@Эв

@Эв

Велосипедные шины шуршали по гравию. Эв разгонялся на пыльной дороге, начиная ежедневную четырехмильную поездку до работы. Оранжевое рассветное солнце Калифорнии светило в спину, ярко-оранжевые кеды давили на педали, Эв несся мимо бесконечных зеленых и желтых виноградников городка Севастополь.

Он подъехал к Моррис-стрит. Мимо проносились машины, создавая позади себя короткие воздушные волны: они сдували капельки пота, выступившие на лбу после утреннего заезда. В этот момент он каждый раз говорил себе, что когда-нибудь, совсем скоро, сможет позволить себе машину и забыть о старом велосипеде, к тому же чужом.

Разумеется, раньше юный Уильямс даже мысли не допускал, чтобы в Сан-Франциско, городе его мечты, кто-нибудь не мог бы приобрести автомобиль. Недаром, несколькими месяцами ранее переезжая в Калифорнию из Небраски, он собирался поселиться именно здесь. На дворе стоял 1997 год, самый разгар «технологического бума» – современной золотой лихорадки. Юные ботаники, помешанные на электронике, перебирались в эти края вместе с дизайнерами и программистами. О, думали они, здесь воплотятся их мечты, ведь, по слухам, в Сан-Франциско, продавая строки двоичного кода, можно разбогатеть быстрее, чем торгуя золотыми слитками.

И вот он приехал сюда, 25-летний страстный идеалист с пустыми карманами, но всё, что нашел, – это место автора маркетинговых текстов для компании O’Reilly Media в тихом, спокойном хипповском Севастополе, в 45 милях к северу от Сан-Франциско.

На карте, разложенной на столе в маленькой родительской кухне, Севастополь казался гораздо ближе к столице округа. Эв решил, что в отсутствие диплома колледжа и хоть каких-то представлений о том, как пишутся компьютерные программы, у него нет другого выхода: надо держаться за эту работу. Шансы устроиться еще где-нибудь приближались к нулю. К тому же O’Reilly платила 4 тысячи в месяц, что составляло 48 тысяч в год и должно было помочь закрыть долг в несколько десятков тысяч долларов, вернув ссуду за единственный год в колледже. Также он думал, что издательство, публиковавшее пособия по новым технологиям, – отличное место для обучения программированию. В итоге он поселился на окраине Севастополя, сняв за 600 долларов в месяц каморку над чьим-то гаражом.

В севастопольской глуши, где самым отзывчивым собеседником была звенящая пустота, Эву жилось на удивление комфортно, словно на ферме в Кларксе, в родной Небраске. В тот день, когда Эв уехал в Калифорнию, население Кларкса уменьшилось с 374 до 373 человек.

Он часто сиживал за компьютером в дешевых поношенных джинсах, огромной, не по размеру, майке, почти всегда заляпанной какой-то едой, и – по погоде, конечно, – в странной шляпе.

Если у тебя родители фермеры, то стиль одежды редко становится предметом обсуждения за завтраком, равно как и IT-стартапы в Сан-Франциско. Его отец Монти Уильямс вообще не понял, зачем Эв отправляется играть в компьютер в Калифорнию, вместо того чтобы работать на семейной ферме. Впрочем, семья всегда плохо понимала Эва.

Он считался мечтателем с первых своих шагов. Ребенком он часто сидел в поле рядом с зеленым семейным трактором и смотрел в небеса. Скромный мальчик, чуравшийся больших компаний, не всегда находил общий язык с людьми, зато многие часы проводил в уединении и думал. Потом стал подростком. Обычаи Кларкса требовали, чтобы он отправился на охоту вместе с отцом и братом. Считалось, что любой парнишка со Среднего Запада должен научиться стрелять из ружья и лука, разделывать тушу оленя и ловить окуня или форель в озерах Небраски. А еще следует фанатеть от американского футбола. Разумеется, ко всему этому прибавлялся огромный пикап. Словом, все составляющие американской мечты.

Однако Эв предпочитал клеить у себя в комнате пластмассовые модели или по несколько часов разбирать велосипед, а потом так же тщательно собирать обратно. Он рисовал картинки из видеоигр, которые хотел бы создать, когда подрастет. Оружие, футбол и охота его совершенно не интересовали.

Когда Эв подрос и пришло время покупать первую машину, то вместо огромного коричневого грузовика он выбрал ярко-желтый «БМВ». Собственные четыре двери и четыре колеса мгновенно сделали его популярным в школе. Машина у подростка на Среднем Западе – все равно, что кулер с водой в пустыне. Вскоре он уже подвозил приятелей на вечеринки, где начал знакомиться с девчонками и пить пиво из красных пластиковых стаканов.

Однако новая беззаботная жизнь прервалась в последнем классе школы после развода родителей. Сельская молва твердила, что его мать запала на нового осеменителя. Эва перевезли в другой город, определили в новую школу, и он снова замкнулся в темноте и одиночестве.

В его голове постоянно роились какие-то замысловатые бизнес-планы. Большинство из них терпели крах, тем более с жителями Небраски. Когда на побережье началось быстрое развитие интернета, Эву пришла в голову идея записать видеокассету, объясняющую, что это такое. Затем он все лето провел за рулем своего желтого «бумера», пытаясь убедить местных торговцев купить запись. Много продать ему не удалось. Но когда Эву в голову приходила идея, он начинал ее упорно реализовывать, и было проще остановить вращение Земли, чем оторвать Эвана Уильямса от его затей.

После окончания школы он не стал уезжать далеко от дома и поступил в Университет Небраски в Линкольне. Спустя полтора года решил, что колледж и профессора напрасно отнимают у него время. Как-то после обеда он сидел в общежитии и читал. И тут ему попалась на глаза статья о гуру рекламы, жившем и работавшем во Флориде. Дело было в 1992 году. Герой статьи настолько привлек Эва, что он решил позвонить ему и попроситься на работу. После нескольких бесед с автоответчиком Эв грязно выругался и уселся за руль семейного фургона «Шевроле». Он проехал больше трех тысяч километров до Ки-Уэста. Как и всякий студент, он сидел на мели. За бензин платил карточкой, а спал в машине. Проснувшись с первыми лучами солнца, ставил в кассетную автомагнитолу аудиокнигу, обычно по бизнесу или маркетингу, и слушал ее, неспешно двигаясь на юг по пустым дорогам. Приехав во Флориду, он постучался в дверь к рекламному гуру и попросил взять его на работу. Впечатленный упорством и настойчивостью Эва, тот его тут же нанял. Однако спустя несколько месяцев Эв убедился, что его кумир – специалист по развешиванию лапши на уши, а не по рекламе, и тут же отмотал пленку назад: короткая остановка в Техасе и назад, в Небраску. Ну, а уже потом – в Сан-Франциско.

Прямота Эва зачастую раздражала людей. Однажды в O’Reilly Media его попросили сочинить рекламный материал к новейшему продукту некой компании. Эв ответил в электронном письме, обращенном ко всем сотрудникам, что писать ничего не станет, потому что продукт – «полное дерьмо».

Подобная резкость не способствовала карьерному росту, поэтому каждый вечер он ехал с работы мимо виноградников на взятом взаймы велосипеде и вскоре уединялся с бутылкой того, что мог себе позволить в данный момент. Забравшись на крышу гаража, потягивал дешевое пиво в единственной комнатенке, где хватало места для матраса, крохотной коричневой плиты и главного объекта вожделения Эва – компьютера. Именно там он научился писать код. Сверчки, его единственные друзья, собирались вокруг гаража и приветствовали стрекотом его успехи в освоении языка, который понимали только компьютеры.

Со временем он сбежал из сонных пригородов северной Калифорнии и устремился на юг, в Пало-Альто, где работал в Intel, а позднее в Hewlett-Packard. Он создавал программы для всего мира и медленно обзаводился друзьями, работавшими в той же области. По выходным ездил на поезде в Сан-Франциско, где новые друзья водили его на стартап-вечеринки. Соблазны большого города постепенно побудили его снять недорогую, видавшую виды квартиру в районе Mission.

Там он познакомился с Мег Хурихэн, энергичной программисткой, разделявшей его вкусы и прежде всего – увлечение компьютерами. У них завязался роман. Отношения продлились недолго, но за это время созрело решение основать совместную компанию. Они увлекли с собой группу друзей и создали настоящий стартап Pyra Labs, базировавшийся в квартире Эва. Команда планировала выпустить программу, повышающую продуктивность работы в офисе. Но, как не раз случалось потом, из Pyra случайно выросло нечто более значимое.

Эв вместе с одним сотрудником создал простой сайт с внутренней сетью дневников, которая помогала всем в Pyra быть в курсе, как продвигается работа. Мег не понравился этот сторонний проект, и она, не стесняясь в выражениях, высказала свое мнение, назвав его еще одной игрушкой Эва. Летом 1999 года она ушла на неделю в отпуск, и Эв тут же выпустил релиз платформы дневников. Он придумал новое слово Blogger и назвал им платформу. Эв считал: новая система позволит людям, не имеющим глубоких познаний в компьютерах и программировании, создавать сетевые дневники, или «блоги».

Когда Blogger приобрел популярность среди компьютерщиков, Мег оценила потенциал идеи, но не потенциал самого Эва. Она считала, что ему недостает навыков управления бизнесом: бумаги скапливались у него на столе, а счета регулярно оставались неоплаченными. Завязалась короткая война за власть, в ходе которой Мег попыталась взять компанию под свой контроль, но Эв отказался уступать. В конце концов команда из пяти сотрудников Pyra ушла вслед за Мег, а Эв остался в одиночестве управлять компанией, сидя в своей гостиной.

Примерно в те же дни технологический бум превратился в технологический пузырь, который громко лопнул. Рынок акций стремительно упал, компании, составлявшие рейтинг NASDAQ, потеряли триллионы виртуальных долларов. Многие активные игроки испарились за несколько месяцев. Работы стало мало, стартапы закрывались. Большинство из приехавших в Кремниевую долину в поисках богатства уехали оттуда ни с чем.

Кто угодно, но только не Эв. Он видел потенциал Blogger как будущей личной онлайн-газеты, где каждый мог вести собственный блог. И затворничество его теперь разительно отличалось от одиночества во время учебы в колледже: теперь он был основателем нового города Blogger с населением в десятки тысяч человек, и его связывала с миром сотня блогов.

Его личный блог EvHead – способ знакомства с другими людьми. В те дни он километрами, зачастую по 14–16 часов в день, писал код, расширяя возможности Blogger и дополняя сервис новыми функциями. По ночам писал об электронной музыке, недавно увиденных фильмах, проблемах с налоговой службой. Когда луна достигала высшей точки, последний раз просматривал блоги, желал спокойной ночи всем, кто сидел в Сети, сворачивался калачиком на кушетке и засыпал в окружении коробок с пиццей недельной давности и пустых бутылок из-под соков Snapple. Ни друзей, ни сотрудников, ни денег. Только Сеть и он.

Вскоре Эв осознал: если предоставить микрофон достаточно большому количеству людей, то кто-нибудь обязательно прокричит нечто оскорбительное для другого. В Blogger жалобы лились рекой. Людей раздражали блоги политические и религиозные, блоги нацистов, блоги, где встречались слова «ниггер», «жид», «тормоз». Эв понимал, что следить за всеми постами на сайте невозможно, и, как правило, придерживался политики «всё дозволено».

По мере того как Blogger и искусство ведения блогов проникали в повседневную жизнь, Эв получал всё больше денег – реклама и пожертвования от пользователей сайта. Постепенно смог нанять небольшую команду программистов. В 2002 году все переехали в крохотный офис, снятый за 400 долларов в месяц, – со стороны ни дать ни взять кабинет старого детектива, четыре на четыре метра. Темно и сыро. Из трех небольших белых настенных часов одни давным-давно встали и выглядели так, словно просто заснули: рука-стрелка покороче примостилась на семерке, а длинная застыла около десятки.

К тому моменту в Blogger жили блоги около миллиона человек со всего мира, и содержалось в нем примерно 90 миллионов постов. Для 2002 года и то и другое – огромные цифры. Не скажешь, будто всем этим просто управлять.

Вскоре стало очевидно, что для решения всех сопутствующих проблем Эву требуется офис-менеджер, который бы следил за счетами и отвечал за поток жалоб на содержание сайта. Тогда он нанял Джейсона Голдмэна, лысеющего 26-летнего бывшего студента-астрофизика. Голдмэн бросил Принстон ради обетованной технологической земли, а теперь был готов работать на стесненный в средствах стартап за 20 долларов в час.

Джейсон Голдмэн, высокий жилистый парень с яйцеобразной головой, в те времена так же презирал стиль, как и Эв, часто появлялся в широченных рубашках и длиннющих даже для него штанах. Он был не первым Джейсоном у Эвана (на тот момент стартап включал шесть человек). Даже не вторым – третьим. Не желая, чтобы после обращения по имени к нему поворачивались три головы разом, Эв перешел на фамилии – Саттер, Шеллен и Голдмэн.

– Голдмэн! – игриво пролаял Саттер в один из первых рабочих дней. – Тебе придется отвечать за переписку с клиентами.

– Что это? – спросил Голдмэн в замешательстве, уставившись на него сквозь очки. – И чего ты скалишься?

– Скоро поймешь. Это адрес электронной почты, который мы используем на сайте, чтобы люди жаловались на чужие блоги.

Легкие смешки раздавались по всей комнате, пока Саттер показывал Голдмэну, как проверять почтовый ящик.

– Начни вот с этого, – сказал он, тыкая пальцем в монитор.

Голдмэн кликнул на письмо. В нем была жалоба от женщины со Среднего Запада, обнаружившей блог, который, по ее мнению, следует немедленно закрыть. Он кликнул на ссылку, и экран тут же заполнился анимированной картинкой: голые мужчины совокупляются на батуте. Красотища.

– Ёжкин дрын, и что мне с эт-тим делать? – спросил Голдмэн, стеснительно хихикнув под ржание всех остальных. Он искоса смотрел на монитор, сидя вполоборота к компьютеру, и силился понять, чем там занимаются мужчины и кому могут быть интересны столь странные изображения.

– Ничего, – ответил Эв.

«Нажал – опубликовал». Правило Blogger. Имеется в виду, что каждый может опубликовать всё, что хочет. По всей комнате стояли немытые кружки, и вездесущие коричневые кофейные пятна от них словно являли собой подтверждение кодекса Blogger: «нажал – опубликовал». И Эв был решительно настроен сохранить этот принцип. В какой-то момент шотландская угледобывающая компания угрожала: если Blogger не уберет профсоюзный блог, где показывались все случаи правонарушений на угольной шахте, она подаст в суд. Эв не подумал ничего убирать. Он предпочел бы закрыть компанию, но не уступать корпоративному давлению. И постепенно угольщики сдались.

Развитие блогов оказало неожиданное воздействие на Эва. Компания росла параллельно с другими сервисами блогов, об Уильямсе стали все чаще писать в бизнес-прессе, посвященной новым технологиям, и он начал обретать некоторую популярность в Кремниевой долине. Эпоха одиноких вечеров с компьютером на диване подошла к концу, началась личная жизнь. Как и в те давние школьные дни, когда он только что купил машину, Эв стал ездить на вечеринки в округе, знакомиться с девушками и пить пиво из красных пластиковых стаканов.

За пределами долины не верили в странную затею с блогами. Одни называли ее «глупой» и «детской», другие недоумевали, зачем кому-то нужно рассказывать о себе всему миру. Но Эва это не смущало. Он был решительно настроен на рост Blogger и хотел дать возможность всем пользователям компьютера публиковать всё, что те захотят.

Разорвать путы издательского мира.

Разорвать путы мира в целом.

Одной строчкой кода и в один миг.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.