VIII
По мысли Пушкина, жизнь или душа человека, которая по природе есть огонь, подчинена роковому закону остывания. Другой закономерности человеческого существования, кроме термической, Пушкин не знает. Именно, молодость в его представлении – разгар душевного огня, время сильнейшего горения или кипения. С годами душевный жар неудержимо стынет, все более и более; старость – уже совершенный холод сердца, точка его замерзания.
Но вдруг, как молнии стрела,
Зажглась в увядшем средце младость
Простим горячке юных лет
И юный жар, и юный бред
и с ним
Уйдет горячность молодая
Забыло сердце нежный трепет
И пламя юности живой
Жар юности потух в моей крови
Как юный жар твою волнует кровь!
Когда в сияньи возгорится
Светильник тусклый юных дней?
О, нет, хоть юность в нем кипит
Не юноше, кипящему безумно
Нет, никогда средь пылких дней
Кипящей младости моей
Ты сохранила мне свободу,
Кипящей младости кумир
Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора
Люблю я бешеную младость
Зато и пламенная младость
Не может ничего скрывать
В страну, где пламенную младость
Он гордо начал без забот
И младость пылкая толпами
Стекается вокруг
Остепенясь, мы охладели
Душа не вовсе охладела,
Утратя молодость свою
В нем пыл души бы охладел
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему
И меркнет милой Тани младость
Померкла молодость моя
Но, хладной опытностью болен
Но дни младые пролетят…
Сердца иссохнут и остынут
Он думал в охлажденны лета
О дальней Африке своей
Советника во-первых избери
Надежного, холодных, зрелых лет
В обоих сердца жар погас
Нет, рано чувства в нем остыли
в черновой было: «Нет, рано чувства охладели».
Мечты невозвратимых лет…
Во глубине души остылой
Не тлеет ваш безумный след
Не спрашивай, зачем душой остылой
Я разлюбил веселую любовь
Но всё прошло! – остыла в сердце кровь…
Свою печать утратил резвый нрав,
Душа час от часу немеет;
В ней чувств уж нет.
Пусть остылой жизни чашу
Тянет медленно другой
И хладной старости дождемся терпеливо
Под хладом старости угрюмо угасал
Единый из седых орлов Екатерины…
…твой луч его согрел
сердце старика,
Окаменелое годами