С камина жар томящий плыл
С камина жар томящий плыл
Объяты горы тьмой ночной.
Повсюду притаились тени.
Я у окна, как часовой.
Чу, в доме скрипнули ступени.
И в отраженье на окне
Вдруг вижу за спиной виденье.
Дождь или слёзы на стекле?
Я рассуждаю в онеменье:
Ужели жив любовник мой?
Нет! — Отблеск тайного былого…
От дум и духоты ночной,
Знать, в обморок упасть готова.
Страх распростёрся надо мной.
Аж вся дрожу под тусклым взглядом.
— О зримый дух, душе больной
Являться бы тебе не надо…
Зачем возник ты как живой?
Зачем в руках бокалы с ядом?
Царит тревога под луной;
Бездушен свет её парада
Средь хладных неземных светил.
Могильный холод ноги сводит.
Молю: исчезни — нету сил,
И кровь по жилам уж не бродит.
Хоть больно думать о былом,
Всё ж не приму намёк Вселенной… —
Но он взмахнул едва крылом
И протянул напиток пенный.
Сказал: «Не так ведь голос твой
Звучал в часы былых свиданий.
Я пламень возрожу святой
И унесу дух от страданий».
И вновь склонился женский ум.
И в ночь помчалися мечтанья,
Неся восторги прежних дум,
Отбросив новых дней метанья.
С камина жар томящий плыл
И поняла я, как устала…
— Не надо, — призрак говорил, —
Там суеты, лжи, денег, славы…
(приснится же такое…)
Р. А. Н. 2013, Мексика
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
У камина
У камина Наплывала тень… Догорал камин. Руки на груди, он стоял один. Неподвижный взор устремляя вдаль, Горько говоря про свою печаль: «Я пробрался в глубь неизвестных стран, Восемьдесят дней шел мой караван; Цепи грозных гор, лес, а иногда Странные вдали чьи-то
«Беседы у камина» Франклина Д. Рузвельта
«Беседы у камина» Франклина Д. Рузвельта Мой дедушка любил разговаривать с людьми прямо, простым языком. Он обладал большой верой в американский народ и знал, исходя из длительного опыта общения с друзьями, соседями и простыми жителями своего любимого города Гайд-парка
II «…Я плыл, но с бурей вдруг предстала смерть ужасна»
II «…Я плыл, но с бурей вдруг предстала смерть ужасна» Несмотря на то, что недомогание Батюшкова продолжалось, столичная атмосфера, во всяком случае на время, вырвала его из грустных мыслей. Литературная жизнь кипела. В Петербурге в это время оказался Жуковский, который