6

6

11 мая в штабе командующего 4-й воздушной армией в станице Пашковской под Краснодаром был собран на совещание командный состав армии, а также командиры из других подразделений и частей, принимавших участие в сражении на Кубани. В небольшом помещении, тесно прижавшись друг к другу, сидели генералы и полковники. 216-ю дивизию представлял подполковник Ибрагим Дзусов, высокий, плотный осетин, пока еще командир 45-го истребительного полка, но его присутствие на этом совещании говорило опытным людям о многом. В штабе армии уже ходили слухи, что генерал-майор Борманов будет заниматься только управлением боевыми действиями авиационных подразделений 4-й армии на переднем крае, а Дзусов заменит его на должности комдива.

В президиуме, на некотором возвышении, за небольшим столом сидели командующий ВВС Красной Армии маршал авиации Новиков, генералы Вершинин и член военного совета фронта Фоминых.

В точно назначенное время поднялся генерал-лейтенант Вершинин и объявил, что слово для разбора итогов воздушного сражения, развернувшегося на Кубани, предоставляется командующему ВВС маршалу Новикову Александру Александровичу.

Маршал авиации, плотный, чуть выше среднего роста военный со Звездой Героя Советского Союза на груди, легко поднялся из-за стола и быстро прошел к трибуне. Все присутствующие смотрели на него с любопытством.

Новиков имел в авиации огромный авторитет. Участник Гражданской войны, летчик бомбардировочной авиации, прошедший все ступени от рядового летчика до командующего ВВС Ленинградского военного округа еще до войны, он встал во главе Военно-воздушных сил страны в самое сложное и тяжелое время.

С начала войны немцы господствовали в воздухе, советская авиация была распылена по общевойсковым армиям, на вооружении находились устаревшие типы самолетов, производство новых и подготовка летнотехнических кадров отставали от потребностей фронта. Авиационный тыл был слабым, управление авиацией и организация ее взаимодействия с наземными войсками, а также между родами авиации были из рук вон плохими. Все эти проблемы легли на плечи выбранного по рекомендации Жукова Сталиным первого главкома авиации. И они не ошиблись в кандидатуре главкома.

Он начал с предоставления самостоятельности авиационным командирам и строгой их подчиненности по вертикали. Уже весной 1942 года, по инициативе маршала, все авиационные подразделения были выведены из общевойсковых армий и объединены в одну воздушную армию на каждом фронте. От всех командующих воздушными армиями он потребовал не распылять и без того малые силы, а сосредотачивать их на главных участках фронта. По его инициативе разрабатывались продуманные директивы по ведению боевых действий каждым родом авиации. Главком также добился, чтобы штабы научились наращивать силы в ходе боя, особенно при нанесении ударов бомбардировочной авиацией. В воздушных армиях появились пункты наведения и многое другое.

Новиков много времени проводил в войсках, на передовой, наблюдая за боевыми действиями летчиков. Строгий, деятельный по характеру, он нравился авиаторам за находчивость, умелое руководство, простоту в обращении с подчиненными и доступность. С уважением к главкому относился и Верховный Главнокомандующий.

Окинув быстрым, острым взглядом небольших, прищуренных глаз суровые, обветренные лица сидевших плечом к плечу офицеров, маршал начал разбор: «Авиационные части 4-й армии с честью выполнили поставленные перед ними задачи, оказав существенную помощь наземным войскам в районе Новороссийска и Крымской. Сейчас задача состоит в том, чтобы в ожидании новой операции принять и ввести в строй прибывшее пополнение, привести в порядок материальную часть, обеспечить отдых летного состава, особенно в истребительных частях. В то же время необходимо обобщить накопленный боевой опыт, сделать общим достоянием достижения лучших летчиков, устранить недостатки и предотвратить повторение допущенных ошибок».

Перечислив задачи, которые предстояло решить, Новиков подробно остановился на действиях истребительной авиации, особенно тех частей, которые вынуждали немецких бомбардировщиков сбрасывать бомбы на свои войска. Повернувшись к Вершинину, маршал приказал:

– Константин Андреевич, прошу представить мне фамилии командиров групп, номера воинских частей и фамилии их командиров, тех, кто заставлял немецкие бомбардировщики сбрасывать бомбы на свои войска. Я доложу об этом Верховному.

– Будет исполнено, товарищ маршал! – ответил командарм 4-й.

Большое внимание маршал уделил новым тактическим приемам, разработанным летчиками-новаторами.

– В своей практической работе, – отметил Новиков, – командиры дивизий и корпусов еще мало уделяют внимания лучшим летчикам, мало помогают им совершенствоваться. Почему-то считается, что хорошему летчику нечего помогать, – он, мол, и без помощи старшего командира сделает свое дело. Это неверно. За совершенствование лучших летчиков, летчиков-мастеров воздушного боя, или, как принято у нас их негласно называть – асов, должны немедленно взяться сами командиры соединений. Летчик-ас пока рождается у нас сам, рождается в боевой работе, его никто не готовит. Спрашивается, кто воспитывал Покрышкина, Семенишина, братьев Глинка? Никто! Они сами выдвинулись! Кое-кому из них даже мешали, их не понимали, одергивали. Генерал Науменко мне рассказывал, что Покрышкина, за его трудный характер, кое-кто даже хотел из авиации отчислить. Хороши бы мы были, если бы потеряли такого орла! Нет, вы, товарищи командиры, должны обратить особое внимание на работу с лучшими, подающими надежду пилотами. Своевременно ободрить человека, вселить в него уверенность в своих силах, воспитать его политически, повлиять на него морально, своевременно передать ему опыт и знания – все это поможет способному, одаренному от природы пилоту лучше проявить свои способности и действительно стать асом!

Участники совещания в своих выступлениях тоже много говорили о приемах завоевания господства в воздухе, о методах авиационного наступления и о других вопросах.

Очень доволен услышанным был подполковник Дзусов. В сущности, все, что рекомендовал командующий ВВС страны, уже применялось в его 216-й дивизии, особенно в 16-м гвардейском и 45-м истребительных полках.

На совещание были приглашены отличившиеся младшие офицеры-летчики, воюющие с боевой инициативой, применяющие новые тактические приемы. Особенно маршала заинтересовало выступление командира эскадрильи майора Покрышкина, его соображения о новых тактических приемах ведения боя в истребительной авиации. Разработки Александра не только были признаны новаторскими, но они легли в основу директивы командующего ВВС, направленной в войска 14 мая 1943 года.

Не думал тогда Александр Покрышкин, что пройдет несколько лет и многое из того, что родилось в пекле ожесточенной битвы на Кубани, ляжет в основу будущих уставных положений в ВВС и что на протяжении длительного времени в аудиториях академий к этим операциям будут неоднократно возвращаться как к классическим примерам оперативного новаторства.

После совещания с командованием ВВС в частях прошли конференции по обмену опытом. На конференцию в корпус Савицкого по старой памяти пригласили Покрышкина. Позже для передачи опыта в каждый полк из корпуса Савицкого был направлен летчик из 16-го гвардейского истребительного полка. Так «этажерка Покрышкина» начала распространяться по авиационным частям на Кубани.

Наряду с изучением теоретических положений командиры авиационных дивизий и полков стали выезжать на главную радиостанцию наведения и наблюдать оттуда за боями подчиненных им подразделений. Такая форма учебы позволяла быстро вскрывать недоработки в боевой подготовке вверенных частей. Частенько на радиостанции бывали приезжие генералы из Москвы.

Как-то большая группа генералов наблюдала с командного пункта 4-й армии, как восемь наших истребителей «Як-7» вели воздушный бой против двенадцати «мессершмиттов». Бой наши «Яки» вели плохо, их командир нервничал, а немцы буквально издевались над его пилотами. Генералы тоже стали переживать, кричать и ругаться между собой, заявляя, что таких летчиков нужно списать в пехоту.

Тут вдруг откуда-то сверху на немцев неожиданно свалилась четверка «кобр». С первой же атаки были подбиты два, со второй – еще два «мессершмитта». Два немецких летчика сразу погибли, а два болтались на парашютах. Остальные быстро ретировались.

Оказалось, что это Покрышкин со своей группой возвращался из патрулирования в районе Керчи и Темрюка. Немцев наши не преследовали – боеприпасы и горючее были на исходе. Поэтому четверка тоже, не мешкая, пошла в Поповическую.

Генералы сразу прекратили ругаться и на радостях стали названивать в 16-й полк – поздравлять гвардейцев. Среди генералов были люди из Москвы, прибывшие для изучения опыта передовиков. «Вот это асы, настоящие асы, – с видом знатоков толковали они, – вот так надо воевать». Потом достали блокноты и стали записывать фамилии летчиков – Покрышкина, Степанова, Федорова, Труда.

К 15 мая советские войска окончательно прекратили наступление. Для прорыва очередной оборонительной полосы следовало подготовить новую операцию, а для этого требовались время и средства.

Маршал Жуков с сопровождающими его генералами возвращался в Москву в плохом настроении. Очистить Таманский полуостров не удалось, и он ожидал упреков от Верховного.

Через два дня после убытия маршала из состава фронта в резерв Ставки забрали несколько артиллерийских, зенитно-артиллерийских и танковых частей и соединений. Несмотря на такое серьезное ослабление огневых и ударных сил фронта, его новый командующий, И. Е. Петров, получил приказ Ставки подготовить и провести новую наступательную операцию с прежней целью – разгромить 17– ю армию и очистить Таманский полуостров. Подготовка к новой операции началась безотлагательно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.