«Листвой скрывая серых птах…»

Листвой скрывая серых птах,

От их же песен соловея,

В поющих травах и цветах

Поют кусты, поют деревья.

Поют просёлками ручьи

И комары над лопухами…

Кто разом петь их научил

В одном ключе, в единой гамме?

И не понять, где сон, где явь,

Под звоны звёздной карусели…

И соловьи, в свой круг приняв,

Вручают нам свои свирели.

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читайте также

Летняя ночь («Ветерок чуть шевелит зеленой листвой…») Ветерок чуть шевелит зеленой листвой, Тихо плещет о берег река, И спокойно сияя над сонной землей, Проплывает луна облака. Все кругом в забытьи… Спит березовый лес; Воздух свеж и душист как цветок; Вот упала звезда и

2. Женщины в серых шинелях Одной из отличительных черт фронтовой обстановки этого периода войны, было присутствие значительного количества женщин. Если в первый период войны женщин можно было встретить в полевых госпиталях в качестве врачей и сестер, то теперь они были,

«Потерялась девочка в толпе. Не позову, скрывая слезы» — Чудесная конура, правда, Боги? Я буду веселиться так, что чертям тошно станет! — Она ткнула пальцем в пол. — Прямо подо мной апартаменты изгнанного аргентинского диктатора Перрона. Тот еще зануда! Он, думаю, и до

Глава 2 БЕЛЫЕ ПАРУСА ДЛЯ СЕРЫХ ВОЛКОВ Берлин — мой родной город и самое раннее мое воспоминание. Берлин с его оживленными, заполненными людьми улицами, его домами, его трудолюбивым добродушным народом — это город, оставивший свой след в истории всей Германии.В моей памяти

У подножья серых скал Как и у многих, сознательная жизнь моя начиналась вместе с бабушкой. Ольга Александровна Ворожцова, дочь сибирского купца средней руки, учительница по профессии, а по моей памяти — энциклопедистка… «Моя бабушка знает все!» — таково было первое

«умный и острый блеск серых глаз…» Летом 1904 года после долгой болезни скончалась в Европе жена Твена. Тяжело переживал писатель эту утрату…Тело Оливии Клеменс было отправлено на родину.«Отплыл вчера вечером в десять. Сейчас прогудел рожок к завтраку. Я узнал его и был

Глава 2 БЕЛЫЕ ПАРУСА ДЛЯ СЕРЫХ ВОЛКОВ Берлин – мой родной город и самое раннее мое воспоминание. Берлин с его оживленными, заполненными людьми улицами, его домами, его трудолюбивым добродушным народом – это город, оставивший свой след в истории всей Германии.В моей памяти

Белые паруса для серых волков Берлин - мой родной город и самое раннее мое воспоминание. Берлин с его оживленными, заполненными людьми улицами, его домами, его трудолюбивым добродушным народом - это город, оставивший свой след в истории всей Германии.В моей памяти Берлин

ГЛАВА 11 Домой, скрывая следы — Газетная травля «религиозных фанатиков» — «Лечение» в психушке — Обычный диагноз — «помешался на Боге» — «Любите врагов ваших» (Лк. 6,27) — Поиски нового места — Брезентовый рукав Взвалив жернова на плечи, братья быстро спустились

«На серых скалах мох да вереск…» На серых скалах мох да вереск. Светлы безрадостные дали. Здесь сердце усмиренно верит Безгневной и простой печали. Кругом в воде серо-зеленой Такие ж сумрачные шхеры, И солнца диск неопаленный Склоняется за камень серый. И в ясности,

«Они идут в одеждах пыльно-серых…» Они идут в одеждах пыльно-серых, В широких складках укрывая лица. Кто раб из них? Кто пышная царица? Ни пола нет, ни возраста в химерах: Они родились в облачных пещерах, Их зачала бесстыдная блудница… О, будьте прокляты, о, нет,

«В моих полях пустынно-серых…» В моих полях пустынно-серых, Где ветер гонит дольний прах, Нет недостатка лишь в химерах. И с ними я в пустых полях. Драконьи зубы я посеял, Разжав жестокий, страшный зев. И ветер по полю развеял Мой приневоленный посев. И странные взошли