«Шумели ночью тополя…»
Шумели ночью тополя
Листвою трепетной, зелёной,
Дышала свежестью земля —
И дождь шумел, в неё влюблённый.
И ветер дерзко в окна дул —
Он перебил мой сон тревожный,
И лишь под утро я заснул
Под гром грозы неосторожной…
И снился гул высокий мне,
Из дальних далей принесённый:
Я мчался в небе на коне
К тебе, как юноша влюблённый!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
НОЧЬЮ Стоит на небе месяц, чуть живой, Средь облаков струящихся и мелких, И у дворца угрюмый часовой Глядит, сердясь, на башенные стрелки. Идет домой неверная жена, Ее лицо задумчиво и строго, А верную в тугих объятьях сна Сжигает негасимая тревога. Что мне до них? Семь
ТАШКЕНТСКИЕ ТОПОЛЯ Деревья величавые спилили. На месте их десяток низких пней. Вы в виде тополей прекрасны были, Но стали в виде топлива нужней. Когда же канет в вечность год печальный И будет вновь цвести и петь земля, Не скоро здесь, на улице центральной, Поднимутся
Ночью Когда ночной покой сменили размышленья, И отзвук тишины привычным звуком стал, И зыбким отсветом стал свет воображенья, Забытой жизни лик из памяти восстал. Бой башенных часов нам говорит про время, Их трепет бронзовый, их крик вдыхаем мы На жизненном пути, влача
Ночью Ночью безлюдно; В призрачном свете уличных фонарей Я сижу в беседке из бугенвиллей, Любимой беседке моей. Грустный напев, который Даже для ветра тяжел, С ветром меня нашел И в сердце вошел. Безлюдно, вокруг никого; И кажется, что молчанье — Это по площади Ног
«Трепещут тополя в осенней синеве…» Трепещут тополя в осенней синеве. И облака — густые хлопья ваты — Медлительно идут, и тенью по траве Сбегают вниз по солнечному скату. Летят над сжатыми полями журавли И в небе крик протяжный и печальный. О чём кричат? — о днях
ШУМЕЛИ СОСНЫ (из книги «Пять сюит») Л.Е. 1. «Этот день был солнечен и ярок…» Этот день был солнечен и ярок. Помнишь, колосилось поле ржи. Как судьбы нечаянный подарок, Этот день у солнечной межи. Были слышны нам на расстоянье Детский смех и крики на реке. Здесь же — близкое
4. «Шумели сосны в эту ночь прощанья…» Шумели сосны в эту ночь прощанья. И нашу встречу скрыл ночной покров. Твоя рука в моей. Твоё рыданье. Глубокое рыдание без слов. И в памяти моей живой и вечной Остались навсегда — тепло руки, Отчаянно беспомощные плечи, Барак и
ОСЕННИЕ ТОПОЛЯ[32] (из книги «Пять сюит») Нине Котоман Мой поезд летит, как цыганская песня, Как те незабвенные дни… А.Блок Вечерами с тобой у пруда Мы встречались сторожко и тайно… Ю.Софиев 1. «Жестокою, но щедрою судьбой…» Жестокою, но щедрою судьбой Я был заброшен
Ночью был ад Вплоть до этого момента все шло довольно хорошо. Однако мы были бы счастливы, если бы справились со всем в течение ночи. Было ясно, что русские попытаются нас контратаковать.С наступлением темноты два из наших дежурных экипажей остались для наблюдения за
НОЧЬЮ На моей подушке лежат письма в редакцию «Красной газеты». Это жалобы на банные непорядки. Эти письма мне дали, чтоб я написал фельетон.Я просматриваю эти письма. Они беспомощны, комичны. Но вместе с тем они серьезны. Еще бы! Речь идет о немаловажном житейском деле — о
НОЧЬЮ Ночь. Темно. Я проснулся. Кричу. Мать берет меня на руки.Я кричу еще громче. Смотрю на стену. Стена коричневая. И на стене висит полотенце. Мать успокаивает меня. Говорит:— Ты боишься полотенца? Я уберу его.Мать снимает полотенце, прячет его. Укладывает меня в постель. Я
НОЧЬЮ Риск был велик. Любая встреча на этой узкой дороге могла бы кончиться моей поимкой и гибелью. Трудно было представить, чтобы такая дорога не охранялась. Разумеется, встречи с крестьянами я не боялся, но кто из крестьян ходит по таким дорогам?Но другого выхода не было,
«Три тополя…» на фоне МХАТа В кино Татьяна Доронина сыграла совсем немного ролей — менее двадцати. Но ни одна не была проходной: Грушенька в «Очарованном страннике», Надя в «Старшей сестре», Шура в «Мачехе», Ольга Сергеевна в одноименном телефильме…Но поистине
Где росли тополя 1. В эвакуационном Чкалове Город Чкалов не был обделен вниманием артистов. Став эвакуационным центром, он принял под свой кров немало знаменитостей. В основном это были жители Ленинграда. Кольцо блокады смыкалось, из города спешно эвакуировали
Сергей Плачинда О ЧЕМ ШУМЯТ ТОПОЛЯ… Тихий, зеленый, поросший спорышем переулок украинского степного города. Здесь живет Григорий Васильевич Балицкий. На углу, в тени акаций, кирпичный дом, забор, садик. Красиво сформированные кроны груш и яблонь свидетельствуют, что