Глава 7 НАПАДЕНИЕ НА ПЁРЛ-ХАРБОР: ПОДАВЛЯЮЩАЯ ПОБЕДА В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 7

НАПАДЕНИЕ НА ПЁРЛ-ХАРБОР: ПОДАВЛЯЮЩАЯ ПОБЕДА В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ

Нападение на Пёрл-Харбор было настолько смелым военным подвигом, что заслуживает особого места в истории. Единственным мастерским ударом Япония не только начала вступительную фазу войны на Тихом океане, но и произвела массовое опустошение в рядах могучего американского флота, который был захвачен врасплох на Гавайских островах.

Успех этой атаки напрямую проистекал из блестящего планирования и решительных мер, принятых главнокомандующим Объединенным флотом адмиралом Исороку Ямамото, который за восемнадцать лет до начала войны на Тихом океане с почти религиозным пылом посвятил все свои силы созданию мощной японской морской авиации.

Когда наша разведка систематизировала окончательные результаты Гавайской операции (таково было ее официальное название), мы обнаружили, что внезапная атака нанесла куда больший ущерб американским кораблям на Гавайях, чем мы предполагали в самых оптимистических прогнозах. Вывод из строя большой и мощной части американского флота ставил японский флот в позицию силы, достаточную для того, чтобы производить стремительные передвижения в Тихом и Индийском океанах.

Конечно, подавляющее большинство американцев узнает с удивлением, что атака на Пёрл-Харбор не намечалась в форме подлого удара, хотя в общественном мнении она таковой и считается. Условия и время атаки в том, что касается дипломатической активности, которая одновременно велась в Вашингтоне, к сожалению, создали ситуацию, в которой создалось впечатление, что наш флот намеренно нанес удар без предварительного предупреждения о начале военных действий.

Это печальное событие произошло несмотря на то, что японское правительство направило Соединенным Штатам ультиматум через свое посольство в Вашингтоне. Хотя этот ультиматум был послан в посольство с запасом времени, позволявшим перевести и доставить его в Государственный департамент до нанесения удара, непростительная задержка японским посольством перевода привела к тому, что этот документ был доставлен уже после того, как наши самолеты начали атаку.

Действительно, это заявление не содержит никакого необычного признания, поскольку истина уже была раскрыта в ходе международного процесса над военными преступниками в Токио. Однако писатель хотел бы на этих страницах «прояснить ситуацию».

Гавайская операция осуществлялась под прямым руководством вице-адмирала Туити Нагумо, которому было поручено командование специальной ударной группой. Атакующий флот состоял из двадцати трех кораблей, включая шесть авианосцев. Это были «Akagi» и «Kaga» из 1-го дивизиона авианосцев, «Soryu» и «Hiryu» из 2-го дивизиона, «Zuikaku» и «Shokaku» из 5-го дивизиона авианосцев. Мощь авианосцев увеличивали линкоры «Hiei» и «Kirishima», два тяжелых крейсера «Tone» и «Chikiuma», один легкий крейсер, девять эсминцев и другие корабли.

22 ноября 1941 года, пока шли американо-японские дипломатические переговоры, группа Нагумо собралась в заливе Хитокаппу на острове Итуруп в южной части Курильской дуги. Весь командный состав собирался на специальные совещания у адмирала Нагумо и прилагал все усилия для того, чтобы нарисовать контур своих планов атаки, которая произойдет, если переговоры закончатся неудачей.

В то время никакой определенной даты нападения установлено не было. Окончательная диспозиция и временной план действий, если бы они существовали, зависели бы от исхода дипломатических маневров, происходивших в американской столице.

26 ноября согласно плану линкоры и вспомогательные корабли подняли якоря и выскользнули из бухты Хитокаппу. Под завесой строгой секретности ударная группа взяла курс на предписанную ей позицию к северу от Гавайских островов, откуда, если понадобится, начнется атака Пёрл-Харбора. Адмирал Ямамото лично посылал Нагумо приказы о направлении следования.

Уже тогда, когда флот бороздил воды северной части Тихого океана, дипломатические переговоры в Вашингтоне закончились провалом. Японское правительство чувствовало, что это привело к самой наихудшей международной ситуации.

2 декабря 1941 года адмирал Ямамото отправил Нагумо новый приказ: «Дата объявления войны – 8 декабря».

По получении боевых приказов адмирал Нагумо приказал отряду авианосцев увеличить скорость и готовиться к бою. Рано утром 8 декабря атакующая группа достигла пункта назначения примерно в 200 морских милях к северу от острова Оаху.

В 1.30 по токийскому времени первые бомбардировщики взревели, взлетая с палуб авианосцев и направляясь на Пёрл-Харбор.

Точно в 3.23 по токийскому времени 8 декабря капитан 3-го ранга Мицуо Футида с «Akagi», осуществлявший общее руководство атакующими авиагруппами у Пёрл-Харбора, отдает следующий приказ всем своим пилотам, приближающимся к Пёрл-Харбору: «Всем самолетам немедленно атаковать вражеские позиции». Капитан 3-го ранга Футида затем отправил по радио донесение адмиралу Нагумо: «Мы достигли успеха в этой внезапной атаке».

Эти два радиодонесения были сигналами того, что раздвигается занавес войны над всей акваторией Тихого и Индийского океанов. Сразу же после этого японские воздушные армады совершили свои первые атаки на вражеские объекты на фронте в тысячи миль.

Фундаментальное правило любого воздушного сражения состоит в немедленном завоевании контроля в воздухе путем подавления оборонительной деятельности вражеских истребителей. Этот принцип неуклонно преследовался и в атаке на Пёрл-Харбор.

Под контролем капитана 3-го ранга Футиды лейтенант Акира Сакамото повел двадцать пять пикирующих бомбардировщиков типа 99 (Валь) первой атакующей волны в отчаянной атаке на авиабазу Хойлер. До этой атаки японская разведка сообщила, что Хойлер является главным центром базирования истребителей на Гавайях, задачей лейтенанта Сакамото было подавить возможность сопротивления истребителей до того, как они смогут взлететь с аэродромов.

Сразу же за группой Сакамото в воздух поднялись двадцать шесть пикирующих бомбардировщиков под командой капитана 2-го ранга Какуити Такахаси. Самолеты Такахаси закишели над авиабазой Хикам, о которой было известно, что это крупная база тяжелых бомбардировщиков вражеских военно-воздушных сил. Одновременно часть атакующей групы Такахаси направилась для бомбежки острова Форд. О нем было известно, что там находилась база морских истребителей, и атакующая волна Такахаси практически разнесла в пух и прах вражеские соединения истребителей.

Пока немногим вражеским самолетам удалось взлететь с аэродромов, наши атакующие самолеты чувствовали себя относительно спокойно в небе, а наш флот теперь был защищен от американских воздушных контратак.

Пока пикирующие бомбардировщики низвергались с небес, эшелон капитана 3-го ранга Футиды и торпедоносцев атаковали боевые вражеские корабли в гавани. Под прямым контролем капитана 3-го ранга Футиды было сорок девять морских бомбардировщиков типа 97; совместно с его бомбежкой была проведена атака сорока морских торпедоносцев типа 97, возглавлявшихся капитаном 3-го ранга Сигёхару Муратой.

Пока пикирующие и обычные бомбардировщики и торпедоносцы проводили свои атаки, капитан 3-го ранга Сигёру Итайя вел сорок три истребителя Зеро на низкой высоте, обстреливая позиции зенитных пушек, наземные установки, самолеты и корабли в гавани. Зеро перехватили и уничтожили четыре истребителя противника, которым удалось взлететь во время атаки и которые пытались помешать бомбежке.

Через один час и четырнадцать минут после того, как первая волна атаки расколола на части американский морской бастион, на позицию атаки над островом Оаху вышла вторая волна из 170 самолетов под командованием капитана 2-го ранга Сигэказу Симадзаки с авианосца «Zuikaku». Сорок четыре бомбардировщика капитана 3-го ранга Симадзаки обрушились на авиабазы истребителей и бомбардировщиков противника; немедленно вслед за этим восемьдесят пикирующих бомбардировщиков капитана 2-го ранга Такасигэ Эгусы стали снижаться на восток и посылать свои снаряды в стоявшие на якоре линкоры и другие вражеские военные корабли. Тридцать шесть истребителей Зеро, ведомые лейтенантом Сабуро Синдо, сочетая обстрел и штурм, очистили воздух от вражеских истребителей и расстреляли их базы.

Примерно к 8.30 все наши самолеты завершили свои атаки и вернулись на свои авианосцы.

Старший офицер звена Джузо Мори с «Soryu» вылетел на втором торпедоносце в атаку, возглавляемую лейтенантом Туоси Нагаи; а вот его рассказ: «Торпедоносцам с „Soryu“ были определены целями атаки американские линкоры, которые, как мы считали, должны находиться на якоре у верфи морского арсенала Оаху. Мы на большой скорости бросились в атаку, и на низкой высоте, когда я уже был готов выстрелить своими торпедами, я обнаружил, что вражеский корабль, на который я направлял свой самолет, был не линкором, а крейсером. Мое место в строю было сзади лейтенанта Нагаи, и мы летели прямо над Оаху перед тем, как начать снижение для атаки.

Лейтенант Нагаи продолжал лететь на крейсер, несмотря на первоначальный план атаковать линкоры противника. Однако я не думал, что переживу эту атаку, потому что и я, и все пилоты ожидали яростного сопротивления врага. Я думал, что если мне было суждено умереть, то хотел бы знать, что сбросил торпеду по крайней мере на американский линкор.

Атакующие самолеты с „Soryu“ столкнулись с интенсивным противовоздушным огнем с вражеских кораблей, поскольку волна бомбардировщиков с „Akagi“ и „Kaga“ уже прошла над ними. Мой бомбардировщик трясся и вибрировал от ударов вражеских пуль и шрапнели. Несмотря на мое намерение ускользнуть от крейсера, сейчас находившегося прямо перед моим самолетом, и атаковать группу линкоров, стоявших на якоре у Форд-Айленд, я был вынужден лететь прямо в смертельный ливень зенитного огня.

Из-за этого и из-за окружающей местности я летел прямо над линкорами врага вдоль Форд-Айленд, а затем сделал широкий левый разворот. Похоже, зенитный огонь не повлиял на состояние моего самолета, и своей новой целью я выбрал линкор, стоявший на якоре на некотором удалении от основной группы кораблей, которую в данный момент атаковала группа торпедоносцев с „Soryu“. Боевой корабль, стоявший отдельно от основной группы, мне показался единственным еще не поврежденным судном.

Я спустился ниже и занял позицию для торпедной атаки. Было просто необходимо при бомбежке занять абсолютно точную позицию, потому что меня предупреждали, что глубина в гавани не превышает тридцати – сорока футов. Малейшее отклонение в скорости или высоте приведет к тому, что выпущенная торпеда либо врежется в дно морское, либо будут прыгать над водой, и все наши усилия пойдут насмарку.

К этому времени я едва ли сознавал, что делал. Я действовал, повинуясь привычкам, заложенным во мне длительными тренировками, и двигался как автомат. Три тысячи футов! Две тысячи пятьсот футов! Две тысячи футов! Вдруг линкор как будто подпрыгнул прямо перед моим мчащимся самолетом, он возвышался прямо перед бомбардировщиком, как огромная горная вершина.

„Приготовиться к пуску! Внимание! Огонь!“

В этот момент я забыл о зенитном огне противника и отвлекающем грохоте моего мотора. Я сконцентрировался на том, как лучше подлететь и выпустить торпеду. В нужный момент я изо всех сил потянул на себя рычаг спуска торпеды. Самолет кренился и вздрагивал от попаданий зенитных снарядов в крылья и фюзеляж; позади моей головы что-то треснуло, и я почувствовал, как какая-то тяжелая перекладина ударила меня по голове. Но я сделал это! Отличный выстрел!

И самолет все еще летит! Торпеда наверняка попала в цель; пуск был точен. В это мгновение я стал приходить в себя и осознал свое положение, увидев светящиеся трассы пуль и разрывы снарядов батарей обороны гавани. Выпустив торпеду, я пролетел прямо над линкором и снова сделал широкий круговой разворот. И далее пересек южную оконечность Форд-Айленд.

В целях маскировки местонахождения нашего авианосца, как нас инструктировали, я снова развернулся и полетел прямо на юг, в прямо противоположном направлении от „Soryu“, и развил максимальную скорость.

Сейчас, когда атака завершилась, я очень опасался, что огонь вражеских зениток станет плотнее и изрешетит мой самолет. Казалось, снаряды летели в меня со всех сторон, и я был так напуган, что еще до того, как я покинул район бомбежки, вся моя одежда промокла от пота.

Еще через несколько минут воздух стал чистым. Вражеский обстрел прекратился. Полагая, что я благополучно спасся и теперь могу вернуться на авианосец, я начал разворот в сторону „Soryu“. Вдруг прямо передо мной появился вражеский самолет!

Поскольку мой самолет – морской бомбардировщик типа 97 был вооружен лишь одним кормовым пулеметом калибра 7,7 мм, в воздушном бою он был почти беспомощен. Мне подумалось, что на этот раз мне пришел конец.

Ну а если мне приходится умирать, размышлял я, так постараюсь захватить этот вражеский самолет с собой. Я резко развернул самолет и устремился прямо на вражеский самолет, пилот которого, похоже, был озадачен моим маневром и сбежал! Неужели это, подумалось мне, называется войной?»

К моменту нападения на Пёрл-Харбор японская морская авиация достигла уровня, который, возможно, был самым высоким в мире по точности горизонтального бомбометания, а также в применении обычных авиабомб и торпед. Заслуга в такой выдающейся точности бомбежек и торпедирования, как это было четко продемонстрировано в Пёрл-Харборе, а также в морском сражении при Малайе два дня спустя, принадлежала главным образом адмиралу Ямамото.

В период 1939–1940 годов точность бомбометания японских бомбардировщиков была исключительно низкой. Она была столь плохой, что возникали сомнения, будет ли хоть одно попадание, если три-четыре группы из девяти самолетов каждая отправят свои торпеды с высоты 10 тысяч футов в лавирующую цель размером с линкор в открытом море.

С другой стороны, атака трех пикирующих бомбардировщиков на такую же цель всегда гарантировала по крайней мере одно попадание в цель. Высокопоставленные лица были того мнения, что для атаки боевых кораблей предпочтительно было использовать пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы. В руководстве морской авиации бытовало мнение, что от обычных бомбардировщиков следует полностью отказаться.

В этот момент адмирал Ямамото активно занялся развитием методики бомбометания. Недавно произведенный в главнокомандующие Объединенным флотом (до этого он был вице-адмиралом), Ямамото твердо заявил: «Пока я – главнокомандующий Объединенным флотом, я не откажусь от горизонтального бомбометания. Да, точность бомбометания наших обычных бомбардировщиков в море низка, но причина низкого процента попадания лежит в непредсказуемых маневрах корабля-цели. Не вижу причины заставлять себя заниматься только этими трудными целями. В любом случае я надеюсь, что здесь еще много предстоит изучить и отработать на практике».

Адмирал Ямамото также издал приказ преследовать и уничтожать, будь то в сингапурской морской базе или в открытом море, британский флот, который во время Гавайской операции находился где-то в районе Малайи. Как это будет рассказано на следующих страницах, наша морская группа на этом театре военных действий, встретившись с куда большими трудностями и опасностями, чем те, кто воевал в Пёрл-Харборе, выполнила не менее важную задачу.

Истребители и бомбардировщики группы Нагумо, атаковавшие Пёрл-Харбор, сражались блестяще и героически; в течение очень короткого времени они уничтожили главные силы Тихоокеанского флота Соединенных Штатов. В этой операции наши потери составили девять истребителей Зеро, пятнадцать морских пикирующих бомбардировщиков типа 99 и сорок пять офицеров и матросов. В числе жертв оказались ведущий группы бомбардировщиков с «Kaga» лейтенант Сабуро Макино и командир эскадрильи истребителей Зеро с «Soryu» лейтенант Фусата Иида.

Лейтенант Иида принимал участие в атаке на Пёрл-Харбор, возглавляя 3-ю эскадрилью прикрытия, состоявшую из девяти Зеро, которые атаковали во второй волне. Возле аэродрома Канеохе его эскадрилья с помощью подразделений эскорта перехватила пять или шесть вражеских самолетов и быстро уничтожила всех их. Затем они расстреляли аэродром, поразив все вражеские самолеты, которые были на виду. Лейтенант Йозо Фудзита, который вместе с лейтенантом Иидой участвовал в атаке в качестве второго лидера отряда, вспоминает, что случилось с самолетом лейтенанта Ииды во время атаки: «Когда наши самолеты обстреляли из пулеметов аэродром Канеохе, я стал искать, но не нашел никаких зенитных орудий на поле. Однако, потом, когда все истребители собрались вместе над аэродромом, я заметил, как из простреленного самолета лейтенанта Ииды тянется белая струя бензина. Похоже, в его самолете не было других повреждений, и я полагал, что он сможет вернуться на авианосец.

Однако этого не произошло. Лейтенант Иида кружил над аэродромом Канеохе до тех пор, пока не убедился, что все истребители собрались в строю. Потом и лишь потом он закрыл над собой защитный чехол и начал снижаться к аэродрому. Вдруг его Зеро задрал вверх хвост и ринулся вертикально вниз на вражеские позиции.

Полагая, что он собирается еще раз обстрелять аэродром, я тут же начал разворачиваться, чтобы последовать вниз за ним. Но тут я вдруг понял, что лейтенант Иида летит как-то не так, как обычно, совершенно не в духе его обычной тактики. Я провожал взглядом его самолет, мчавшийся вертикально вниз, до тех пор, пока он не взорвался внизу между самолетными ангарами Канеохе».

Так погиб в первый день войны один из ведущих японских летчиков. Лейтенант Иида летал на истребителе Зеро с сентября 1939 года и успешно сражался с китайскими истребителями над азиатским континентом. Он погиб в двадцать семь лет и стал самым старшим офицером из пилотов-истребителей группы Нагумо, павших в бою в этот день.

После войны я [Окумия] имел возможность тщательно просмотреть американские фотографии, снятые во время нападения на Пёрл-Харбор. На одном из снимков я увидел похороны в Пёрл-Харборе какого-то лейтенанта японской морской авиации. По фотографии было невозможно найти какую-то разницу между похоронными почестями, оказываемыми погибшим американцам или тому японскому лейтенанту. Я специально отмечаю этот факт, поскольку эти американцы погибли в результате атак, в которых принимал участие этот японский лейтенант. Мы – все бывшие японские летчики – должны обратить внимание на этот факт и всегда помнить это отношение американских офицеров и матросов, не делавших различия между своими собственными и вражескими офицерами, даже после такого события, как нападение на Пёрл-Харбор.

После завершающей атаки на вражеские объекты на Гавайях капитан 3-го ранга Футида, осуществлявший общее руководство действиями авиации в операции, благополучно возвратился на свой авианосец вместе со второй волной атаки. Командир группы истребителей Зеро с авианосца «Soryu» лейтенант Масахару Суганами взлетел с палубы в 1.30, когда японский флот был все еще в 200 морских милях к северу от Оаху; сопроводив бомбардировщиков первой волны и расстреляв аэродром, он остался в воздухе один над Оаху и присоединился ко второй атакующей группе. На авианосец он вернулся примерно в 8.30.

Из таких примеров мы можем хорошо оценить высокое качество и воздушное превосходство наших офицеров и матросов группы Нагумо. Они впервые вступили в воздушные сражения над морем в таком масштабе, и люди и машины великолепно справились со своей задачей.

Так успешно закончилась величайшая воздушная операция того времени. Одним-единственным сокрушительным ударом 353 самолетов с шести авианосцев могучий флот Соединенных Штатов получил огромнейшие разрушения. Этот подвиг ошеломил весь мир.

Кто бы мог тогда подумать, что японский флот, не произведя ни одного выстрела из своих орудий, сможет за короткое время почти полностью уничтожить мощные дредноуты Тихоокеанского флота Соединенных Штатов? Линкор уже перестал считаться владыкой моря. С момента зарождения современного флота линкор царствовал в американском флоте. И этот самый флот, который всего лишь с восемью линкорами держал японский флот на удалении трех тысяч морских миль, в результате единственного воздушного налета сейчас лежал сокрушенный и бесполезный.

Что наиболее удивительно в Гавайской операции – это то, что из 353 самолетов, отправленных с группой Нагумо для налета на Пёрл-Харбор, только 154 самолета предназначались для атаки американских боевых кораблей. Остальные 199 самолетов были посланы для обстрела и бомбежки вражеских аэродромов, уничтожения на земле и в воздухе любых вражеских самолетов. В результате аткующие японские силы имели неоспоримое превосходство в воздухе.

Если бы американские воздушные силы заблаговременно обнаружили приближение японских истребителей и бомбардировщиков и подняли бы в воздух свои истребители, наши достижения наверняка были бы меньше, да и потери бы возросли. Понятно, что, будь Пёрл-Харбор защищен средствами противовоздушной обороны, нападение на Гавайи в большой степени потеряло бы свою эффективность, а природа войны на Тихом океане соответственно изменилась бы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.