«ЩЁЛК!»

В 1982 году нас пригласили на Первый Всесоюзный семинар молодых фантастов в Малеевке. С чем ехать? Судорожно раскинули рукописи и по обыкновению ужаснулись: все надо править, всё надо переделывать! Сели, тупо уставились друг на друга, но вместо правки принялись вдруг обговаривать рассказик о визите электрика в психбольницу. Тут же его с перепугу и написали — практически набело.

На семинаре рассказик прошёл на ура. Один семинарист, врач по специальности, правда, заметил, что соавторы, судя по всему, сами в подобные учреждения никогда не заглядывали (и это было чистой правдой!), но тут на критикана набросилась вся группа. «Ты ничего не понял! — кричали ему. — Нет там никакой психушки, это жизнь наша в виде психушки изображена!»

Запомнилось также замечание моего отца… Был он тогда ведущим актером Волгоградского драмтеатра, а когда-то — главным режиссером Ашхабадского. Сидя пацаном на его репетициях, я многому научился. У нас с Белкой имелся даже рабочий термин: режиссура рассказа. Так вот, отец сказал:

— Это вы про талант написали. Делает человек все по правилам — ничего не выходит. А пришел сумасшедший, сказал: «Щёлк!» — тут же и свет зажёгся…

Насколько помню, первая услышанная от него похвала. Раньше он наше увлечение фантастикой не одобрял.

Кстати, о режиссуре. Сидим, бывало, тихо бесимся, а повествование — ни с места. Кто-то из нас робко набрасывает возможный вариант развития событий и оглашает с запинкой. Тут же следует ядовитая фраза соавтора: «В растерянности пошевелил героями…» Вот тогда-то обычно и приходила нам на помощь система Станиславского. Особенно выручал приём, применённый Вахтанговым при постановке чеховского «Юбилея», когда, недовольный исполнителями, Евгений Багратионович приказал вынести на сцену несколько шкафов и столов, полностью её загромоздив.

— Да, но где же играть? — спросила растерянная актриса.

— Где хотите, — сухо ответил Вахтангов. И актриса полезла на стол.

Обжать героя обстоятельствами — всего-то навсего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.