошлых войн. Но с командирами проблема.

Им не до боёв. Их заботит международный имидж. Они утверждают, что страны, а на самом деле – их собственный. Они опасаются международного суда, поскольку войны не обходятся без жертв, а жертвы нынче не в моде, хоть бы это сто раз были террористы и они сами напросились. Им понравилось зарабатывать и понравилось быть политиками. А разве политик может позволить себе вести себя как фронтовой генерал? У него же тогда никто интервью брать не будет. И в Конгрессе США могут руку не пожать. Катастрофа!

Поэтому идут войны за войнами и операции за операциями, в результате которых мало что меняется. Пара лет – и в Газе, и Южном Ливане оказывается ещё больше ракет, чем до того, как израильская авиация и артиллерия их в очередной раз отутюжила. И когда нужно продемонстрировать спонсорам террористов «героическое сопротивление сионистскому агрессору», весь Израиль оказывается под огнём. Причём началось всё с приграничных районов, но на тот момент, когда пишется эта книга, – именно что весь. С юга до севера. Включая Тель-Авив, Иерусалим, Хайфу и ядерный реактор в Димоне.

Резервистов призывают. А потом или используют бездарно, как во Вторую Ливанскую войну, либо останавливают в шаге от победы, как в ходе операции «Литой свинец», либо тянут кота за хвост, не отдавая давно назревшей и перезревшей команды о проведении в Секторе Газа сухопутной операции. Что по-русски означает попросту «зачистка». Кому угодно, даже лицам сугубо гражданским в Израиле понятно, что без этого с террористами, хоть тресни, ничего не сделаешь. Но высшее военно-политическое командование страны продолжает вместо этого ёрзать танками и шурудить самолётами туда-сюда – с нулевым итоговым результатом.

Просто у него, руководства, больше нет цели победить в войне. Поскольку победить оно может, но что делать с этой победой, не знает. Или знает, но не может и не хочет этого делать. Его главная задача – чтобы ему руки продолжали жать в Конгрессе. Чтобы у него оставалась возможность фотографироваться в правильных интерьерах в правильной американской компании. Включая президента США. Любит этот президент Израиль, не любит – неважно. Зато пресса любит репортажи с его участием.

Чистый паноптикум. Путина им в премьер-министры, что ли? Так ведь не пойдёт. Во-первых, не еврей. Во-вторых, не политик. С ума он сошёл, что ли, проходить тот лабиринт интриг, подсиживаний и предательства, который нужно пройти, чтобы прорваться в израильские премьеры?

В итоге Государство Израиль на общем ближневосточном фоне превращается во фраера. Того самого, из многочисленных анекдотов и фольклорных еврейских историй. И именно в этом качестве воспринимается соседями. Которые на своём опыте и чужих примерах уяснили, что и как можно сделать Израилю, чтобы почти не рисковать. Простой ведь на самом деле принцип. Укол – отход. Укус – отход. Удар – ответный удар – обращение к мировому сообществу о чрезмерном применении силы. Работает!