Джеральд Форд и владивостокская договоренность

Джеральд Форд и владивостокская договоренность

Бывает так, что человек занимает крупный государственный пост, но говорят и пишут о нем как бы скороговоркой. К таким деятелям я бы отнес и Форда.

Конечно, президентом он пробыл недолго, всего немногим более двух лет. На выборах 1976 года Форд не выдержал борьбы в поединке с кандидатом от демократов Картером. Но ведь в конце концов всегда один из двух кандидатов в президенты выходит победителем, другой — терпит поражение. Ничейных результатов на президентских выборах не бывает.

Хотя Форд и Картер как политические деятели не имели, по общему признанию, каких-либо значительных преимуществ друг перед другом, сложилось так, что факторы, работавшие на Картера, оказались сильнее. Не последнюю роль среди них сыграло то обстоятельство, что фигура Картера являлась на политической арене США, как говорится, «свежей», а его партия — демократическая — оказалась более ловкой. Да и «Уотергейт», который подпортил репутацию республиканской партии, отнюдь не помогал Форду, выступавшему от нее кандидатом.

Для иностранца в известном смысле легче объективно охарактеризовать некоторые черты Форда политика и его деятельности, чем для американца. Справедливость требует подчеркнуть определенные события, связанные с президентством Форда, которые оставили след в международной политике того времени. Его администрация продолжала в общих чертах следовать внешнеполитическому курсу, сформировавшемуся при Никсоне, в духе того, что определялось как переход «от эры конфронтации к эре переговоров».

Вспоминаю, как в ноябре 1974 года Форд с государственным секретарем Киссинджером прибыли во Владивосток для встречи с Брежневым. Самолет президента приземлился на аэродроме недалеко от Владивостока. Форд бодро спустился по трапу. Перед нами, встречавшими его, предстал человек довольно высокого роста, по-спортивному подтянутый. В общении он был предупредительным. Наряду с тем его характеризовали, я бы сказал, простоватость и некоторая вольность в выражениях и поведении. Он меньше всего походил на интеллектуала.

Дорога с аэродрома во Владивосток произвела на американских гостей заметное впечатление. На протяжений почти всего пути они ехали вдоль бескрайних полей, перемежавшихся лесами. Их осенний золотистый колорит придавал еще большее очарование красоте окружающей природы.

Цель этой советско-американской встречи состояла в том, чтобы продолжить рассмотрение вопросов, относящихся к разработке нового соглашения об ограничении стратегических наступательных вооружений. В течение всех трех дней встречи проходили интенсивные беседы. Чувствовалось, что не только советская, но и американская сторона желает найти развязки нерешенных вопросов, с тем чтобы устранить препятствия на пути к соглашению.

Выделю один из обсуждавшихся вопросов, который позднее стал достоянием гласности и вместе с тем по воле Вашингтона — уже после ухода Форда — стал камнем преткновения на советско-американских переговорах по ограничению стратегических вооружений.

Форд и Киссинджер настойчиво добивались, чтобы СССР отказался от значительной части так называемых тяжелых межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования. Это, конечно, нанесло бы большой ущерб интересам нашего государства и не отвечало бы принципам равенства и одинаковой безопасности сторон. Само собой разумеется, согласиться на это советская сторона не могла и убедительно объяснила — почему.

К предмету переговоров, — утверждал Брежнев, — следует подходить реалистически. Ни одна из сторон не должна предпринимать попыток получить стратегическое преимущество за счет другой. Советскому Союзу тоже не нравится, что США имеют ядерные средства передового базирования в Европе и других районах вблизи нашей страны. Но ведь американские руководители сейчас отказываются даже рассматривать вопрос об этих средствах. В таких условиях поставленный американской стороной вопрос о советских межконтинентальных баллистических ракетах наземного базирования обсуждению не подлежит.

В конечном итоге Форд снял данный вопрос с повестки дня переговоров. Тем самым отпало главное затруднение, мешавшее достижению договоренности, и открылась перспектива для согласования Договора ОСВ-2.

Без сомнения, указанный шаг Форд предпринял после его тщательного анализа американскими специалистами и экспертами, с одобрения военного руководства США. Это уже потом карьеристы в военных мундирах стали изображать дело так, будто только Пентагон, действующий в соответствии с установками администрации Рейгана, оседлал истину, а Пентагон времен Форда с нею якобы не ладил.

Можно сказать, что администрация Форда внесла свою лепту в поддержание в отношениях между СССР и США климата умеренности и взаимного учета интересов.

К периоду деятельности администрации Форда относится и другое событие позитивного характера — присоединение США к хельсинкскому Заключительному акту. В числе высших руководителей тридцати пяти государств — участников общеевропейского совещания, в том числе Советского Союза, президент Форд поставил от имени США свою подпись под этим важным международным документом.

Состоявшаяся в Хельсинки встреча глав делегаций СССР и США — Брежнева и Форда — прошла в деловой обстановке. Она показала, что в американской политике еще оставалась живой тенденция к диалогу, переговорам и к поиску мирного решения спорных проблем.

При администрации Форда наконец завершилась война во

Вьетнаме. Еще под свежим впечатлением провала агрессии США Форд сделал вынужденные признания:

— Вьетнам был травмой для нашей страны в течение пятнадцати или даже более лет. Война во Вьетнаме закончена. Она была печальным и трагическим событием во многих отношениях… Я думаю, что уроки прошлого во Вьетнаме будут учтены президентами, конгрессом, американским народом.

Что же, высказывания трезвые. Остается лишь пожелать, чтобы о них не забывали в Вашингтоне и сегодня.

Все это, вместе взятое, позволяет утверждать, что в политике республиканских администраций при Никсоне и Форде имелись позитивные, реалистические тенденции. Как ни парадоксально, все это в течение ряда лет контрастировало с курсом последующей республиканской администрации.

Но негативные проявления в американской внешней политике имели место и в годы президентства Форда. В частности, в декабре 1974 года конгресс США проголосовал за то, чтобы режим наибольшего благоприятствования в торговле и ее кредитовании, обычный в отношениях США с другими государствами, поставить в применении к Советскому Союзу в зависимость от решения вопросов, не имеющих ничего общего с торговлей, межгосударственными экономическими связями. СССР заявил, что он решительно отвергает попытки вести с ним торгово-экономические дела на дискриминационной основе.

Симптоматично и то, что в марте 1976 года президент Форд, подстраиваясь под настроения крайне правых сил в стране, распорядился, чтобы члены его администрации вообще прекратили использовать слово «разрядка» и вместо него перешли к употреблению формулы «мир посредством силы».

Если бы за этим политическим сальто-мортале не стояли серьезные вещи, то можно было бы сказать, что хозяин Белого дома копирует какие-то спортивные упражнения. Но, увы! Его администрация и в самом деле пыталась умалить значение этого кульбита от курса на разрядку к курсу силовой политики. Однако его суть сразу же стала ясна и для общественного мнения внутри страны, и для внешнего мира.

Как видим, политический портрет Форда не менее противоречив, чем портрет Никсона. Однако такими они и запомнились мне, эти оба президента.