Русская Пародия Евгения Нефедова
Русская Пародия Евгения Нефедова
Сегодня Евгений Нефёдов, пожалуй, самый известный русский пародист. Он порой и обижается на свою славу пародиста, мол, он же и лирик, и поэт гражданской темы. Его пламенные гражданские стихи звучали и на баррикадах дома Советов в октябре 1993 года, и в горячих точках на постсоветском пространстве. Недаром его так ценят и украинец Борис Олейник, и русский Егор Исаев, поэты эпического мышления. Недаром его четверостишья поясняли плакатные рисунки Геннадия Животова, как в своё время «Окна РОСТА» дополнялись емко и кратко строчками Владимира Маяковского. Да он и сам заверяет читателя, что «… издав ряд сборников с поэтическими пародиями („Цель“, „Вашими устами“, „С кем поведешься…“ и „Говорилиада“), я, тем не менее, не считаю себя пародистом „в чистом виде“, поскольку остальные мои книги плюс обширная периодика – это просто стихи и поэмы, лирика, публицистика, переводы…»
Но заметных поэтов на Руси во все времена было много. А вот ярких пародистов – единицы. И простит меня, Евгений Андреевич, мой давний друг и соратник и по газетам «Завтра» и «День литературы», и по политической борьбе, но его пародии мне запоминаются прежде всего, я чувствую его в каком-то смысле коллегой по критике, ибо что такое умная и толковая пародия, как не краткий и концентрированный анализ творчества поэта.
Стало заметным увлечение наших современных поэтесс: Веры Павловой ли, Нины Искренко, Елены Фанайловой, и даже Риммы Казаковой, подробностями интима, поэтизацией собственного оргазма и собственных гениталий. Как не обыграть такое беспощадное самообнажение, да ещё публикуемое в солидных толстых журналах таких, как «Новый мир» или «Знамя», которые родители не стесняясь, дают читать и малым детям. Не понимаю, зачем это надо отнюдь не бездарным поэтессам, или так хочется, чтобы тебя читали хотя бы эротоманы?
Эти строчки вполне можно использовать для рекламы порномагазинов, так, чтобы мигали они неоновым светом на вывесках перед входом в магазин.
У меня такой под платьицем
Сногсшибательный капкан…
Не клади мне палец в задницу,
А не то тебе ам-ам…
И это писала уже не юная Нина Искренко. Зачем? Для того, чтобы быть увековеченной Евгением Нефедовым?
Я в стихах такая вольная,
Хоть пляши со мной канкан.
Но особенно довольная.
Что расставила капкан…
Осторожны будьте, мальчики,
Не случилась бы беда…
Так не суйте ваши пальчики
Сами знаете, куда…
А есть еще кошмар Веры Павловой. Когда «…в метро трусы врезались в писку…» Этот слезный оргазм остроумно прокомментирован пародистом в веселой словесной игре «Про езду». Пародист играет звуками, созвучьями, намекает, а уж читатель сам договаривает за него. Та же излишне озабоченная сексом и явно охотно демонстрирующая свои гениталии всему миру Вера Павлова никак не унимается, и вновь, спустя года три пародист обращается к её новым строчкам «А руки совсем холодные. / Согреть бы в твоём паху…» от веселого обыгрыша паховых подробностей Нефёдов переходит к обозначению всего подобного стихотворного явления.
А «Знамя» напечатает охотно,
И почитает публика с тоски.
Кто скажет: эпахальная находка!
А кто-то: чепаховые стишки…
Так и создаётся пародистом портрет «э-пахальной поэзии». Кстати, специализируется на такой генитальной поэзии прежде всего журнал «Знамя», или климакс замучил стареющую Наталью Иванову? И вот она уже мечтательно публикует стихи Елены Фанайловой, выдавая свои тайные желания: «Я хочу быть разного ерундой, / уличной грязью… той / первой встречной восторженною мандой…» При всей своей вольности и игривости наш пародист, поистине обалдевший от подобных откровений стареющих львиц из «Знамени», в ехидной пародии старается обходиться без подобных откровений. Оставляя их на совести редколлегии журнала. Неужто об этом же мечтают Карен Степанян и Сергей Чупринин, Инна Лиснянская и Геннадий Русаков?.. Не верю. Вот и Евгений Нефедов не верит:
Не понять вам этого никогда,
Разве что потомки через года
Вспомнят по достоинству, без суда:
Все-таки давала она дрозда!
Открываешь «Знамя» – а там… Ну да.
Не менее безжалостен он и к пошловато-сентиментальной дамской поэзии, не обходит своим вниманием и тружеников водочных застолий. Так и создается Евгением Нефедовым веселый жанр пародии, как часть острой и эффективной критики.
Пародия возникла ещё в древней Греции. Дословно греческое parodia переводится как пение наизнанку. Строго академически пародию определяют, как нарочитое несоответствие стилистических и тематических планов. Выделяют два классических типа пародии – бурлеск, низкий предмет, излагаемый высоким стилем, и травестия, высокий предмет, излагаемый низким стилем. Обычно высмеиваются стихотворные штампы, неумелые подражания, пошлость и скабрезность. Но можно пародировать и целые жанры, литературные направления или идейные и политические пристрастия. За последнее время о пародии всерьез писали Юрий Борев, Владимир Новиков. Кстати, активное пародирование того или иного литературного направления говорит о том, что это направление уже изжило себя. Не случайно сегодня тот же Евгений Нефёдов столь щедро пародирует постмодернизм. Хороший пародист метко пародирует индивидуальный стиль самых известных писателей. Скажем, известный пародист А. Архангельский в своей ставшей уже классической книге пародий по любой строке уже угадывает стиль В. Маяковского, С. Есенина, Б. Пастернака, П. Антокольского. И в определенном смысле, как бы ни была жестока пародия, она свидетельствует об отсутствии уныния в современной литературе. Поток безликой однообразной стихотворной продукции невозможно пародировать.
Уже более двух с половиной столетий существует русская литературная пародия, немало известных поэтов и в девятнадцатом, и в двадцатом столетии вздрагивали, когда попадали под прицел блестящих пародистов. Как говорят, на то и щука в озере, чтобы карась не дремал. Острой пародии боятся больше, чем обширного критического разгрома. Да и разгромы быстрее забываются, а вот блестящая пародия остается на века. И сейчас вспоминают знаменитую книгу пародий Архангельского, удачно отметившего все стилистические пристрастия многих именитых поэтов двадцатых годов. В позднее советское время царил в этом жанре Александр Иванов. Откровенно жаль, что в последние годы он скатился к дешевым политическим эпиграммам на своих идейных противников, забыв о достоинстве литературы. Он же, увы, первым пародию и опошлил, сведя к чисто эстрадному развлечению, к шоу-бизнесу. Как автор лучших литературных пародий он и запомнится, а все его эстрадные шутки и злобные эпиграммы забылись сразу же после его смерти. Его беда в том, что самобытный вид критики он превратил в чисто развлекательный жанр, а уже вослед ему пошли всевозможные Петросяны и Галкины.
Евгений Нефёдов вернул пародии серьезность и значимость, отнюдь не в ущерб веселости и остроумию. Он демонстрирует нам всю галерею современной поэзии, сквозь увеличительное стекло показывая и читателю и герою его досадные промахи. Пародийное осмысливание текста всегда несет в себе комизм и смех. Не может быть несмешного пародиста. Не случайно, кумирами и героями для самого Евгения Нефёдова были и есть бравый солдат Швейк, Василий Тёркин, весёлые, но отнюдь не пошлые герои мировой литературы. Потому и он в дружеской пародии на Эдуарда Лимонова переходит от обыгрывания стихов Лимонова «Люблю я Крым и не люблю Одессы…» к злой сатире против неприемлемых Нефёдовым явлений общественно-политического характера.
Со мною не повесы, не черкесы,
А те, кто кол берёт наперевес,
Братва национального замеса,
Влетающая в завтрашний экспресс.
Пока мы не имеем перевеса.
И мне в глазок гримасы корчит бес —
Но мы вернёмся. И звездой над лесом
Взойдет Россия, как Христос воскрес!
Это скорее не пародия уже, а народно-политическая сатира. Не случайно исследователь жанра пародии Владимир Новиков, автор серьезной книги, но, увы, оголтелый либерал и демократ, уже не в состоянии был подняться поверх барьеров, отказавшись от объективного анализа его острых и метких пародий, изрёк: «Нечего сегодня делать пародистам школы Александра Иванова. Остался, правда, один музейный экземпляр – Евгений Нефёдов, публикующий в газете „День литературы“ очень советские пародии на новых поэтов…». Он не хочет видеть ни гротескно-пародийного стиля, ни пародийно-сатирической линии в творчестве Нефёдова, не хочет видеть в нём мастера умного смеха. Видит лишь некую советскую музейность. Уж чего-чего, а музейности в нефёдовских пародиях днем с огнём не найдешь. Не случайно ссылками на его пародии полон нынешний Интернет, следят и читают. Да и как пройти мимо искрящих остроумием пародий, точно воспроизводящих авторскую манеру и стиль, вскрывающих внутреннюю слабость того или иного пусть и известного стихотворца, хотя бы и Евгения Евтушенко. Нефёдов вышучивает его переменчивую натуру, всегда готовую обслужить новые власти. Вот Евтушенко в ранней редакции одного из стихотворений воспевает революцию и её творцов:
А любил я Россию – всею кровью, хребтом.
Её реки в разливе и когда подо льдом.
Дух её пятистенок, дух её кедрача,
Её Пушкина, Стеньку и её Ильича…
Проходит время, Ильича любить стало не модно, наш пострел срочно приспосабливается:
Дух её пятистенок, дух её сосняков.
Её Пушкина, Стеньку и её стариков…
Думаю, со временем этот оральный поэт заменит в своих стихах и Стеньку, а, может, и самого Пушкина. А пока он попал на острое перо Нефёдова:
Заплутал я, похоже, в кедрачах-сосняках…
Я любил – но кого же в этих пылких стихах?
И я думаю снова, ужасаясь подчас:
Ильича – так какого? Их же двое у нас!..
А любил я все годы, то борясь, то скорбя,
Ни того, ни другого – а родного себя!
Мне кажется, в лучших своих пародиях Евгений Нефедов явно превосходит былого популярного пародиста Александра Иванова. Пародист замечает все особенности поэтики своих героев, все языковые неточности и погрешности. Пародист фиксирует увлеченность модной темой, смысловую направленность стиха. Пародист всегда прост и общедоступен для своего читателя, за какую бы сложную тему он не брался. Не понятый пародист – это не пародист. Правда нынче иная поэзия, к примеру, Игоря Иртеньева или Дмитрия Быкова во многом пародийна изначально, но это уже явно бессмысленная пародия, игра на занижение, осознанная скабрезность.
Настоящая пародия, какой бы острой ни была, лишена пошлости. В русской традиции пародии смехом стих очищается, жертва пародии не унижается. Есть и дружеская шутка, есть и беспощадное разоблачение графомании, есть и едкая полемика с оппонентами, но конкретный ли человек со своими особенностями, конкретный ли жанр литературы никогда не обрекаются талантливым пародистом на унижение и уничтожение.
Вот и у Евгения Нефёдова, нашего ведущего русского пародиста, мы найдем дружескую иронию по отношению к огрехам известных поэтов, высмеивание беспомощных графоманов, нахально рвущихся на поэтический пьедестал, едкое неприятие разнообразных цветов зла, засеянных в годы перестройки в русской литературе, но нет ни обывательской пошлости, ни эстрадной скабрезности, ни унижения литературы, как таковой.
Я бы выделил в пародиях Евгения Нефёдова три основных направления.
Первое – это осмеивание языковых небрежностей и неудачных строк, стиховых оплошностей, случающихся даже у известных поэтов. Вторым планом такой пародии служит авторский стиль. Нефедов помогает поэту избавиться от стереотипности мышления, от унылой повторяемости и зашоренности и в тематике, и в поэтике. Своим смехом он заставляет поэта идти дорогой обновления. Смеясь и иронизируя, он заставляет поэта думать о величии поэзии… или же отказываться от своей судьбы поэта.
Второе – это сатирическая публицистика, пародии на священные лозунги новоявленных демократов. От Коха до того же Евтушенко.
Третье – это принципиальное неприятие новых направлений в поэзии, будь то уже продемонстрированные примеры эротической поэзии, будь то бессмысленное жонглирование словами, и осознанное принижение поэзии как таковой.
Как сам автор в зарифмованной прозе размышляет над своими пародиями:
«Да не верят скептики упрямо, кто растерян, кто и возмущен: подражанье, шарж и эпиграмма, смешанные вместе – скажем прямо, странный, как частушка и реклама, жанр… Уж не пародия ли он?!
Может, и пародия – не знаю. Знаю только, что немало лет перлы у собратьев собираю. Времена идут, иных уж нет… Кто творит для славы и успеха, кто – лишь для пародии, смотрю. Вот и я тут нынче – ради смеха – ВАШИМИ УСТАМИ говорю…»
Конечно, критик может жестко и ядовито пройтись по безграмотным и небрежным строчкам стихотворцев, не знающих даже законов русского языка. Но, уверен, такому стихотворцу на всю жизнь запомнится хлесткая пародия Евгения Нефёдова. Вот он находит среди стихов Валерия Меркурьева строчки: «Я в этом старом лесе / Ищу уже не первый год / Слова для светлых песен…» и пишет пародию «Случай в лесе»:
Я в лесе был. Искал слова
Для песен о подруге.
Сидел на береге сперва,
Потом лежал на луге.
Остановился на мосте
И думал: неспроста ведь
Слова приходят – да не те.
Чтоб их в стихе поставить…
Тут критик вдруг из камышов
Подплыл ко мне на плоте
И говорит: – Вы падежов
Давно не признаёте?
Такую критику поэт Меркурьев, уверен, запомнил на всю свою жизнь. А как обыгрывает весело и шутливо пародист любовь к тем или иным словам у своих коллег-поэтов. Скажем, свечную любовь Ивана Голубничего: «Свеча, сгорая, тонет…», «Свечной огарок на столе…», «Свечи мистическое пламя…», «И капли тающей свечи…», и так далее. Не много ли свечей для одного сборника стихов?
Сказал поэт когда-то сгоряча,
Что на столе горела, мол, свеча…
И с той поры прилипла свечка эта
К столу и стулу каждого поэта.
Мне дела нет до всяких рифмачей.
Одну на всех они свечу изводят.
Я ж зажигаю множество свечей.
Как будто у меня свечной заводик…
Кстати, для одной короткой пародии, дабы заметить все характерные словесные пристрастия поэта, пародист должен внимательнейшим образом перечитать все его книги. Впрочем, многие современные поэты, увлеченные постмодернизмом и пофигизмом, охотно подставляют свои бока пародисту, вводя к месту и не к месту скрытые цитаты из стихов великих классиков. И уже не просто индивидуальный стиль поэта пародируется, а всё новомодное направление поэзии. Пародист становится сатириком. Евгений Нефёдов легко находит у Дмитрия Быкова, выстреливающего свои книги как из пулемёта, такую цитату:
На самом деле правды нет,
Любым словам цена пятак.
Блажен незлобливый поэт.
Который думает не так.
Он подмечает и совсем не к месту включенные цитаты из классики, и почти лишенные всякого смысла пустые утверждения, в результате щедро одаривая читателя бесплатными и ненужными строчками. Нефедов, как и положено пародисту, доводит эту пустопорожнюю скороспелость почти до абсурда:
Нет счастья в жизни, видит Бог.
И автору не прекословь.
Когда не в шутку занемог.
И для него воскресли вновь.
Итак, о правде позабудь.
Не верь, что слово – эталон.
На дровнях обновляет путь
К священной жертве Аполлон…
Вот и весь постмодернизм, вывернутый наизнанку. Впрочем, иные меткие пародии на современных поэтов Евгений Нефёдов мог бы опубликовать без ссылки на поэтов, как самое новое слово в постмодернистской поэзии в каком-нибудь модном журнале «Арион». К примеру, разве это не центонное стихотворение, и полное явных цитат, и уничтожающее, издевающееся над цитатами:
Друзья мои! Прекрасна жизнь поэта.
С печалью не гляжу на белый свет.
Февраль? Достал чернил – и создал это:
Ночь, улица, фонарь. Аптеки – нет.
Как хороши, как свежи были строки
У классиков! Я чуть корежу их —
И пусть краснеет парус одинокий.
Зато себе я памятник воздвиг.
Чем не Тимур Кибиров или бери выше – Дмитрий Пригов? И стал бы наш Евгений Нефедов самым модным современным поэтом, но, увы, совесть не позволяет передергивать классиков и этим гордиться.
Есть пародисты, впрочем, также как и критики, сосредоточенные на одной, близкой им теме, обыгрывающие поэтов примерно одного круга, одного пристрастия. Евгений Нефёдов поневоле становится знатоком всех направлений в современной поэзии, и даже примеривает это поэтическое направление на себе, дабы выделить характерные огрехи и пристрастия в творческой ли манере известных поэтов, или же приметы поэтического мейнстрима. Его книги пародий «Говорилиада», «С кем поведёшься…», «Вашими устами» поневоле дают и всю панораму современной поэзии. Ибо среди героев пародий, пожалуй, присутствуют все наиболее приметные поэты и стихотворцы нашего времени, от Юрия Кублановского до Олеси Николаевой, от Дмитрия Пригова до Бориса Рыжего, от Эдуарда Лимонова до Елены Сойни, от Нины Красновой до Игоря Шкляревского. В основном наши с Евгением Нефедовым сверстники, из послевоенного поколения одиночек. Даже по книге пародий заметно, что только сейчас наше поколение вышло в литературе на первый план. Сначала замечают, а потом и пародируют то, что сегодня стало заметно, что выделяется из общего потока в лучшую или худшую сторону, что становится определяющим в литературном потоке. Какова поэзия, каковы её особенности, её увлечения и предпочтения, в таком направлении работает и пародист. Есть среди героев пародий и заметные молодые поэты: Максим Замшев, Олег Бородкин, Максим Амелин, Ольга Сапожникова. Есть концептуалисты и постмодернисты, есть поэты христианского направления и новые традиционалисты, есть просто хорошие поэты и просто типичные эпигоны, под Бродского ли, под Юрия Кузнецова, под Пастернака или под Твардовского.
И всё-таки, по-моему, самое главное для пародиста, чтобы без ссылки на поэта, без цитат и эпиграфов, по самой пародии было бы абсолютно ясно для ценителей поэзии о каком поэте пишет пародист, какие его особенности он пародирует. Если Евгений Нефедов на юбилейном вечере читает:
Червяк быть должен с поплавками…
Черпак быть должен с омульками.
Чебак быть должен с судаками.
Чердак быть должен с балыками.
И это всё, друзья, для вас.
А вас, бельдюги, простипомы
И стерляди, пошлю я в омут
В мемуаристике моей.
И рыбнадзор тут не помеха.
Какого надо ему хека?
Я отмечаю юбилей!
Всем ясно, что мы присутствуем на юбилейном вечере Станислава Куняева. Также узнаваемы пародии на Петра Вегина, Евгения Бунимовича, Нину Краснову, Валентина Устинова, Игоря Шкляревского, Виктора Соснору. Он отмечает нацеленность на простой сюжет, бытовую подробность в стихах Олеси Николаевой, ностальгическую обращенность в прошлое у Юрия Кублановского, упругую скорость стиха Игоря Ляпина. Когда он мне прочел на каком-то дружеском застолье:
Рябину, всю в огне,
Бутылку на окне
Оставьте, только не
Печальтесь обо мне.
Простите пацану
Пристрастие к вину:
Пишу-пишу я – ну,
Нет-нет, да и прильну…
Я сразу же сказал: «Бориса Рыжего вспомнил?».. Когда же он читал, как «Санчо в пончо торчит на ранчо, / Хорошо ему очень нонче: / Ничего у других не клянча, / Он испек себе сочный пончик…», так сразу будто двери в кабинет распахнулись и к нам по привычке зашел Виктор Широков.
Вторая группа нефёдовских пародий скорее может быть отнесена к пародийно-сатирической поэзии, пародии как жесткой публицистики. Нефёдовым осознанно дискредитируются убогие русофобские взгляды. Это пародия, идущая от древней поардийской традиции, известной еще в античности и называемой профанной поэзией. Он осознанно профанирует их разрушительные, человеконенавистнические тексты. О такой профанной пародии писал М. Бахтин: «средневековая пародия ведет совершенно необузданную весёлую игру… с официальной идеологией». В данном случае – с ельцинской радикально-либеральной идеологией. Эти взгляды выразительно дискредитируются пародистом. Он находит у ирониста Игоря Иртеньева такие наглые строчки в адрес либеральных политиков: «А то, что вам не повезло с народом, / так мы другой подыщем вам народ…». Нефёдов как бы оглядывается вокруг себя и продолжает мысли Иртеньева:
Врубил любой телеканал России —
А там живёт совсем другой народ…
И всюду – от банкиров с их размахом
До тех, кто для продажи землю ждёт,
От «новых русских» и до «русских мафий»,
Куда ни глянь – совсем другой народ…
На неприязнь в адрес России и русской литературы он не менее неприязненно отвечает всем обидчикам в своей пародийной публицистике. Александр Аронов в своем призыве к покаянию русских, предложил: «Вы за Гитлера, немцы, ответите, / А за Сталина мне отвечать…» И не много ли на себя берет Аронов, задумался наш пародист:
Есть на свете Россия-страна,
И за Сталина, как ей положено.
Перед Богом ответит она.
И не тужься, а просто доверься ей,
Но коль всё-таки зуд не стерпеть —
За Гайдара, Чубайса и Ельцина
Ты ей лучше, Аронов, ответь…
Таковы же пародии на Е. Бунимовича, А. Тимофеевского, Л. Григорьяна и других неистовых либеральных стихотворцев.
Главная издательская площадка для литературных пародий Евгения Нефедова – это газета «День литературы». Уже вышло около 120 номеров этой ежемесячной литературной газеты и в каждом из номеров свежая пародия. Так незаметно, год за годом складывались и книжки «С кем поведешься…», «Вашими устами» и итоговая «Говорилиада».
Я познакомился с Евгением на седьмом всесоюзном совещании молодых писателей, так выпало, что мы попали с ним в один номер гостиницы «Орленок». С той поры и помню его веселый швейковско-теркинский нрав. И надо же, спустя немало лет мы встретились в кабинете Александра Проханова в журнале «Советская литература», обговаривали наше участие в работе создаваемой газеты «День». И вот уже более пятнадцати лет мы работаем вместе в «Дне», «Завтра», «Дне литературы». У нас немало общего. Тут и любовь к Украине и украинским песням, а заодно, было время, и к горилке. И любовь к русской литературе, её державности, её величию. Мы и родились в одном 1946 году, прямые дети великой Победы. Потому и выступаем плечом к плечу, дабы не растерять все плоды этой Победы. Как писал Евгений Нефедов:
Певец во стане – певец восстания.
Восстание – восстать, встать, подняться,
выпрямиться, податься вверх, к свету.
Где свет – там день.
Где «День» – там свет.
Тема «Дня» – тема света. Свет.
Радость, раденье – в самом звуке: день!..
В нем потаенно – и струна, и птенец,
и капель, и хрусталь, и колокольчик в отдалении.
День…
Его русская пародия – это не только любовь к юмору, но и стойкое неприятие заносимого в поэзию мусора и грязи.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.