053 Из письма к Кристоферу Толкину 9 декабря 1943
053 Из письма к Кристоферу Толкину 9 декабря 1943
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Дорогой мой!
Сдается мне, я тебе вот уже неделю не писал, или даже больше? Не помню в точности, жизнь такая суматошная….. К. С. Л. вот уже много недель не видел, дай Уильямса тоже[107]… Труд(ы) дневной(ые) и общность цели ++ дадут нам куда больше, чем мы на самом деле хотели{58}. Никакого буйного веселья, никаких развлечений; никаких новых и ярких идей; ни даже единой малюсенькой шуточки. Читать нечего — даже в газетах сплошная тегеранская шумиха[108] и ничего больше. Хотя, должен признать, что улыбнулся-таки этакой болезненной улыбочкой и «на пол перенес свой вес, к событиям дальнейшим вдруг утратив интерес»{59}, когда услышал, как этот кровожадный старый убийца Иосиф Сталин приглашает все нации присоединиться к счастливой семье народов, ратующей за избавление от тирании и нетерпимости! Надо признаться, что на фотографии главным злодеем выглядит все-таки наш милый херувимчик У.С.Ч.[109]. Гм, ну что ж! Интересно, оставят ли в мире, хотя бы из милости, укромный уголок для таких отсталых реакционеров, как я (и ты), если мы вообще переживем эту войну? На фоне всеобщего укрупнения шар земной делается все мельче и скучнее, и все более плоским. Вскорости весь мир превратится в один жалкий заштатный городишко, будь он неладен. Когда американская гигиена, подъем боевого духа, феминизм и поточное производство распространятся по всему Ближнему Востоку, Среднему Востоку, Дальнему Востоку, СССР, Пампасам, Гран-Чако, Дунайскому бассейну, Экваториальной Африке, Где-то-Таму и Внутренней Мумбо-Юмбо, по Гондване{60} и Лхасе, и деревням самых глухих уголков Беркшира, то-то счастливо мы все заживем! По крайней мере, на путешествиях удастся сэкономить. Ехать-то будет некуда. Так что люди (я полагаю) станут перемещаться еще стремительнее. Кол. Нокс[110] утверждает, что 1/8 населения мира говорит «по-английски» и что это — самое большое языковое сообщество. Если и так — то позор и еще раз позор, говорю я. Да поразит проклятие Вавилона все языки их, так, чтобы могли они выговорить разве что: «Бе-е-ее!» Смысл будет примерно тот же. Думаю, придется мне решительно и бесповоротно перейти на древнемерсийский.
Если серьезно, этот американский космополитизм меня и впрямь изрядно пугает. Как воплощение разума и духа, и презрев ничтожные страхи боязливой плоти, которой совсем не хочется быть изрешеченной пулями или изрубленной на куски зверской и беспутной солдатней (немецкой или любой другой), я на самом деле не уверен, что в конечном счете его победа миру в целом пойдет больше на пользу, нежели победа — — [111]. Не думаю, что входящие письма просматриваются. Но так это или нет, мне и добавлять не нужно, что таковы настроения многих и многих людей — причем о недостатке патриотизма они вовсе не свидетельствуют. Ибо я горячо люблю Англию (не Великобританию и, уж разумеется, не Британское Содружество (грр!); и будь я призывного возраста, я, надо думать, сейчас бы ворчал и брюзжал на боевых позициях, готовясь биться до последнего и неизменно надеясь, что для Англии все обернется лучше, нежели можно ожидать в сложившихся обстоятельствах. Порою у меня просто в голове не укладывается, что фантастическое везение (или благословение, как сказали бы мы, кабы понимали хоть смутно, с какой стати нас благословлять, — я имею в виду Господа), неизменно сопутствующее Англии, похоже, иссякает. «Chi vincerа»{61} — спросили итальянцы (до того, как влипли сами, бедолаги), и Сталин ответил. Возможно, это не вполне справедливо. Наш вышеупомянутый херувимчик и сплутует — недорого возьмет; аты гадаешь, надеешься, пребываешь в неведении…..
Твой родной папа.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.